Беллетристика - Вадим Георгиевич Дюльдин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вспомнишь только ту одну
Что живет сейчас спокойно,
Об утрате, не скорбя
Что с улыбкою Мадонны
Пала возле алтаря.
Я весь в грехах, как паутина в мухах Я выше гор, я ниже пустоты
Слабеет память, и рассудок тонет в звуках И пыль покроет все мои следы.
Я как змея, пытался всех ужалить
Я гвоздь, я в левой был ладони у Христа Мне много лет меня уж не исправить
Я долго жил, звони в колокола.
сомненья
Вот не отбрасывает тени Босой, не шлепая ногой крадутся в тишине сомненья
Моей, играя головой.
И в паутине злых извилин Где в эмбрионе зреет страх
Они, мешая, красный с синим Казнят надежды на кострах.
От них бросает в жар и холод И как разбитое стекло
Летит в меня презренья хохот Пронзая ткань души легко.
Но тишины не нарушая
Я вынимаю из себя
Ту часть спасенного мной рая Что изначально для тебя.
Забудь про то, что здесь тебя держало
Оставь всё это ветру и песку,
Но не спеши опять начать сначала
Не наполняй печалью пустоту.
Найди свой путь, и точку отправную, Ты слышишь ликование толпы?
Наплюй на них, найди толпу другую, Быть может с нею совладеешь ты
И будет час, и ты положишь руки На дерево любимого креста
И эти все, твои увидят муки
А я услышу в небе голоса
Вино и чай
Смотрю на небо как в тарелку На небе звезды будто сахар Чай проливаю на коленку Молчу, а так хотел заплакать.
Заполыхал бамбук последний Пускаю кольца в неизвестность
Сижу в окне вдыхаю сплетни Черпаю кружками беспечность.
Из спичек воздвигаю замки
И тараканов в них сжигаю,
В зеркальной безграничной рамке Стеклянное вино глотаю.
Потом скачу в безумной пляске По коридорам в низ ведущим И из рогатки в месяц ясный Стреляю камешком поющим.
Вино смягчит души страданья
И я отвечу на вопросы
Мне надоело, петь я таю
И вам сдаю свои форпосты.
Голову твою горячую,
Положу на плаху холодную
Было раньше время собачье,
А теперь еще и голодное.
Пусть твоя свеча горит во поле,
Пусть она укажет путь ищущим
Пусть твоя душа в медном коконе
Улетит далеко от пристани,
Пусть твои кресты деревянные,
Чистотой своей небо осветят,
Пусть твои войска оловянные
Вместе с птицами в вечность улетят.
На горе пастух – под горой стада,
На воде круги – под водой беда,
Птицы белые унесут тебя,
Далеко – далече, где судьба твоя.
А хозяин той голубой страны
Назовёт тебя – дорогой ты мой,
Там твоя любовь повстречает сны,
Там твоя душа обретёт покой.
Ты увидишь вдруг отраженный свет
И поймешь, что здесь счастья тоже нет,
И твои слова попадут в стекло
И разбив его, ты уйдёшь на дно.
Да, я хотел бы стать двуглавой птицей Чтоб испытать всю тяжесть чугуна.
Я бы хотел стать хитрою лисицей,
Чтоб точно знать, что жизнь зверей трудна. Я бы хотел стать кошкой или мышкой, Чтобы узнать: кто прав, а кто сильней,
Я бы хотел быть волосом под мышкой Чтобы вдохнуть всю тяжесть трудодней. Ещё бы я хотел стать самолётом,
Чтоб испытать на прочность свой движок, Но я лягушка, на родном болоте,
Я совершу последний свой прыжок.
Зачем топить тоску в вине и водке,
Зачем искать забвение во снах?
Быть может этот век короткий
Прожить в скитаниях, молитвах и мечтах.
Зачем смотреть в глаза далёким звёздам,
Или ходить по млечному пути,
Зачем лететь к недостижимым грёзам,
И объясняться статуям в любви?
Зачем тебе хоромы выше неба
Чем больше «храм», тем больше в нём тоски. Здесь, что-то быль, но а в основном здесь небыль
Прощай я больше не пожму твоей руки.
Мне б найти себя лучше в пьянке,
Я ж дурак, очнулся в стихах.
Я уткнулся в бумажные замки,
Я боялся в жизнь поиграть.
Был бы смелым – убежал в поле,
Был бы птицей – улетел ввысь,
Был бы мёртвым – не узнал боли,
Был бы кошкой – слышал лишь брысь.
Я с вершин посрывал шапки,
Облаками чисто вымыл полы.
И собрав свои песни в охапку
Разжигал на дорогах костры.
Как странно – что это происходит,
Как странно – что молодость проходит,
Как странно – что листья увядают,
Как странно – что мысли умирают.
Как быстро лето наступило
Едва успел растаять снег,
Со снегом ты меня забыла
Как будто не было во век.
А я мечтал лишь о сражениях
Чтоб в них тебя освобождать
В делах, словах и убеждениях
Твою судьбу с моей связать.
Ты рвёшь цветы, природу портя
И собирая их в букет,
Идёшь по берегу у моря
Вода смывает легкий след.
Мне б научиться брать огонь в ладони Что бы раздать забывшим о тепле
И после погребальной какофонии’
Я думаю, зачтётся это мне.
Но чья-то боль, уставшая быть болью
Найдёт предлог, что б стать моей вдовой,
И Алкион посыпав раны солью
Отменит мой смертельный приговор.
И вот лечу я над бессмертным Стиксом’
Король Аид’ на чёрном корабле
Меня увидев, поменяет лица
И я опять очнусь в своей мечте…
Настало время становиться взрослым, Отбросить страхи и сомнения назад.
У ног моих все прелести эпохи,
И душу сделал сладкой виноград.
Когда-то я мечтал о чистых чувствах,
Я верил в силу слов, название страны,
Я путал свет звезды, со светом свечек в люстрах
А просыпаясь днём не находил Луны.
Дамоклов меч в моих руках, ну что ж Я разрублю им камень зла и лжи.
И кто-то спросит: «На кого он был похож?» Ему в ответ лишь пропоют стрижи.
Я вышел родом из «дворянства»
Что во дворах растет травою
И без претензии на пьянство
Я в пьянство прыгал с головою. В нем было что-то от пророка Не помню Марка иль Луки
Я пьяный был всегда «жестокий» Ни разу не подняв руки.
Меня пытались так и эдак, Сманить на сторону беды
Но взяв сухих охапку веток Я просыпался у реки.
февраль 2009 г.
Знаешь мама
Знаешь мама, что пришлось пережить? Медь в карманах, в пьяной
