Живущий рядом - Олег Владимирович Евсюнин

Для этой игры у нас была целая амуниция из касок, непробиваемых жилетов и оружия. И у меня она была самая лучшая. Нет, конечно, не до такой степени как вы подумали, на это у моей семьи просто не хватило бы денег, но все-таки. Каска и жилет отливали настоящим металлом, а оружие… Не из самого дешевого пластика, со сменными магазинами патронов, которые требовалось перезаряжать по мере расходования боезапаса и очень-очень похожее на настоящее. Только размером чуть поменьше. Впрочем, у многих было подобное, что служило предметом особой гордости перед теми, у кого в руках находились всего лишь лазерные пукалки, единственным достоинством которых была возможность вести непрерывный огонь до полного разряда батарейки, то есть бесконечно. Ну а тех, кто при этом одевался полный летный комбез или чье оружие еще и имитировало вылет гильз мы считали мелкими выпендрежниками.

Схватки были жаркими. Местом действа обычно выбирался какой-нибудь массив горного леса. Команды делились по принципу «кто где жил». То есть те, кто жил в городке до большой площади против тех, кто жил за ней, ближе к отелям. Этих мы называли «курортниками», они нас в отместку — «отщепенцами». После этого кто-то был внизу, кто-то — наверху, и начиналось…

Синяки, ссадины, шишки и прочие там царапины считались нормой. Налокотники и наколенники, на высокопрочный келавр для которых ни один родитель не скупился, у всех были затерты просто до безобразия. А что делать? Одно попадание лазерного луча в шлем или жилет — и у тебя вспыхивает красная лампочка: убит, выбываешь до следующего раунда, а твоя команда рискует проиграть. Правда, серьезных травм как будто не было. Только однажды, неудачно покатившись со склона один паренек сломал себе руку. Как же его звали? Не помню. Он был из команды «курортников». Тогда войнушку мы сразу же прекратили, а пострадавшего со всеми предосторожностями доставили к его родителям, попутно выслушав там все, что взрослые думали о наших играх. Но на следующий день бои продолжились. При чем вместе с травмированным, который вовсю хвастался перед нами новым стабилизирующим бандажом на руке, что было несомненным предметом его гордости и зависти всех мальчишек вокруг.

Для нас тогда подражание своим кумирам — героям фантастических боевиков считалось самым крутым, что может быть на свете. Мальчишки! Только повзрослев я понял, что все это вымысел и даже самая что ни на есть злобная цивилизация, открытая в далеком космосе, относится к нам, землянам, намного дружелюбнее, чем это показывалось в фильмах.

В этой игре обычно побеждали мы, в футбол — «курортники», а в целом — ничья, так что обидно никому не было. После баталий я часто возвращался домой весь исцарапанный, с синяками на руках и ногах. Мать смазывала мои боевые раны какой-то мазью и постоянно ругала меня за неосторожность.

— Хоть бы ты на него подействовал своей мужской властью, — со вздохом упрекала она отца. — Ведь совсем расшибется, оглашенный, или голову себе свернет.

— Так-то оно так, — отвечал тот. — Но неужели ты думаешь, что держать его все время на привязи будет лучше?

О! Как же я благодарен своему отцу, который покупал и покупал мне новые батарейки для моего оружия!

А еще одним местом для наших детских игр служил старый заброшенный дом. Он находился по соседству с нашим и в нем никто не жил сколько я себя помнил.

Я, наверное, забыл упомянуть, что из всех «отщепенцев» я был самым «отщепенистым» из всех. Потому что наш дом стоял на самой окраине города и за ним было только это нежилое здание и, далее, уже залив.

Старый заброшенный дом. Не скажу, чтобы как из страшных триллеров про зомби навевающий жуткие ассоциации своими заколоченными окнами и разрушенными стенами. Нет. Дом как дом. Вполне себе свежий и как две капли воды похожий на наш, потому что строился явно по одному проекту и в одно и то же время, только вот хозяев у него давно уже не было, и он понемногу пришел в запустение. Чертополох, разросшийся по всему участку, заполонил все бывшие когда-то здесь цветочные клумбы, деревья разрослись, дали новую поросль, неухоженные кустарники тут и там являли миру свои серые отмершие ветки. В общем, чудненькое домовладение, оккупированное местной дикой природой до такой степени, что и само строение за этим живым лесом виднелось с трудом.

И это был рай. Все двери, ведущие внутрь дома были заперты на ключ, но мы нашли пару окон, которые бывшие хозяева забыли закрыть и потому вездесущим мальчишкам не составило труда проникнуть внутрь, используя их как обычный вход. Как говорится, а что нам горцам через подоконник не перепрыгнуть?

Здесь был штаб нашей группировки «отщепенцев». Здесь мы собирались и располагаясь на остатках мебели проводили самые тайные свои совещания, а по вечерам придумывали и рассказывали друг другу страшные и леденящие кровь истории. Ну, наверное, знаете там: «Однажды темной, темной ночью, в одном черном доме…». Тем более, что обстановка была подходящей: свет в доме и по всему участку не включался и мрак после захода солнца стоял здесь действительно запредельный.

Но однажды все это поменялось. Я помню — это был конец курортного сезона, когда число туристов в городке уже значительно поубавилось, но не так, чтобы совсем. Наверное, конец сентября или самое-самое начало октября.

Тогда к этому дому враз подкатили два автофургона и один автобус из которого вышло человек десять. Они без промедления занялись дворовой территорией. Это было удивительно. Казалось вмиг исчез чертополох, деревья облагородили, срезали с них засохшие сучья и даже побелили стволы метра на полтора. Затем выкорчевали и вывезли все сорные побеги, часть кустарников и перекопали все вокруг, сделав землю абсолютно гладкой, наверное, такой, какой она была еще при первой сдаче дома строителями.

Потом автобус уехал и вернулся вновь, но уже с другими людьми. Те содрали с дома и обновили фасад, поменяли кое-где поросшую мхом кровлю и что-то там копошились еще внутри.

Потом приехала фура. Из нее достали новую мебель, затащили в дом, а из дома вынесли и загрузили на выброс все, что там оставалось. Уж это-то нам было хорошо известно. Все, что было в доме до этого, мы с друзьями знали наперечет.

А уже затем к дому вновь вернулись те первые ребята, что занимались садом, аккуратно разложили свернутую в рулоны газонную траву, подновили вьющиеся по территории плиточные дорожки, заново покрасили забор — и дом засиял! И все это произошло