Баронесса де Тревиль - Джоанна Мэйкпис

— Ты считаешь, что я подстрекала Сигурда к его поступку? — воскликнула разгневанная Гизела.

Старик управляющий, зная, как норовиста бывает его госпожа, когда ей приходит в голову защищать кого-либо из вилланов note 2, поспешил оправдаться:

— Конечно, нет, мадемуазель, но… не окажись мы здесь, солдаты сами справились бы и…

Гизела подавила гнев. Освин в какой-то мере был прав, и теперь ей придется приложить немало усилий, чтобы спасти неразумного юного Сигурда. Гизела обняла Олдит за плечи.

— Пойдем в дом. Сейчас уже ничего не сделать, но я обещаю тебе, что мы с отцом постараемся вызволить Сигурда, что бы ни говорил Освин. — И она сверкнула голубыми глазами на незадачливого управляющего, который стоял с униженным видом во дворе, дожидаясь, когда госпожа соберется в обратный путь.

Гизела убедила Олдит тотчас же отправиться в Брингхерст. Она не могла оставить обезумевшую от горя женщину одну в доме.

С барона станет немедленно послать своих людей выселить Олдит и разрушить хижину. Он произвел на Гизелу впечатление человека, который будет править железной рукой. И ради поддержания порядка в его владениях наказание может быть мгновенным и суровым.

Плачущая кормилица собрала узелок с одеждой и несколькими дорогими для нее вещами. Гизела пообещала послать пару мужчин с повозкой забрать кое-что из мебели.

Освин посадил Олдит позади себя на седло, и они поехали обратно в Брингхерст. Настроение у всех было мрачным.

Взволнованная и рассерженная после перепалки в Элистоунском лесу, Гизела въехала во двор Брингхерста, торопливо спешилась и бросила поводья молодому конюху.

Она велела Освину позаботиться об Олдит, а сама направилась к отцу сообщить о случившемся.

Она нашла его в зале. Сэр Уолтер расположился у огня, так как ноябрьский день выдался промозглым. Мужчина, сидящий напротив отца, тут же встал и с радостным возгласом направился ей навстречу. При виде его озабоченное лицо Гизелы озарилось.

— Кенрик, как хорошо, что ты здесь! А я и не знала, что ты собираешься приехать, иначе не отправилась бы сегодня утром навестить Олдит.

— Как она? — с приветливой улыбкой осведомился отец.

Гизела сняла накидку и подошла к нему.

Кенрик из Аркоута, их ближайший сосед, был всего на несколько лет старше Гизелы. Они дружили с детства. При виде девушки у Кенрика, как обычно, перехватило дыхание.

Гизела Брингхерст вступила в пору расцвета. Она была не очень высокого роста, но отличалась величавой осанкой. Шерстяное синее платье плотно обтягивало высокую, упругую грудь, а талия, опоясанная красивым кожаным ремнем, была такой тонкой, что Кенрику казалось, он может обхватить ее пальцами одной руки. Толстые рыжеватые косы блестели в отсветах огня. Кенрика в Гизеле все приводило в восторг: и мягкий овал лица, и вздернутый носик, и ясные голубые глаза, и чувственный рот с пухлой нижней губой и даже веснушки на носу и щеках, оставшиеся с лета. Гизела ездила верхом в любую погоду, невзирая на увещевания няни о том, что она испортит свою нежную кожу.

Сэр Уолтер усадил дочь рядом с собой на скамеечке и ласково погладил по голове.

— Что случилось, Гизела? Ты встретила подозрительных людей в лесу?

— Нет-нет! — заверила отца Гизела. — В беду попал Сигурд, папа. Он… кинулся на барона, владельца Элистоунского замка. Его схватили и посадили в тюрьму. Олдит в ужасном состоянии, и я привезла ее в Брингхерст. Ты ведь не откажешь ей в приюте?

— Конечно, дитя мое. Мы столь многим обязаны Олдит, что никогда не сможем отблагодарить ее. Ты говоришь, что Сигурд посмел напасть на Алена де Тревиля? Как могло это произойти, когда барона так хорошо охраняют? Он опасно ранен?

Гизела справилась с навернувшимися слезами и постаралась связно рассказать о стычке.

— А потом… потом он отказался пересмотреть свое решение. Тогда Сигурд… кинулся на него с ножом и ранил барона в руку. К счастью, барон вовремя обернулся, а иначе… Сигурд мог его убить, — не удержавшись от слез, закончила Гизела и добавила: — Я виновата в случившемся — мне не следовало вмешиваться. Сигурд расценил мое заступничество как поддержку и не послушался матери. — Гизела замолкла и, увидев ужас в глазах отца и Кенрика, отвернулась. — Папа, я знаю, что попытка убить своего сюзерена — страшное преступление, но Сигурд еще мальчик. Ты попытаешься спасти его, да? Ради Олдит.

Уолтер Брингхерст тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— Гизела, ты сама сказала, что это страшное преступление. Сигурда могут повесить или изувечить — в лучшем случае. Мальчишка совершенно вышел из повиновения. Я не раз говорил об этом Олдит. Ну-ну, дитя мое, перестань плакать и не вини себя. Мальчик мог совершить это и без тебя.

Кенрик согласно кивнул головой, а Уолтер продолжал:

— Хотя, должен признать, с твоей стороны было неразумно спорить с лордом Аленом. Он вправе очистить свою землю в целях обороны, а поляна была вырублена Ролфом действительно незаконно. Будем надеяться, что твой спор с бароном не восстановит его еще больше против мальчика. Такие люди, как он, не терпят, когда им перечат, особенно в присутствии слуг. Не знаю, правда, как сам поступил бы, — добавил он, видя, что дочь вот-вот разрыдается. — Но что сделано, то сделано, и надо выходить из положения. Я, разумеется, попрошу в суде за парня, но должен предупредить тебя, что мое вмешательство вряд ли понравится нашему соседу. Я слыхал, что он любит сам принимать решения, ни с кем не советуясь.

Гизела обняла отца. Она очень любила его. Уолтер Брингхерст был подвижным и еще интересным мужчиной, хотя каштановые волосы уже начали редеть со лба. Круглое, открытое лицо с карими глазами, которые обычно загорались при виде любимой красавицы дочки, теперь выглядело озабоченным.

Барон Ален де Тревиль был послан королем Стефаном специально для того, чтобы помочь главному судье графства Окем установить мир в этой местности. Уолтер Брингхерст чувствовал себя крайне затруднительно — ему совершенно не хотелось противоречить могущественному соседу.

Он опять тяжело вздохнул.

— Мы можем в будущем зависеть от этого человека, поэтому будь предусмотрительна, общаясь с ним. Вот Кенрик приехал, чтобы сообщить о новом нападении на имение всего в пяти милях от Окема. Скорее всего, это дело рук негодяя Мейджера из Офена либо неуправляемого сброда, который он укрывает.

Гизела в страхе взглянула на Кенрика.

— Кого-нибудь убили?

— К счастью, нет. Семья уехала на свадьбу в Лестер, а слуги укрылись в ближайшем лесу, но грабители унесли все ценные вещи, а дом подожгли. Маловероятно, что в нем можно будет жить этой зимой. Гизела, послушайся отца! Сейчас опасно удаляться от владений без соответствующего сопровождения. Эти беспорядки продолжаются чересчур долго. Пора призвать Мейджера к суду. Все в графстве знают, что он виновен в грабежах.