Сумеrки - Cтанислав Июлин

— Миссис…

— Я помню, моя подруга детства радовалась, что ее жениха в армию не берут… у него там была какая-то астма… ну, он потом и помер через 20 лет, задохнулся.

Она рассмеялась:

— Дохлик…

— Мне плохо… я… меня сейчас стошнит. (слова старика)

Миссис Кардашов еле держала свой пистолет, который все время скользил в ее запотевшей и костлявой руке, виляя во все стороны от дрожи. Слезы катились по ее вспотевшему тощему, как скелет, лицу, с мокрыми волосами, прилипшими ко лбу и щекам. Она замотала головой, взводя курок.

— Я не могу… я знаю, что в-вы не поможете… ме… меня посадят в тюрьму, я уже убью вас, я так уже делала… однажды, я наслала на человека порчу, и та женщина умерла… это я ее убила… …эти голоса, я всюду слышу эти убивающие голоса… какие-то дети, которых вечно мучают, как они кричат и надрываются… я не могу!.. меня ничего не спасет, не очистит… я вас сейчас убью… зачем вы ему не помогли, зачем отказались? Зачем эта чертова политика!

— Стреляйте! Стреляйте в голову, быстрее!

Она постепенно вытянула руку.

— Ну, н-нет… разбежался… в г-голову ему… в-вы… вы там все такие же, да?..

Профессор заплакал.

— Стойте! Нет, не надо! Что я сказал!.. я… в ма-ма-моем лице наука много не потеряет… вы подумайте не обо мне… у меня жена, престарелая мать, две дочери… им будет больнее чем мне, в тысячу раз больнее…

— Сначала, да…

— Я поссорился с дочкой, столько глупостей ей наговорил… Ее арестовали до решения суда… а я к ней даже ни разу не приехал.

— Сколько… сколько лет вашей жене?

— Простите?..

— Ты! Сколько лет жене, я спрашиваю! Я тебе сейчас голову раздроблю! Ты!!

Она опять раскашлялась, и на этот раз на руке у нее уже осталась распыленная в брызгах, темно-алая кровь.

— Вы больны… у вас кровь.

— Я умру… у меня ковид с воспалением… я ничего не теряю… как жалко, что смерть нельзя почувствовать, когда уже все… как бы я отдохнула… от всего этого бреда…

— У меня есть знакомый, он врач известный на весь Лондон… он вам поможет… только уберите пистолет… я никуда не сообщу.

Она закачала головой.

— Господи, как мне стыдно! Что я делаю! Никто мне уже не поможет! Я всю жизнь любила человека, который жалел, что вообще меня встретил! Которому было противно, что я существую!.. мой единственный сын останется без отца… он меня ненавидит за то, что я снова, как девочка в первый раз, счастлива, как сначала… он… он с, сказал, что я дрянь, — безбожная-я! Зачем мне жить, если я давно уже помертвела… только вотрите меня в асфальт и все! Вотрите, как грязь, как сажу!!

— Люди идут… сзади вас люди…

Она смахнула слезу, потом встряхнула голову.

— Сколько лет жене, я спросила!

— Ж-жене?.. Т-тридцать восемь…

— В-вторая?

— Я не пойму… да…

— А где первая? Ну, где первая!

— Я… это… это был несчастливый брак…

— М-м… несчастливый браак… понимааю… у меня тоже.

— Это было… невыносимо…

— Где же моя вторая любовь?! Чем я хуже! Почему я не могу любить того мальчика, которого встретила теперь… Господи, какой это увлеченный, неиспорченный человек! Даже чем-то похож на Стасика… почему мне нельзя?! Я… я себе сейчас голову прострелю! Не верите?! Я убью вас, а потом себя… вот тебе в шею, чтоб ты задохнулся!

Сумасшедшая выстрелила на воздух, и птицы разлетелись вслед за свинцовым эхо.

— Ну, беги! Бегите к вашей жене и дочке… бегите скорей, я сейчас умру!

Она занесла руку над виском и зажмурилась. Чьи-то шаги послышались вдалеке.

— Простите меня… все простите…

— Стойте… не надо!!

В это время чей-то голос закричал издалека:

— Профессор!.. Мам… стой, ты что делаешь!

Тут она обернулась и выронила пистолет.

— Стас… сынок… Стасик!..