Новый Мир ( № 6 2006) - Новый Мир Новый Мир

В этот момент Боба почувствовал приятное теплое покалывание за левым ухом и понял, что его давно дремавшее Радостное Существо просыпается. Оно потянулось, немного поерзало, пробежалось по всему организму Бобы и быстро заполнило весь его объем. Боба слегка, но только слегка, не нарушая обычая № 8, трактующего недопустимость чрезмерных прыжков и прочих полетов в присутствии неэльфов, подпрыгнул, чтобы Радостное Существо расправилось окончательно. Потом подошел к окну, выходящему на Неву. На другом берегу извивался барельефами и чугунными решетками модерн Петроградской стороны, покалывал тучки каменными башенками и шпилями. А три самые заметные — золотой шпиль на колокольне Петропавловского собора, голубого фарфора минарет турецкой мечети и стальной каркас телевизионной вышки — образовывали треугольник времен, на котором прочно держалось громадное облако. Боба полюбовался роскошным видом и, старательно печатая шаг, чтобы ни в коем случае не взлететь, стал прогуливаться по залам музея, при этом перебирая мысленно мотивы давно задуманного трактата “Кучевые облака в архитектурном облике Санкт-Петербурга”.

Боба не знал, что сулит ему пробуждение Этого Существа, но радость переполняла его организм. К тому же стало проявлять признаки активности и другое Существо Бобы — Существо Заботы. Боба, как и всякий нормальный эльф, был очень неоднозначен. Такова анатомия эльфов.

Приятное ожидание грядущей радости Боба решил скрасить, присоединившись к французской группе. Французы были веселые, восхищенно вскрикивали и довольно часто подскакивали к экскурсоводу с вопросами. Боба, легко подпрыгивающий, был совершенно незаметен на таком фоне.

И тут Боба увидел их в первый раз. Ошибиться он не мог. В таких вещах эльфы никогда не ошибались. Такова анатомия эльфов, в силу которой Боба точно знал: перед ним две юные эльфочки, никто из живущих эльфов их никогда не видел, а значит… А значит, по обычаю № 9 Боба стал их родителем.

Существо Заботы довольно заурчало, а Радостное Существо теплой волной обволокло тело Бобы. Он повернулся и почти побежал вниз, в зал, где царила статуя Юпитера. Эльфочки послушно последовали за ним. По обычаю № 10 все новоявленные эльфы были сразу знакомы с обычаями, а потому обычай № 11, о всенепременном сопровождении родителя в его походе за именем, был тоже им известен. Таков обычай — родитель должен придумать имя новому эльфу в его присутствии.

Боба по пути к громовержцу в золотой мантии несколько раз обернулся. Нет, не для того, чтобы узнать, идут ли за ним эльфочки, а просто чтобы еще раз ими полюбоваться, хотя, по-настоящему, Бобе хотелось погладить их по очаровательным головкам, провести пальцем по розовым ободкам крошечных ушек, вообще убедиться в их реальности.

Предстоящая процедура, впрочем, Бобу заботила очень. Он знал, что выбор имени — дело не простое. А ему ведь нужно было подобрать целых два имени. Так хотелось, чтобы девочки остались довольны. Конечно же, обычай № 12 предписывал юным эльфам безропотное приятие предлагаемого имени, но Боба, как и любой родитель, испытывал острое желание побаловать своих девочек, по возможности ничего не нарушая. Все-таки Боба был Председателем комитета по соблюдению вмененных обычаев. Поэтому он решил просто вслух называть имена и смотреть на выражение лиц эльфочек. Он совершенно не сомневался, что они поймут необходимость молчания. А ропот безмолвный не есть нарушение № 12.

Боба чувствовал, что понравился девочкам, а Существо Заботы и Радостное Существо тихонечко запели внутри него на два голоса, как и полагалось по обычаю № 13, веселую вещицу, которая на этот раз почему-то оказалась жизнерадостной каватиной Людмилы из оперы “Руслан и Людмила”. Оказавшись около Зевса, Боба еще раз с удовольствием и трепетом оглядел эльфочек и, перебирая про себя древнегреческие слова (таков был обычай № 14), стал называть вслух самые, на его взгляд, подходящие к его светлым и веселым девочкам. Они же в нетерпеливом ожидании только слегка подпрыгивали на месте. Через тридцать минут легким движением бровей они объяснили ему, что и Альфа с Бетой им тоже не понравились. Боба притомился, а девочки… нет, не разочаровались, но как-то побледнели. Боба знал, что если еще через двенадцать минут имена не будут выбраны, то, по обычаю № 15, эльфочки начнут поиск другого родителя. А Боба этого допустить никак не мог, уж очень ему хотелось обзавестись семьей, как и положено солидному эльфу по обычаю № 16.

Он напрягся, как только мог, и предложил еще одну пару имен — Пульхерия и Гликерия. Девочки трагически приподняли брови и стали совсем прозрачными от огорчения. Такова анатомия эльфов. Боба нервничал, его Радостное Существо слегка похолодело, а Существо Заботы довольно болезненно поскребло его по спине, и от этого на ум стали приходить совсем несуразные имена. Он их и вслух уж не произносил. Понимал, что девочек коробит высокопарность Фелицитат.

Кроме того, Боба прекрасно помнил собственную эпопею с именем. Когда он встретил своего родителя Роберта-эльфа, тот уже был весьма многодетен. Роберт-эльф — существо более чем легкомысленное — совсем не мучился, нарекая своих отпрысков. Если видел кого из новоявленных, сразу говорил: “Эпиктет”. И только добавлял порядковый номер. (“Эпиктет” на древнегреческом означает “приобретенный”.) Так Боба стал Эпиктетом IV. Оказавшись вместе с пейзажем мэтра Коро в России, где господствовал русский язык, он, по обычаю № 17, принял для наименования русский сокращенный вариант Эпиктета — Тетка. Поняв же, что слово “тетка” означает на сразу полюбившемся ему языке, Боба затеял многолетнюю переписку с Лесным Советом. В конце концов ему было разрешено, учитывая все обстоятельства, принять к использованию имя родителя в русском варианте. Так “Роберт Эпиктет-Тетка IV” трансформировался в “Бобу”, чему Роберт-эльф не противился. Тем все и закончилось. Спасибо Лесному Совету!

Пока Боба вспоминал эту старую историю, он кое-что придумал. Для того-то воспоминания и даны эльфам в обладание по обычаю № 18.

И тогда Боба предложил своим эльфочкам имена в ласково-нежной форме с легкими пушистыми суффиксами. Боба, как настоящий эльф, был эстетом (такова анатомия эльфов) и ценил все прекрасное. А суффиксы уже лет пятьдесят занимали не последнее место в десятке “Лучшие элементы жизненного декора эльфов”.

Боба еще не произнес этих рожденных в муках слов, а уже знал, что все уладилось. Такова анатомия эльфов. Радостное Существо встряхнулось и запело “Застольную” Людвига ван, а Существо Заботы, свернувшись клубочком, затянуло “Маленькую ночную серенаду” Вольфганга Амадея. Очевидная дисгармония этого дуэта ощущалась Бобой как весьма бодрящая щекотка.

Итак, они отныне и присно должны были зваться Фенюшка и Никуша. Торжественно произнесенные Бобой имена бархатным эхом еще поглаживали мраморные стены зала, а к этому звуку уже присоединился другой — довольный смех эльфочек. У девочек оказались голоса удивительно приятного тембра. А эхо их голосов веселым рикошетом несколько раз ловко отпрыгнуло от колонн и рассыпалось мелкими бусинками у его ног. Он нагнулся и поднял с пола несколько мерцающих жемчужин. Такова анатомия эльфочек — их радость конкретно выражена.

Бобу жемчужный смех новоявленных его девочек безумно обрадовал, но на всякий случай он не стал их сразу знакомить с этимологией имен. А сам-то, конечно, ее знал. Фенюшка и Никуша образованы были в соответствии со словарем русских личных имен от Каллисфении и Каллиникии. Так древние греки называли Силу красоты и ее же Победу.

Тут Боба понял, что уже довольно поздно, музей скоро закроется, а потому отправил эльфочек погулять по набережной Невы. Сам же молнией метнулся на третий этаж, на цыпочках, чтобы не побеспокоить Буку и Букашку, проскользнул на ферму, достал из кладовой горшочек с кефиром, отрезал пару ломтей нежнейшего темно-желтого сыра и понесся к девочкам. Ответственное первое кормление родитель, по обычаю № 19, должен был осуществлять из собственных средств. Таков обычай.

Эльфочки остались довольны высококалорийным ужином и благодарно улыбались Бобе, а он мысленно благодарил Лесной Совет и другие высшие силы за счастливую родительскую долю, которая его наконец-то постигла. Спасибо, спасибо Лесному Совету!

После ужина Фенюшка и Никуша некоторое время спорили, кто из них кем будет, Боба тоже принял участие в дискуссии. Постепенно в оживленном разговоре стали появляться паузы, и Боба понял, что пора отпустить своих недавно приобретенных на ночевку, о месте которой Боба, как родитель, ничего не должен был знать. Именно в этом состояла суть обычая № 20: “Эльфы-дети безмерно уважают своих родителей, но всегда сохраняют свободу перемещений. Таков обычай”. Договорившись об утреннем свидании, они расстались. Правильнее было бы сказать “они растаяли”, именно так это выглядело бы для стороннего наблюдателя, если бы таковой нашелся. Но набережная в это время суток была пустынна, и вся компания, таким образом, совершенно не нарушила обычая № 21.