Из тени и тишины (ЛП) - Райан Керри

Многие маги были только с одной стихией. Две стихии не были удивительным делом, но таких магов все равно было меньше. А маг с силами обоих королевств в венах?

Я не слышал о таком после Падения, это был миф о том, что было раньше.

И теперь Вин стояла передо мной с силой, с которой она не могла справляться — по крайней мере, пока что — и это было только начало.

Мир разбивался вокруг нас на кусочки, дыры в нашей вселенной становились шире. Народ кричал, целители пытались колдовать. Они изо всех сил старались сохранить жизни других, пока другие собирались вместе и пытались дышать.

— Ладно. Понимаю. Мы разберемся. Делай, что нужно, — я сделал паузу и нахмурился. — Но я пойду за ней, как только смогу. Я уйду.

— Мы и не надеялись на другое, — быстро сказала Вин. — Мы найдем ее. И не только из — за того, кто она. Не только из — за того, какая она. Потому что она Лирика. Она наша.

Я понимал это. Мир нуждался в Лирике из — за ее сил, из — за пророчества. Наши друзья и семья нуждались в ней, потому что она была Лирикой.

Я нуждался в ней, потому что она была половинкой моей души.

Моим сердцем, моим будущим. И я должен умереть ради нее, не наоборот. Я не дам Серому получить ее.

— Еще новости? — спросила я, мы пошли сквозь отряды, проверяли тех, кто бился за свободу на нашей стороне. Там были воины, пекари, учителя — те, кто никогда не бился, но они были по — своему сильными. Они были обучены, а когда будет возможность, их обучат еще лучше. Они бросили все, чтобы сохранит жизнь нашего народа, и я никогда не забуду этого.

— Лания с Дельфиной, помогает ей.

Я вздохнул.

— Дельфина выживет?

Вин кивнула, Тиган подошел, когда мы остановились возле утеса. Мой другой лучший друг молчал, напряженный, его лицо покрывала сажа.

Я не знал, что ему сказать, хотя вряд ли были слова. Он увидел, как его мать сгорела, бился вместе с горюющим отцом, чтобы защитить этот мир. Но казалось, что этого было мало. Я не мог ему помочь.

— Дельфина больше не будет видеть, — сказала Вин, выдохнула с дрожью и продолжила. — Она спасла мою жизнь, — Тиган сжал ее плечо, но Вин стряхнула его руку.

Это удивило меня, но не должно было. У них всегда были переменчивые отношения, но они все сильнее отдалялись. Я ничего не мог поделать с этим. Я со многим почти ничего не мог поделать.

— А Лания? Как она? — спросил я про леди Воздуха, хотя она вряд ли хотела оставаться с этим титулом.

— Моя бабушка цела. Лишь пара синяков, — сказал Родес, подойдя к нашей группе.

Я посмотрел на него, его темные волосы были убраны назад, серебряные глаза потемнели. Когда — то я ненавидел его. Я верил всю жизнь, что он был противоположностью того, кем был я, за что я стоял.

Настоящий принц Люмьера, покойный Эйтри, был моей противоположностью, но я толком не думал о нем. Он был почти бессильным, пока не использовал Серого, чтобы попытаться убить нас. Из — за этого он умер в муках.

А Родес? Родес всегда был похож на меня по силе. Он искал Жрицу Духа из пророчества, как я. Когда мне пришлось оставить поиски, потому что мое королевство умирало, и защитников не хватало, Родес продолжил искать ее.

Он нашел Лирику, думал, что она была его половинкой, не моей. Мы все ошибались, и я был ревнивым дураком.

Родес оставил дом и нашел ее, но не знал истинную гниль, которая скрывалась в его королевстве. Никто из нас не знал.

— Я рад, что она в порядке, — честно сказал я.

— Она будет с Дельфиной, пока бывшая королева Люмьера не сможет снова биться. Она будет, даже если ей придется учиться иначе колдовать.

— Уверен?

— Она сможет биться рядом с твоим дядей и помогать исцелять.

Мой дядя, Ридли, был целителем. Я думал, что он был из Обскурита, но обнаружил, что он был шпионом из Люмьера и магом Воды. Но никто не успел еще понять это. Он состоял в браке с моим дядей Джастисом, нашим кузнецом и сыном старого короля. После смерти моей матери, когда она спасла Лирику, титул перешел мне. Теперь я был королем Обскурита — того, что осталось от королевства.

Глядя на обгоревшие останки поля боя, я задумался, каким королевством буду править. Я вырвался из этих мыслей, зная, что нужно было сосредоточиться. Только я не мог без Лирики. Ее у меня забрали. У всех нас забрали.

— Ты в порядке? А Розамонд? — спросил я у него, говоря о сестре Родеса, Пророчице.

— Мы оба в порядке. Она с Эмори. Помогает Ридли и Джастису с ранеными.

Я подавил дрожь от упоминания Эмори. Не из — за того, что она была бывшей девушкой Лирики, а потому что я все еще не доверял ей. Она была сифоном, которого создал покойный король Люмьера. Она могла забирать магию у других, и только из — за браслетов, которые сделал для нее Джастис, она могла стоять среди магов, а не забирала из них магию и жизнь.

Она изменилась после нападения короля, насколько я видел. Уже не злилась все время. Но вокруг было столько неуверенности, что было сложно кому — то доверять.

— Похоже, у нас не хватает лордов и леди, — сказала тихо Вин. Родес и Тиган скривились, но Вин высоко держала голову. Ее отец был мертв, бывший лорд Земли, и ее мать стала предательницей. Если ей нужно был злиться, мы не перечили. Другие поймут.

— Мы отстроимся, — сказал я. — Но я не знаю, нужны ли нам лорды, леди или даже короли и королевы. Чары разбиты, и королевства уже не разделены. Их и не может быть без кристаллов, — этот факт все еще потрясал меня. Чары рухнули между дворами, и теперь ничто не разделяло два королевства, кроме земли и армий. Армий, которые смешались из воинов четырех территорий. — Есть только народ, которому нужно выжить, и враг, с которым нужно сразиться.

— Моя мама будет на стороне врага, — сказала Вин, по голосу было слышно, что она подавляла слезы… или гнев. — Она не была половинкой моего отца. Она использовала его как щит, дала ему сгореть на наших глазах. Но она выжила, — слезы покатились по ее щекам, но она не смахнула их. И не нужно было. Мы разделяли ее чувства.

— Что дальше? — спросил Родес, глядя на меня.

— Нам нужно собирать воинов, тренировать их и унести раненых в безопасное место. И чтобы все были настороже. Мы не знаем, когда Серый нападет на нас, или какие силы у него есть. Но мы знаем, что это уже не Обскурит или Люмьер.

— Нет, так что не смейте звать меня королем Люмьера, — прохрипел Родес.

Я рассмеялся. Не сдержался. Было столько боли, гнева и тревоги во мне, но я улыбался.

— Ты никогда не хотел быть королем, да? — спросил я.

— Как и ты. Но у нас нет выбора, — он сглотнул и огляделся пронзающими серебряными глазами. — Мы идем за Лирикой, да? — спросил он, голос был пустым. Я хорошо понимал чувство.

— Конечно, — рявкнул он.

— Нашему народу нужен король, — рявкнул Джастис, его тон был непоколебимым, пока он шел к нам. Казалось, у нас пройдет встреча придворных при всех. Хорошо.

Пусть другие знают, кто во главе.

Увидят, кто это исправит.

«И я буду знать, что я не один».

Я повернулся к дяде.

— И им нужна их Жрица.

Джастис не спорил. Он был крупным и уставшим от боя, но сильным.

— Да, и другие могут найти ее. Тебе нужно быть тут. Нам нужны стратегии, планы. Потому что, когда Серый нападет, он будет считать, что мы слабые.

— Некоторые из их воинов с нами, Лания уже помогла нам определить, что они на нашей стороне, — Лания и ее внучка, Розамонд, магией определяли, говорили ли воины правду. Это была хорошая магия, не из тьмы, как костяная магия, созданная из смерти и жертвы против желания.

Я все еще не знал, что за силу они использовали. Я не понимал такое, не обладал таким, но я доверял Лании и Розамонд жизнь. Я знал, что их магия была древней, сильной, с ноткой надежды. И покоя.

— Я не дам другим искать ее, дядя. Мне нужно идти.

Джастис покачал головой, и будто тысяча ножей вонзилась в мою кожу.

— Ее найдут. Мы победим Серого, но ты нужен тут, со своим народом.

— Она нуждается во мне, — я выдохнул, зная, что дядя был прав. И мне не нравилось, что он был прав. Я сжал кулаки, огонь плясал на костяшках, пока земля гудела под ногами.