Небоевые потери - Юрий Хабибулин

Вот как с этим жить, Саныч? Это ж противно мужскому естеству! Ты — старше меня, мудрый мужик, вроде, вот и объясни дураку молодому, что сделать, чтоб жить по–человечески можно было?

Родственники из деревни надо мной смеются — распустил жинку, посадил себе на голову, она с жиру и бесится, как хочет, живёт на всём готовеньком! Мне родители и квартиру отдали, двушку, сами в дачный домишко переехали, да и получаю я неплохо. Многие гораздо меньше меня зарабатывают и хуже живут, да в семье — счастье и согласие.

В деревне всё проще — ежели баба мужа не уважает, хамит, семейные обязанности не исполняет — отлупил, как следует, да выгнал со двора на позор всей деревне. Там ещё стыд и совесть, как в городе, люди не потеряли…

Если сначала Шабанов думал легко отделаться, выпить по стаканчику, да разбежаться со случайным знакомым навсегда, то после его откровений почувствовал, что где–то в глубине души, эта история его сильно задела. Слишком уж она была типичной на сегодня. И это была трагедия не одного только Лёнчика, но и десятков тысяч других парней, потерявших опору под ногами и всякий смысл в жизни…

Непрерывная гонка за баблом, удовольствиями, показухой и тупыми развлечениями. Кто же должен наставить на путь истинный этих заблудших овец?

А может попробовать?

И Сан Саныч, вопреки своему первоначальному решению побыстрее спровадить Лёнчика, сделал то, что заставило таки сердце, что со времени воинской службы диктовали неписаные законы русских солдат по отношению к раненому товарищу на поле боя…

Раненого или контуженного надо спасать!

И Сан Саныч попытался

— А сам–то, что думаешь делать? Мысли есть?

— Есть, — резко и зло бросил Лёнчик, торопливо вытряхнув в рот остатки водки на дне стакана, — нажраться до отключки вместо анестезии и повеситься!

— Да, не боец ты, парень, — хмыкнул Шабанов, — ты дезертир.

— Называй, как хочешь, а другой дороги не вижу.

— А ты её и не ищешь! Сидишь на своих драгоценных привычках и взглядах, как на «герыче» и слезать не хочешь. Лень напрягаться. Оно так ведь проще — себя жалеть, чувствовать несчастной жертвой, которая под «жерновами судьбы» ничего не может сделать.

Лёнчик поёрзал на табуретке, отодвинулся от стола и опёрся спиной о подоконник. Разочарованно протянул

— Ну сосед… И ты туда же… Полез в философию… Прям, как его? Эта…Макаренко! Вот! Ты што, в школе деток учишь, что ли?

Саныч подмигнул

— Угадал. Я сейчас в школе ОБЖ преподаю. Там же веду патриотический клуб от ветеранов «Боевого братства», читаю лекции для старшеклассников вместе со святыми отцами из «Центра семьи» московской епархии, ну и пишу статьи иногда о сегодняшних отношениях между мужчинами и женщинами. Твой случай — типичный!

— Вот ёшкин кот… — изумлённо процедил Лёнчик, — попал, как кур во щи… Прям к профессору по моему вопросу. Надо же…

Стараясь скрыть лёгкую растерянность, плеснул водки в стакан, дурачась, сказал очередной тост

— За то, шоб у нас всё было и нам за это ничего не было!

Ощерился в ухмылке и вылил «огненную воду» в щель между жёлтыми щербатыми зубами. Занюхал кусочком хлеба.

— Я за это пить не буду, — Саныч отставил стакан, — ты ко мне плакаться пришёл или совета спросить?

Лёнчик с тоской глянул на бутылку — там оставалась ещё примерно половина содержимого, — тяжело вздохнул и отвёл глаза

— Ну чо ты, Саныч, конешна, совета спросить у мудрого человека.

— А если совета, тогда давай серьёзно. Могу чем тебе помочь — говори! Нет? Так забирай водку и вали к своим корешам, а ко мне больше не суйся! Что мог — для тебя сделал. В следующий раз будешь валяться где, не подберу!

Лёнчик слегка растерялся от такого поворота в приятной сначала беседе

— К–х–хе… Ты чо, Саныч? Не дави на моск! Конешна, я это… хочу, чтоб всё было, как у людей, типа, семейное счастье, достаток и благодать божья. Но вот это ж не от меня тока зависит! О чём я тебе тут толкую.

— В любом деле от печки плясать надо! Ты не можешь изменить мир, но можешь измениться сам. Вот с себя–то и начни! Станешь хорошим мужем и отцом, добрым порядочным человеком, а не синяком, каким был, глядишь, и люди рядом с тобой изменятся, и мир лучше станет. Не будешь на него смотреть через чёрные очки.

— Эта… Саныч, тебе легко говорить. Ещё со школы помню «чужую беду — рукой отведу».

— Дурак ты, братец! Беда–то твоя — рукотворная! Ты её сам, своими руками строишь, кормишь и поишь! Так она и вырастает из блохи в слона!

Лёнчик уставился погасшим взглядом в донышко пустого стакана

— Слова–то у тебя правильные, Сан Саныч. Хорошие слова, — Лёнчик почесал подбородок, — дык я ж и не спорю, вишь. Вот только они «ваабще», а конкретна чо делать, не знаю. Надоумь.

— Есть только два пути, братец. Или сидеть на попе ровно, как сидел, или брать судьбу в собственные руки. Соскакивать с «герыча» привычек. Силы воли хватит?

Лёнчик без особого энтузиазма пожал плечами

— Попробовать, оно, канешно, можно. Я ж не против. Не пить, значит, больше ни водки, ни пива. Курить бросить. С корешами перестать видеться… С работы сразу домой бежать, очередной вечный ремонт делать, все фантазии своей кобры исполнять… Это ж так и сдохнуть можно…

Помолчал несколько секунд

— Ладно, с чего начинать–то?

Саныч переборол мучившие его неясные сомнения и, внутренне решившись на психологический эксперимент, бросил

— Завтра вечером, в это же время, ко мне придёшь. Без бутылки и на трезвую голову. На небольшую лекцию. А сейчас — иди домой, к семье, мне работать надо.

После ухода Лёнчика Саныч некоторое время сидел неподвижно, уставившись в одну точку. Его здоровая деятельная натура и характер оптимиста, как часть общего иммунитета, не пропускали в сознание ядовитые волны отчаяния и пофигизма, исходящие от полуразрушенной личности гостя.

Нет, надо сжать зубы, напрячься, найти нужные слова и подходы, постараться вернуть таких, как Лёнчик, из тумана забытья, из мира голливудских сказок, из стада опустившихся до состояния жвачных животных, тупых «потребителей», выращенных американским дьяволом, в реальный живой мир!

Без нравственно и физически здоровой молодёжи, без нормальных патриархальных семей, без веры в светлую и справедливо устроенную жизнь, у нашей страны нет будущего!

Саныч понимает это совершенно точно. И даже если у него не сразу всё получится, если майор Шабанов и проиграет первое сражение, то всё равно он приобретёт бесценный опыт, который откроет ему новые пути — как выиграть войну с Сатаной.

Нельзя ничего не делать и ждать, что всё решится само собой…

Это только кажется, что Лёнчик появился на пути случайно, на самом деле — это судьба и шанс снова занять своё место в строю на новой Отечественной войне.

Шабанов почувствовал острое желание поговорить с кем–нибудь из друзей, поделиться мыслями, выслушать их оценки своих намерений ввязаться в очередную драку за справедливость, за будущую сильную и великую Россию. А если за это не бороться, то ради чего тогда жить?

Саныч достал мобильник, порылся в его памяти контактов и довольно быстро наткнулся на номер Сеньки Ежова, подполковника–танкиста, повоевавшего в Чечне, а сегодня одинокого военного пенсионера. Сеня с удовольствием пообщается с Санычем, поговорит о хитроумных приёмах врагов в одурачивании доверчивых подростков, их мам и пап, у которых от шквала дезы и «информационных бомб» из СМИ, подконтрольных потенциальному противнику, давно мозги набекрень…

Все ценности в головах перевёрнуты. Теперь на пьедестале — зелёные американские деньги, право делать всё, что хочется и удовлетворять любое своё желание.

Несчастным одураченным обывателям и невдомёк, что такое настоящие человеческие ценности, ради которых стоит жить и стоит умереть, если понадобится. Западная свора избранных морлоков тихонечко выращивает для своего пропитания беспечных и ничего не понимающих в сетях, приёмах зла и туманах Нави, искусственно культивируемых дурачков–элоев…

В Чечне Ежов был дважды ранен, горел в танке. По ранениям комиссован «вчистую». Вернулся с медалями, со стеклянным глазом и обгоревшей щекой. Крепкий мужик, бесстрашный солдат, но очень добрый и мягкий человек в быту. Уже дома узнал, что жена нашла себе хахаля. Забрала ребёнка, всё, что смогла отсудить у инвалида и ушла.

Пережил с трудом.

Через несколько лет встретил другую женщину. Женился. До свадьбы невеста — прямо святая была. Через год родила ребёнка и… всё повторилось. Отсудила всё, что смогла и выгнала инвалида из его квартиры.

Больше подполковник–танкист создать семью не пытался. Духу не хватило. На войне — герой, а с хитрожопыми юристами и феминистками, понял, не справится. И совсем не в нём дело, а в тех, кто пишет неправедные законы и умело управляет умами людей. Страна давно захвачена ползучей заразой «новых ценностей» и забугорными управляющими, а с такими зверями в одиночку не повоюешь…