Американская рулетка (Номер четырнадцать) - Александр Мардань

ИРИНА. Я за фотографиями. Это рядом. (Выходит.)

Как только за Ириной закрывается дверь, баба Оля стучит в стену. Потом собирает со стола ореховую скорлупу. Звонок в дверь. Баба Оля выходит, возвращается с Изольдой.

БАБА ОЛЯ. У тебя клиентка?

ИЗОЛЬДА. Ушла. Мы на другой день договорились. Что случилось? Опять милые бранятся?

БАБА ОЛЯ. Ты же яснослышащая! Помоги! Им до развода один шаг остался!

ИЗОЛЬДА. Есть рецепт… Если только Ирина согласится.

БАБА ОЛЯ. Уговорю!

ИЗОЛЬДА. Ну, смотри. Она Сергея ревностью мучает? В таких случаях клин клином вышибают. Надо, чтобы Сергей изменил. Причем, на ее глазах. Будем фантазии реальностью изводить.

БАБА ОЛЯ. Как это?

ИЗОЛЬДА. Пригласите девушку.

БАБА ОЛЯ. Какую еще девушку?

ИЗОЛЬДА. Без комплексов. А Ирина чтобы видела. И такое отвращение у нее возникнет, что вся ревность пройдет.

БАБА ОЛЯ. А хуже не будет?

ИЗОЛЬДА. Это я тебе как психолог советую! Знаешь, как алкоголиков лечат? Нальют водку в тазик — и дохлую кошку туда. Мужик после этой картины на водку смотреть не может.

БАБА ОЛЯ. Ну, не знаю… Мужики разные бывают. Некоторые кошку до последней капли выжимают.

ИЗОЛЬДА. Ты спросила — я посоветовала.

Изольда выходит из комнаты. Из прихожей слышен звонок велосипеда, какой-то грохот, голос Изольды: «Осторожнее!». В комнату врывается запыхавшийся Олик.

БАБА ОЛЯ. Ты что — банк ограбил?

ОЛИК. Лучше. Библиотеку. Нашел кое-что… надо проверить…

Олик быстро уходит в свою комнату. Хлопает входная дверь. Входит Ирина.

ИРИНА (хмуро). Сергей не возвращался?

БАБА ОЛЯ. Нет. А я как раз с тобой хотела об этом поговорить.

ИРИНА. О чем?

БАБА ОЛЯ. Ирочка, так больше нельзя. Он от тебя уйдет.

ИРИНА (садится на диван, говорит дрожащим голосом). Оля, что мне делать? Сама все понимаю, но во мне пробуждается инстинкт охотника… Вот и сегодня…

БАБА ОЛЯ (садится рядом с ней). Есть один способ!

ИРИНА. Какой?

Она шепчет Ирине на ухо. Ирина делает большие глаза, вскакивает.

ИРИНА. При мне?!

БАБА ОЛЯ. Послушай! (Усаживает Ирину, продолжает шептать ей на ухо.)

ИРИНА. И что? Отпустило?

БАБА ОЛЯ. Отпустила. Даже глаза не выцарапала.

ИРИНА. И смех, и грех…

Баба Оля убирает в шкаф мешочек с орехами.

БАБА ОЛЯ. У нас в холодильнике — как в сейфе после налета. Пойду в магазин. А ты думай.

ИРИНА. Да, хорошо…

Баба Оля собирается, кладет в сумку кошелек, надевает кофту.

БАБА ОЛЯ. Взять батон или черный хлеб?

ИРИНА. Да, конечно.

БАБА ОЛЯ. Уже думает.

ИРИНА. Оля, у нас есть газеты? С объявлениями.

БАБА ОЛЯ. Оперативно откликнулась… Посмотри. (Берет с полки несколько газет.)

Ирина берет газету и садится на диван. Баба Оля на цыпочках выходит.

Из своей комнаты выбегает встрепанный Олик.

ИРИНА. Ты куда?

ОЛИК. В библиотеку! Я такое нашел, такое!.. (Убегает.)

ИРИНА. Дурдом! (Ирина листает газеты. Читает вслух.) «Молодая девушка, двадцать семь лет…». Тоже мне — молодая! «…Ищет мужчину с напором». Кхм… Сантехника, что ли? Так… «Виктория, двадцать лет, стройная, без претензий… ищет мужчину без интимного прошлого, можно одноразово…». И хорошо, что без напора. А интимное прошлое в моем лице можно опустить.

Ирина берет телефон, смотрит в газету, набирает номер.

ИРИНА. Мне нужна Виктория. (Пауза). У меня есть мужчина, который вам нужен. Сваха? Да. Но без процентов. Сто долларов? Нет, ночь исключается. В час уложится. Пятьдесят? Нет, ну как же… Ночь восемь часов длится? Значит, час должен стоить двенадцать. Только за пятьдесят? (Пауза.) Ладно… Когда можете? В субботу, в двенадцать? Хорошо. Пишите: Садовая, 20, квартира 14. Ирина Алексеевна. Мужчину? Ну, допустим, Сергей.

Ирина кладет трубку. Тяжело вздыхает.

Хлопнула входная дверь. В гостиную входит Сергей.

ИРИНА. Как хорошо, что ты вернулся! Ты не обиделся?

СЕРГЕЙ. На обиженных воду возят.

ИРИНА. Сережа, с ревностью покончено навсегда! Представляешь, я заказала тебе девушку.

СЕРГЕЙ. Какую девушку?

ИРИНА. Ну… Такую. Непропорциональную. Сто за ночь, пятьдесят в час…

СЕРГЕЙ. Ты с ума сошла! Зачем?

ИРИНА. Считай, что это подарок. У тебя же в воскресенье день рождения.

СЕРГЕЙ. Дата некруглая. Подарки не обязательны.

ИРИНА. Это будет подарок не тебе, а мне.

СЕРГЕЙ. А тебе зачем?

ИРИНА. Психоаналитик посоветовал. Сказал — эффективный метод лечения ревности. Тебе нравится, что я ревную?

СЕРГЕЙ. Нет.

ИРИНА. Ну вот. А девушка… Считай, что это лекарство.

СЕРГЕЙ. А если оно… она мне не понравится?

ИРИНА. Всем нравится — и тебе понравится.

СЕРГЕЙ. Слушай, сердце не единственный орган, которому не прикажешь.

ИРИНА. Все у тебя получится. С другими же получается…

СЕРГЕЙ. С какими — другими?! Ира! Ты опять?!

ИРИНА. Вот видишь, что со мной? Не хочу — а говорю! Само вырывается… Ты можешь раз в жизни что-то сделать для меня?

СЕРГЕЙ. Раз в жизни? Да я тебе полжизни отдал!

ИРИНА. Ладно, потом разберемся, кто кому должен. Она придет в субботу в двенадцать.

СЕРГЕЙ. Не получится.

ИРИНА. Плохо, если не получится. Деньги она все равно возьмет.

СЕРГЕЙ. В субботу не могу. У меня дантист… профком… У меня совещание. Меня снимают, посылают, переводят.

ИРИНА. Испугался? Ты меня любишь?

СЕРГЕЙ. Тебя — да.

ИРИНА. Так сделай это ради меня.

СЕРГЕЙ. А ты где будешь?

ИРИНА. Буду смотреть.

СЕРГЕЙ. Изготовление и распространение порнографии одновременно… Уголовщина. Тебе нужен врач. И адвокат.

ИРИНА. Уже была. Он сказал — надо клин клином!

СЕРГЕЙ. Он кто — травматолог или логопед? Подари ему уголовный кодекс.

Уходит в спальню, Ирина идет за ним.

ИРИНА. Сереженька, ради меня!..

На сцене гаснет свет.

Утро. На сцене зажигается свет.

Из своей комнаты появляется Олик. Он идет к двери в спальню родителей, прислушивается. Потом так же осторожно подходит к стене, на которой висит лозунг, и тихонько стучит по ней. Стучит — и слушает. Затем стучит в другом месте. Из коридора в комнату тихо входит баба Оля и наблюдает за Оликом.

БАБА ОЛЯ. Олик!

Олик резко поворачивается, прикладывает палец к губам.

ОЛИК (шипит). Тише!

БАБА ОЛЯ. Что ты делаешь?

ОЛИК. Секрет.

БАБА ОЛЯ. Если ты не скажешь, в чем дело…

ОЛИК. Ладно. (Отводит бабу Олю подальше от дверей в спальню родителей и шепчет). Я ищу золото!

БАБА ОЛЯ. Оно не здесь, а у мамы в тумбочке.

ОЛИК. Я не про мамины украшения. У нас в доме клад. Сокровище!

БАБА ОЛЯ (смеется). Ты мое сокровище! (Целует Олика в лоб.) Такой здоровый вымахал, жениться собрался — а пацан пацаном. Клады ищет…

ОЛИК. Помнишь, что я пишу реферат о продаже Аляски? Так вот, я в архиве раскопал дело делегата, который привез сюда из русской колонии взятку чиновникам. Чтобы Аляску американцам не продавали.

БАБА ОЛЯ. Какой делегат? Какая взятка? Где мы и где Аляска…

ОЛИК. Вот. (Вытаскивает из кармана листок бумаги.) Это письмо, которое у него нашли. Я переписал.

Баба Оля разворачивает листок, пытается читать.

БАБА ОЛЯ. Ну и почерк у тебя!

ОЛИК. Нормальный почерк выдающегося человека. (Берет листок, читает вслух.). «…Я прожил на Аляске пять лет. Это удивительная земля! Увы, пока наши колонии в Америке приносят казне убытки. Но тысячи русских людей жизни свои положили, чтобы освоить эту землю. Министры убедили Государя, что Аляску надобно продать, практически за гроши. Но есть люди, которые восстали против этого. Увы, оказалось, что действовать прямым путем уже поздно. Предотвратить продажу можно только взяткой. Я послан из Америки в Россию, чтобы передать высоким чинам в Петербурге деньги, собранные моими единомышленниками. Но у нашего замысла есть противники. Дело, наверное, не в государственной мудрости, а в том, какое подношение они получили от американцев. Одна надежда — что по дороге ту взятку располовинили, а может, и расчетверили. Увы, за мной охотятся. У меня скверные предчувствия…».