Экватор - Брайан Олдисс

Речь перед людьми держал желтоволосый роск по имени Тоделл Ко Барр, один из первых роскианских ораторов в Совете Объединенных Наций.

— Мы прилетели к вам, — начал он, — на межзвездном корабле, несущем на борту четыре межпланетные ракеты и около тысячи росков — мужчин и женщин. Большинство из нас — колонисты, ищущие мир, в котором мы могли бы жить. Мы прилетели к вам из системы, которую вы будете теперь называть Альфа Центавра II, и это наше первое межзвездное путешествие с нашей прекрасной, но — увы — перенаселенной планеты. Мы направлялись к ближайшей Солнечной Системе в поисках места, где мы смогли бы жить, и обнаружили, что единственная подходящая планета — ваша планета — уже заселена. И хотя мы счастливы встретить другую разумную расу, глубину нашего разочарования невозможно измерить: наше путешествие, наше долгое путешествие было напрасным.

— Весьма разумная речь, — прокомментировал Тони, когда услышал ее.

А потом последовали другие разумные речи, и каждая из них хоть слегка, но касалась цели визита росков. К несчастью, мало кто обратил внимание на этот факт…

Когда миновала первая волна шока, охватившего Землю, последовал прилив оптимизма, который погасил то, что должно было насторожить. Но выяснилось это лишь гораздо позднее… Роски были героями. Многие люди с успехом скрыли свое разочарование тем, что у пришельцев нет третьего глаза или щупальцев. Не обеспокоились они и тогда, когда Тоделл Ко Барр объявил, что у росков диктаторская политическая система и что ими правит великий Ап II Дол.

Большой космический корабль кружился вокруг Земли на орбите спутника, а несколько росков прилетали и обращались с речами о дружбе или в Совете ООН, или просто к народу. Они часто посещали земные города.

В благодарность за гостеприимство они подарили людям микрофильмы об общественной и политической жизни на Альфе Центавре II, а также образцы их литературы и искусства наряду с некоторыми образцами флоры. Но ни одному человеку не было разрешено подняться на их корабль. Учтиво и вежливо в этом было отказано и ученым, и политикам, и репортерам.

— Приглашать на наш корабль — это все равно что приглашать в склеп. Ко Барр был мрачен. — Очень многие из нас умерли в пути. Многие умирают сейчас; от недостатка пищи, от разницы в солнечном излучении, от мозговых расстройств из-за долгого пребывания в космосе. Ведь мы путешествовали в холодном темном космосе более двух живущих поколений. Мы не можем лететь дальше. Все, о чем мы вас просим, молим вас, это о небольшом местечке, где мы могли бы отдохнуть и прийти в себя после долгого пути.

Местечке… но каком? Вначале эта казавшаяся невозможной просьба не имела решения: Совет ООН заседал без перерыва неделями. Впервые в истории все нации пришли к согласию: никто не хотел пускать росков на свою территорию.

В конце концов два вопроса встали ребром: предоставить ли роскам базу на Земле и — если да — то где?

И решать нужно было как можно скорее.

Даже Тони, начинающий политик, понимал, к чему все идет. Страх и зависть переполняли людей, но даже если отбросить в сторону естественную жалость к измученным роскам, нельзя было требовать от них, чтобы они покинули Солнечную Систему, — это могло привести к войне. А ведь никто не знал, какое оружие находилось в их распоряжении. К тому же все тогда считали, что их наука продвинет далеко вперед науку Земли…

Разместить же их надо было где-то в районе экватора, где температура была примерно такой же, как на их родной планете. Предоставить им центральную часть Африки оказалось не слишком удобным для людей, разговор о маленьком острове тоже быстро затих, так как росков не хотели предоставлять самим себе.

К тому времени могущественная Бразилия объявила, что она не потерпит присутствия росков вблизи своих границ. В конце концов, после множества споров, пререканий, речей, протестов и наложений вето на Суматре, к югу от Паданга, была выделена для базы росков площадь в восемь квадратных миль.

— За этот небольшой подарок мы безгранично признательны, — сказал Ап II Дол в один из своих редких визитов на Землю.

Многие тогда сокрушались — ах, гордому роску приходится говорить такие слова, но были и те, кто считал, что он их произнес не случайно.

Итак, роски посадили свой огромный корабль на Землю. И вскоре стало ясно, что они вообще-то не собираются покидать ее, они были сыты космосом по горло.

Волей-неволей Земле пришлось играть роль гостеприимного хозяина. Роски на своей базе, которую они моментально начали тщательнейшим образом охранять, представляли собой угрозу для человечества. Но что было делать? И тут государственных деятелей Земли осенило: надо приобщить росков в обычной земной жизни, растворить в массе людей…

К сожалению, чем больше они пытались сделать это, тем меньше у них получалось.

Нация за нацией посылали своих представителей на Суматру, стремясь выведать у росков хоть какой-нибудь секрет и уж, конечно, посмотреть все, что было дозволено глазу. В зале заседаний Совета ООН в Паданге люди и роски произносили речи, настаивали и уступали, блефовали и спорили. Ситуации складывались одновременно и смешные, и трагичные. Надежда на то, что люди что-то выиграют от контакта с росками, таяла в воздухе.

Кроме как по дипломатическим поручениям, земляне не допускались на базу росков, а роскам не разрешалось выходить за территорию, но на деле эти законы нарушались обеими сторонами. Паданг был наводнен шпионами: государство шпионило за государством, раса за расой. Положение осложнилось еще больше, когда, пытаясь снискать расположение росков, Совет ООН предоставил пришельцам в пользование небольшой участок на Луне — «Сектор 101», куда они могли летать на своих межпланетных ракетах.

— Это деяние тронуло мою душу, — заявил Тоделл Ко Барр. — Мы пришли незваными, вы увидели и встретили нас как друзей. Вместе — люди и роски построят новую прочную цивилизацию.

К тому времени эфемерность подобных речей уже была ясна каждому. Впрочем, правду он говорил или нет, но о такой цивилизации мечтали многие.

К сожалению, это было его последнее публичное выступление. Тоделл исчез на базе росков, и больше о нем не было ни слуху, ни духу. В дипломатических кругах было высказано мнение, что желтоволосый роск был слишком уж хорошо настроен по отношению к людям, чтобы это понравилось его деспотичному господину.

И наконец настало время, когда диктатор Ап II Дол решил, что пора переходить к действиям. За стол Совета ООН вместе с землянами теперь сели его люди, и отношения между двумя расами начали медленно, но верно портиться.