Долгий путь - Бертрам Чандлер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«А кто из нас бывал? — спросил себя Граймс. — Не так давно там была Соня, путешествуя. А я родился там… Но в остальном экипаж составляли люди из Мира Конфинс, франсискены, кто угодно, кроме землян.
— Вы землянин, командор, — сказала Кларисс.
— Но я не был там много лет. И у меня столько воспоминаний о разных мирах…
— Я могу помочь вам найти нужные, — вмешался Майхью.
— Ммм… Стоит того, чтобы попробовать. Мы ничего не теряем.
Вместе с тем Граймс не слишком надеялся на успех, несмотря на веру в возможности Кларисс, которые она не раз демонстрировала в прошлом.
— Командор Вильямс, — сказал он, — подготовьте все необходимое: мольберт, краски, холст. А вы, доктор, — проверенный в действии наркотик, вызывающий галлюцинации. — Он повернулся к Майхью. — Кен, сначала я думал о Порте Вумер, но полагаю, центральная Австралийская пустыня будет лучше. Где-нибудь на полпути между Аерс-Рок и горой Ольга.
— Что тебе не нравится в твоей первой идее? — спросила Соня.
— Многое. Если Кларисс сумеет перенести нас, мы рискуем очутиться во времени, совпадающем с военными действиями. В таком случае, пустыня — самое что ни на есть подходящее место, кроме того, Ольга и Ромер — хорошо заметные ориентиры.
Соня осталась настроена скептически.
Он оглядел членов экипажа. Ему не нужно было быть телепатом, чтобы отгадать их мысли. «Старому типу опять повезет!»
Он в этом был далеко не уверен.
Талант Кларисс действовал во времени так же хорошо, как и в пространстве. Граймс вспомнил забавное дело богов Конфинс и удивительную авантюру во Дворце Реноме, но…
Глава 3
Это была хорошая картина.
Окруженная членами экипажа, одетыми в безукоризненную униформу, Кларисс едва держалась на ногах, разглядывая картину. Голый торс телепатки был запачкан красками, так же как и меховая юбочка — ее единственная одежда. Она оделась так для роли пещерной колдуньи и играла эту роль, приняв солидную дозу наркотика, вызывающего галлюцинации. Это было необходимо для того, чтобы прийти в состояние транса. Майхью, муж Кларисс, был рядом и теперь, когда работа была закончена, поддерживал измученную женщину, повисшую на нем. Красная краска еще капала с кисти, которую она судорожно прижимала к себе.
Но ничего не получилось. Раньше ей всегда сопутствовала удача. Кларисс вернула старых богов греческого пантеона из того далекого прошлого, когда люди верили в них, вырвала Мефистофеля из легенды, перенесла Граймса и его команду из «Дальнего поиска II» на настоящий «Дальний поиск». Теперь же ей не удавалось транспортировать корабль из Галактики Конфинс на Землю.
Граймс подошел ближе, и Майхью осторожно отстранил жену от картины, чтобы командир мог увидеть нарисованное.
Да, пустыня была совершенно такой, как он ее помнил: более зеленая, чем красная, покрытая растениями, которые цвели в сезон дождей. Низкое, с тяжелыми дождевыми облаками небо освещалось с запада садящимся оранжевым солнцем, на фоне которого виднелись синие вершины, синие только благодаря контрасту. На востоке, в глубине серого неба, возвышалась огромная масса Аерс-Рок.
Но…
Но так было во времена Граймса. Сколько тысячелетий отделяли это время от настоящего? Вершина горы Ольга, пораженная эрозией… Масса красных камней, веками и веками подвергавшихся воздействию дождей и ветра… и сама скала, гранитный монолит… Что может сопротивляться Главному скульптору — Времени?
«А на что похожи Аерс-Рок и гора Ольга теперь?» — мрачно подумал Граймс.
— Корабль идет прежним курсом, командор, — сказал Вильямс.
— Еще не поздно вернуться в Кинсольвинг, — предложил Далзелл.
Граймс повернулся к окружающим. Он проиграл.
«Мятеж, — внезапно подумал он, — мятеж вполне возможен. Моряки будут лояльны по отношению к своему собственному офицеру скорее, чем к астронавту, каким бы ни был его ранг. Хендрик, вероятно, будет заодно с ними. А другие? Он может рассчитывать на Вильямса, Майхью, Кларисс, Карнаби… Да, и на Даниелса. Едва ли он может рассчитывать на поддержку всех бортовых команд из-за Межзвездного закона. Закон торгового воздушного флота давал экипажу этого особого корабля право создавать собственные законы, если в этом возникнет необходимость.
Далзелл собирался что-то сказать, и некоторые повернулись к нему в ожидании, но Граймс опередил его. Он заговорил громким, сильным голосом, больше для того, чтобы привлечь внимание окружающих, чем потому, что у него было что сказать.
— Это, разумеется, лишь первая попытка. Будут другие. Самая большая неприятность в том, что мы еще не знаем, где в точности во времени и пространстве мы находимся. Но в одном мы можем быть уверены: Земля, ожидающая нас, существует.
«А как ты можешь быть в этом уверен?» — раздался насмешливый голос в его мозгу.
— Существует Земля, которая нас ожидает, — твердо повторил Граймс. — Единственное, что необходимо выяснить, это в какой период истории она вступила. Возможно, мы увидим античную Грецию во всей ее славе. Гомер…
— Гомер? — спросил Вильямс. — Это еще кто такой?
Граймс вздохнул и посмотрел на экипаж корабля.
«Какого дьявола нужно этому зануде Карнаби?»
— Командор, — спросил навигатор, — помните, вы мне говорили о птицах, которые использовались в автоматических направляющих системах неземных судов на Тарпе?
— Не совсем автоматических, — ответил Граймс. — Птицы использовались, как компас.
Карнаби повернулся к Майхью.
— Вы должны знать, обладают ли люди инстинктом ориентации почтовых голубей.
— Да. Но не все.
«Если и есть хоть один землянин в зале, — насмешливо подумал Граймс., то это — я. Очень приятно».
«Нужно будет, чтобы вы дали себя загипнотизировать», — сказал голос в его голове. Это был голос Майхью.
«А кто будет заниматься кораблем, Кен?»
«Соня, Вилли Вильямс, Кларисс и я. Мы справимся».
«А Далзелл и его большие мальчики-грубияны? А Хендрик?»
«Я слежу за ними, Джон, Они не смогут преподнести нам сюрприз».
«А закон этики вашего знаменитого Института Рин?»
«Я подумаю об этом, когда попаду в Институт Рин».
Граймс прервал телепатическое совещание и заговорил громким голосом:
— Мистер Карнаби, возможно, предложил решение нашей проблемы. Я знаком с вашими досье, знаю все о вас и знаю, что я — единственный человек на борту, родившийся на Земле. Моментами, в прошлом, я был горд своим чувством ориентации. Возможно, я действительно обладаю инстинктом почтового голубя. От всего сердца надеюсь на это… Что бы там ни было, я должен оставить… техническую сторону в руках людей, вполне способных управлять кораблем.
«Майхью, — подумал он, — этот проклятый капитан Далзелл обязательно заговорит о возвращении на Кинсольвинг, хотя Хендрик, похоже, согласен со мной».
«Скажите об этом громко, Джон», — так же мысленно отозвался Майхью.
— Однако, — продолжал командор, ~ среди нас есть люди, думающие, что мы должны вернуться на Кинсольвинг. Я предлагаю принять решение голосованием. Всех, кто думает, что мы должны вернуться, прошу поднять руки.
Только Далзелл и его люди голосовали за возвращение.
— А те, кто согласен продолжать путь на Землю?
Моряки оказались в меньшинстве, в этом не было сомнения, и Граймс подумал, какого странного зайца он вытащил из шляпы из этот раз.
Глава 4
Граймс был неважным объектом для гипнотизирования.
Для него всегда очень много значили слова ушедших поэтов: «Я хозяин своей судьбы, капитан моего ума». И в продолжении долгих лет он действительно был капитаном…
Кроме того, Граймсу предстояло подвергнуться не просто гипнозу. Телепат должен был проникнуть в его мозг, работать изнутри. Психическое обольщение или психическое изнасилование. Каким бы ни было название, объекту эксперимента легче от этого не становилось.
По счастью, Граймс и Майхью были друзьями, старыми друзьями. По счастью, Граймс полностью доверял своему офицеру психической коммуникации. Тем не менее предстоящий опыт восторга у командора не вызывал.
Граймс сел на свое место в командном посту, откуда он мог управлять абсолютно всем кораблем, наблюдая за всеми его системами. Обычно в этом не было необходимости: офицеры всех служб прекрасно знали свое дело.
— Главное, — объяснил Майхью, — чтобы Граймс как никогда чувствовал себя единым целым с «Дальним поиском», отождествил себя с кораблем, стал просто человеческим мозгом в металлическом корпусе.
Итак, Граймс сел на место пилота перед пультом управления. Позади пульта лицом к командору стоял Майхью. Рядом сидели Соня, Вильямс и Карнаби. Майхью требовал, чтобы при эксперименте не присутствовал ни один член экипажа. Даже жена командора, его помощник и навигатор, на его взгляд, могли только помешать. Но Граймс настаивал:
