Кровь Василиска. Книга X - Тайниковский

Я стоял на носу корабля под названием «Рассекающий» и смотрел на бушующее море, волны которого вздымались, практически до самого борта.

— Уверены, что не хотите отправиться в каюту? — послышался голос у меня за спиной и обернувшись, я увидел капитана этого корабля.

Седого мужчину в годах, который был того же возраста, что у Луи Бриан, который тоже присутствовал на небольшом и резвом бриге, звали Энзо, который имел кличку — Окорок.

А все из-за того, что у него не было одной ноги. Вместо нее у старого моряка была обычная деревянная палка и передвигался он по палубе, благодаря клюшке.

Причем, довольно бодро.

Бодрее, чем большинство молодых матросов на «Рассекающем».

— Да, — ответил я капитану. — Не знаю почему, но мне нравится, — я улыбнулся, а затем снова посмотрел на волны, каждая из которых, казалось, захлестнет наш небольшой бриг.

— Хе-ех, в вас дух моряка, — довольным голосом произнес Энзо.

— Возможно, — я пожал плечами.

— Так и есть, — крякнул моряк и достал из внутреннего кармана просоленного военного мундира трубку, которую сразу же забил табаком и закурил.

Уверен, что капитан «Рассекающего» не состоял на службе очень давно, но при этом, продолжал носить мундир, который, скорее всего, был ему дорог.

— Раньше служили на службе короны? — спросил я.

— Было дело, — ответил Окорок, выпуская изо рта облако табачного дыма.

— Не понравилось? — поинтересовался я и на губах моего собеседника появилась грустная улыбка.

— Не сошелся мнением с вышестоящим по званию, — ответил он, смотря куда-то вдаль.

— Ясно, — ответил я и тяжело вздохнул. — А дальше?

— Все просто. Трибунал, пьянство, нищета, — спокойно ответил мой собеседник выдыхая облако сизого дыма.

— Но мундир, вы так и не выкинули, — произнес я.

— Хе-ех, свой выкинул, — крякнул Окорок. — Вернее, сжег. Это — отца, — произнес он.

— Получается, вы потомственный моряк? — спросил я.

— Да, но я надеюсь, отец не видит, что стало с его наследием, — в голосе моего собеседника прозвучали нескрываемые нотки горечи.

Я внимательно присмотрелся к мундиру, хоть это было и сложно сделать из-за того, что его не мыли, наверное, с момента, когда отец этого человека умер, и заметил на нем герб в виде осьминога, щупальца которого удерживали большой якорь.

Так получается, этот человек из знатного рода?

— Ваш отец был благородным? — спроси я Окорока.

— Да, — нехотя ответил капитан «Рассекающего». — Но я потерял его наследие, когда воспротивился команде адмирала и теперь вожу уголовников, — Энзо грустно усмехнулся.

— Знаете, кто я? — немного удивился я.

— Да, как и все, кто на борту, — спокойно ответил моряк и сплюнул за борт.

— И все-равно согласились вести нас в Проклятые земли? — спросил я капитана.

— Вы хорошо платите, — он пожал плечами и затянулся.

— Ясно, — ответил я, нисколько не удивившись ответу собеседника.

Уверен, что на своем корабле он возил людей и похуже нас.

Хотя, если уж говорить совсем начистоту, то ни я, ни те, кто отправились со мной на другую сторону Разлома, не были плохими людьми.

Больше подходило слово «невезучие», так как большинство из них, стали жертвами обстоятельств и я был тому наглядным примером.

Всего, в Проклятые земли со мной отправилось шесть человек.

Среди них были Жозе Жумельяк, Жуль Де’Жориньи, Анри Де’Аламик, Луи Бриан, Франсуа Де’Кларри и мой верный дворецкий — Фредерик.

Да, пришлось долго объяснять сыну кардинала о моих отношениях с Карателем, и то, что я не причастен к его побегу, но в итоге, маг воздуха мне поверил и мы закрыли эту тему.

Со слугами поместья вопрос тоже был решен быстро.

Белла и Арлетт, вместе с Филиппом и Полем, получили по приличной сумме, которой им точно должно было хватить, чтобы не работать, как минимум, с десяток лет и при этом ни в чем не нуждаться.

Воробей денег не взял и сказал, что останется в подмастерьях у Аглаи и девушка не была против, а вот с Зигфридой разговор состоялся более серьезный.

Кухарка наотрез отказалась принимать деньги и уверенно стояла на том, чтобы отправиться с нами на другую сторону Разлома, но я допустить этого не мог.

Я знал, что не смогу отговорить Фредерика, но у нее была еще вся жизнь впереди, поэтому ее пришлось обмануть.

Я оставил ей письмо с золотом и извинениями, за то, что так поступил с ней — а мне пришлось подсыпать ей снотворное в чай. Но при этом, я считал, что для нее так будет правильнее.

Я предлагал остаться с ней и Фредерику, но упрямец отказался и в итоге отправился с нами.

А ведь мог быть счастлив с любимой женщиной…

Я тяжело вздохнул и покачал головой. Я видел, как обливается кровью сердце старого вояки, когда он покидал таверну, где мирным и крепким сном спала та, которую он любил.

Может, и ему надо было подсыпать сонного зелья вместе с ней? — подумал я и выругался на самого себя за то, что эта идея пришла мне только сейчас, а не тогда.

Я делаю жизнь всех, кто меня знает хуже, — осознание этого, стало для меня откровением.

Не нужно было, вообще, никого брать с собой на корабль и вести на другую сторону разлома. Это было единственное и верное решение, особенно если учесть, что твориться в Проклятых землях.

А ситуация, к слову, была там не самая спокойная.

Я прочитал послание высокопреосвященства своему сыну, в котором говорилось, что в последнее время коренные жители Проклятых земель заметно оживились и разрозненные племена все чаще и чаще идут на контакт друг с другом.

И всему этому была одна простая причина.

У Иных появился лидер и его появление не сулило материку ничего хорошего.

Во всяком случае, в ближайшей перспективе.

Ведь переплыть море, раздающие Разлом и материк, для Иных могло оказаться не такой уж и сложной задачей, как были уверены большинство ученых мужей, причем обеих стран.

И если коренным жителям Проклятых земель удастся это сделать, то тут пиши-пропало.

Особенно, если принять во внимание текущее положение дел.

Что Галларии, что Иллерия погрязли в войне, и если иные высадятся на материке, то судьба обеих стран будет незавидной.

И разумеется, никто этого допустить не хотел, вот только и предпринимать хоть что-то, против