Плащ-палатка - Алексей Назаров

В штабном блиндаже было тепло и сильно накурено. Доложив о своём прибытии, Андрей остановился у двери и ждал. Наконец, на стоящего офицера обратил внимание один из старших офицеров штаба воинской части в звании подполковника:

– Лейтенант, ты чего там стоишь?! Иди сюда! Знаешь, зачем тебя вызвали?

– Нет, не знаю, – ответил Андрей.

– А я сейчас тебе объясню! Вот, скажи – сколько твоим взводом и тобой лично за прошедшие сутки фашистов уничтожено?

– Да, нисколько. Боёв ведь не было…

– Знаю, что не было, – сказал подполковник, перебирая бумаги. – Вот смотри – твой сосед слева за сутки уничтожил двух фашистов, а вот сосед справа только одного. Одного, но уничтожил! А ты что?!

– А я ничего.

– Вот, именно, что ничего! Что за бездеятельность и вселенская терпимость к врагу?! Ты подумай, лейтенант. Хорошенько подумай, о чем мы с тобой сейчас говорили.

– Есть, подумать! – ответил Андрей.

– Всё, свободен, товарищ младший лейтенант! – ответил подполковник, потеряв интерес к продолжению разговора.

Выйдя из штабного блиндажа, Андрей направился на позиции своего взвода. В передней линии траншей он выглянул через бруствер и посмотрел на неприятельскую сторону. За заросшим бурьяном полем, покрытым слоем нетронутого снега, виднелось проволочное заграждение и больше ничего. Даже дым от костров не был виден. «Кого они уничтожают? И главное – как?» – подумал Андрей, развернулся и пошел в обратную сторону. Войдя в свою землянку, он увидел там спящего Ерёмина и, не желая его будить, взял фляжку с накопленными и неизрасходованными «наркомовскими», пачку папирос и вышел обратно. Дойдя до позиций соседнего взвода, Андрей зашел в командирскую землянку. Командир третьего взвода младший лейтенант Корнев, сидел у печки и подкидывал в неё дрова.

– Здорово, Андрюх! – поздоровался Корнев.

– Здорово, Санёк! – ответил Андрей.

– Ты, по делу, или как?

– По делу, – сказал Андрей и потряс фляжкой.

– Хорошее дело! – ответил Корнев, и пересев от печки на нары, выставил на сколоченный из грубых досок стол две металлические кружки.

Андрей плеснул в обе кружки и завинтил крышку фляжки. Подняв кружки офицеры, посмотрели друг на друга.

– Ну, за победу! – сказал Андрей.

– За победу! – поддержал Корнев.

Офицеры выпили не закусывая, и закурили. Выпуская клубы табачного дыма, Александр спросил:

– Ты поговорить хотел?

– Хотел, – ответил Андрей.

– Давай поговорим, – сказал Александр, подав рукой знак, находившимся в землянке бойцам, чтобы они вышли из неё.

– Меня сейчас в штаб вызывали…

– На кой?

– Да, говорят, мол, хреново ты воюешь товарищ младший лейтенант.

– Эвона как!

– Ага, твой, говорят, сосед слева за сутки двух фашистов уничтожил, а сосед справа одного. А ты? Что за бездействие?

– Тю-у-у-у! Всего-то и делов!? Я думал у тебя что-то серьезное стряслось… Наливай! Сейчас я тебя научу!

Выпив еще водки, офицеры снова закурили. Александр, поймав на себе взгляд Андрея, продолжил разговор:

– Вот ты вечером до ветру пойдешь, так возьми и сделай пару выстрелов. Просто так – в белый свет как в копеечку. Потом вернешься в землянку, керосинку зажги и садись рапорт писать – так, мол, и так, во время наблюдения обнаружил передвижение живой силы противника, сделал два выстрела и уничтожил одного фашиста. Обещаю так же поступать и впредь. Крепко целую. Взводный Андрюха… Только цифры меняй хоть иногда.

– Это же враньё! – возмутился Андрей.

– Ну, сходи правды поищи… Ты, думаешь, я этого не знаю, или Тимоха Ерёмин? Или ротный наш?

– А почему тогда так? – искренне недоумевал Андрей.

– Ну, хотят они так, – Корнев указал большим пальцем правой руки себе за спину. – Наверное, чтобы перед ставкой хвастаться своими успехами. Значит пусть оно так и будет. Тебе охота из-за дурости в штабе краснеть и херню всякую выслушивать?

– Нет.

– И я думаю, что нет. Делай, как я говорю и дело с концом.

– И что, все так делают? – поразился Андрей.

– Ты, у Ерёмина спрашивал?

– Нет. Спит он.

– Вот, как проснётся, спроси. Он же кадровый – лучше нас знает, что в армии и почём. Давай ещё по одной, а остальное оставь на разговор с Тимохой. Поешь только, а то упадешь.

Вечером примерно такой же разговор у Андрея состоялся и с Тимофеем Ерёминым. Андрей внял совету своих более опытных товарищей и больше его в штаб не вызывали.

Всё шло своим чередом, и рапорта офицеров о результатах боевых действий копились в штабном блиндаже, а ими там печку топили, или рвали их на самокрутки. Одно достоверно известно – писали их регулярно.

Наступило лето 1943 года, петлицы с «кубарями» и «шпалами» ушли в прошлое, а им смену пришли погоны. Из сводок Совинформбюро и политинформации стало известно о крупных успехах Красной армии. Среди солдат и офицеров стали ходить разговоры о том, что и им недолго осталось сидеть в глухой обороне посреди этих болот и лесов. Должны уже и они перейти в наступление и гнать врага с родной земли.

В тот день офицеры батальона собрались у штабного блиндажа, с заранее написанными донесениями о результатах боевых действий за прошедшие сутки. Все ждали начальника штаба, который с минуты на минуту должен был вернуться от вышестоящего командования.

Вот, наконец, где-то за спинами офицеров скрипнули тормозные колодки штабного «Виллиса» и из него вышел явно чем-то недовольный начальник штаба в звании майора. Подойдя к офицерам, он вырвал у одного из них листок с рапортом, развернул его и прочёл вслух, так же поступил он еще с двумя донесениями. Потом собрал их все, сложив стопкой, порвал пополам и отдал водителю со словами:

– Держи, Иван, тебе на самокрутки!

– Товарищ майор, да они на самокрутки не годятся – бумага слишком плотная, дыму много и гореть начинает.

– Вот! Они даже на самокрутки не годятся! Они вообще ни на что не годятся! Заврались, совсем! Я сейчас в штабе бригады был. Мне там надавали по первое число… Больше не приносите мне их, и вообще не марайте бумагу.

– Что у кого-то разум проснулся? – спросил высокий худощавый капитан, лет тридцати на вид.

– Проснулся, Бирюков, проснулся… В штабе армии сложили все данные из этих отчетов и получили результат – этой армии, что стоит напротив нас, – майор указал рукой в сторону вражеских позиций. – Этой армии уже три месяца как не должно существовать…

– Товарищ майор, да как же это?! Что же мы теперь делать-то будем? Как же мы теперь? Ведь от бездействия с ума сойдём, – съехидничал капитан Бирюков.

– Не сойдем, – ответил майор. – Придумают, чем еще нас всех занять. Завтра очередное пополнение прибудет. Вот ими и займитесь! Бирюков, ты назначаешься ответственным за ввод пополнения в строй!

– Спасибо за доверие, товарищ майор!

Услышав про очередное пополнение, Андрей повернул голову вправо и посмотрел на стройные ряды деревянных обелисков с фанерными звездами и табличками с именами офицеров и солдат.

На следующий день Андрей, по заданию командира роты капитана Бирюкова, проводил инструктаж с офицерами, прибывшими в роту взамен погибших.

– Плащ-палатку лучше не снимать. Жарковато, но