Ностальгия по убийству - Картер Браун

Мило улыбнувшись, я заверила клиентов, что к пяти буду готова.

Мистер Томчик открыл дверь и пропустил вперед Нину Фарр, а когда она вышла, повернулся ко мне.

— Я забыл спросить у вас, мисс Зейдлиц... Вы не боитесь полуразрушенных особняков?

— Вы хотите сказать — привидений? Нет. Я — современная девушка без комплексов.

— Что ж... Очень рад.

Но не ушел. Постоял, потом нерешительно произнес:

— Этого дома все боятся. Все, кроме Алекса Бланта. И привидение там есть... Говорят, призрак Олтона Эсквита бродит по дому... Никак не успокоится... Ищет убийцу Мэри Блендинг... Настоящего убийцу.

— Ну от меня ваш призрак будет улепетывать без оглядки, — пообещала я румяному старичку с печальными глазами.

— Хорошо бы.

Он тяжело вздохнул.

Глава 2

Итак, чемоданы уложены, Джонни предупрежден запиской, к телефону подключен автоответчик. Больше я ничего не забыла?

Я сидела в офисе наготове, предвкушая небольшой отпуск с старом доме с привидениями. Пятьсот долларов! Этот момент делал предстоящее времяпрепровождение среди участников мюзикла приятным и волнующим. Ну-ну, посмотрим, что там за призрак Олтона Эсквита!

Мистер Томчик зашел за мной точно в пять. Подхватил чемоданы, и мы спустились вниз.

У кромки тротуара стоял огромный черный автомобиль, вызвавший у меня похоронные ассоциации. На переднем сиденье находилась рыжая Нина Фарр. Мистер Томчик распахнул передо мной заднюю дверцу, а сам принялся укладывать мои чемоданы в багажник.

Заглянув в машину, я увидела в глубине салона черноволосую девушку, старательно отвернувшуюся от меня и глядящую в окно. Длинные волосы струились по плечам, мини-юбка едва прикрывала коленки. Ну и фифа! Единственное, что несколько примирило меня с гордячкой, так это очень красивые стройные ноги — почти такие же, как и у меня.

Я села рядом с девицей, мистер Томчик занял место за рулем.

— В актерской среде не принято церемониться, — сказала Нина Фарр, повернувшись. — Так что, милочка, зовите меня Ниной.

— Благодарю, Нина, — ответила я. — А вы можете звать меня просто Мэвис.

— Вот и отлично.

— В таком случае, я — Уолтер, — улыбнулся мистер Томчик.

Он завел мотор, и машина тронулась с места.

— Мэвис, познакомьтесь с моей дочерью Селестиной, — бросила через плечо мисс Фарр. — А ты, Селестина, повернись к Мэвис. Считай ее своей телохранительницей. Она будет постоянно находиться рядом с тобой.

Селестина демонстративно повернулась и смерила меня презрительным взглядом.

— Что за чушь ты несешь, мама? — сказала она, передернув плечиком. — Я что, даже спать должна в одной комнате с этой оглоблей?

— Селестина! — прикрикнула мисс Фарр.

— Я уже взрослая и не нуждаюсь в няньках! — отрезала та. — Все будут свободны, и только я — под присмотром, как нашкодившая собачка. Да я уверена: ты сама будешь танцевать с Алексом в первый же вечер, а меня заставишь отправиться в спальню. Это справедливо?

— Селестина, не груби матери, — мягко сказал мистер Томчик.

— Пиноккио! — раздраженно фыркнула Селестина и добавила сквозь зубы: — Деревянный чурбанчик. Только и умеет, что читать мораль. А сам так и смотрит в карман Алекса — чтобы не проглядеть момент, когда оттуда выпадет очередная подачка.

Конечно, мистер Томчик все слышал. Я думаю, он привык к хамству будущей голливудской звезды, но ему было страшно стыдно: Селестина распустила язык в присутствии чужого человека. Бедняга что-то напутал с тормозами, машина резко затормозила, потом так же резко рванула вперед... Я воспользовалась моментом и что есть силы саданула эту чертовку Селестину каблуком по голени. Она заорала и выпучилась на меня. Наконец я как следует смогла рассмотреть ее и, честно говоря, ничего особенного не увидела. Карие глаза с накладными ресницами, аккуратный носик и тонкие, накрашенные фиолетовой помадой губы, которые кривились сейчас от боли, как две змеи. Такой тип вам хорошо знаком: женщина-вамп. Зловещая красота, которая губит мужчин. Однако я бы на месте этих мужчин клюнула на нечто другое — более радостное, приятное, белокурое...

— Извини, Селестина.

— Ты специально это сделала! Специально!

— Как тебе будет угодно. Впрочем, разве ты ждала чего-то другого от «оглобли»?

Она смутилась.

— Больше не буду так тебя называть.

— Считай, что мы квиты, — я улыбнулась.

Селестина попыталась сделать то же самое.

— Понимаешь, Мэвис, мать просто в истерике от одной мысли, что я буду жить в доме Алекса...

Она понизила голос и заговорила почти одними губами:

— На самом деле никакой опасности Алекс не представляет. Он сам меня побаивается. Обыкновенный трусливый муж-подкаблучник. Да и с мужчинами я умею обращаться. Чуть что — коленкой в пах.

И Селестина сделала ногой характерное движение. Потом снова отвернулась и уставилась в окно.

Водитель из мистера Томчика был никудышный. Машину все время трясло и дергало, два раза мы чуть не «поцеловались» с джипом, который был впереди. На третьем перекрестке мистер Томчик не заметил, что едет на красный свет, и прямо на нас выскочил на мотоцикле какой-то краснорожий бородач. Он что-то вопил, перекатываясь через бампер, потом упал; я зажмурила глаза, решив ни за что не открывать их до самого конца поездки. Пришлось зажать и уши, чтобы не слышать криков, свистков и визга тормозов.

Прошло четверть часа. Машина катила вперед, и я рискнула открыть глаза. Мы были уже за городом. Дорогу, по которой мы ехали, обступали высокие деревья. Надо отдать должное мистеру Томчику: он и здесь ухитрился нарушить правила движения — вел машину совсем не по той стороне дороги, по которой следовало.

Неожиданно автомобиль взобрался на вершину холма. Окрестности предстали, как на ладони. Я увидела вдали большой дом причудливой архитектуры и океан за ним. Жилище Алекса Бланта стоило того, чтобы рассмотреть его во всех деталях. Высокая изгородь, озерцо, башенки, арки, двор с садом камней, ромбовидные окошки... Да, фантазией Олтон Эсквит обделен не был. Уж не перенес ли он сюда декоративные причуды того старого фильма, где Марлен Дитрих верхом на верблюде флиртует с Гарри Купером? Во всяком случае, у меня сложилось впечатление, что в стенах этого дома можно было снять дюжину фильмов из разных эпох разных народов.

Когда мы подъехали совсем близко, я увидела, что место довольно запущено. Стены поросли мхом, озерцо покрыто ряской, так что о купании нет и речи, каменные плиты, которыми покрыт двор, потрескались и сквозь них проросла трава.

У парадного крыльца Уолтер Томчик нажал на тормоза в последний раз, машина жалобно заскрипела и, наконец, остановилась. Все сидели молча. Наверное, никто не мог поверить, что кошмарной поездке пришел конец. Первой заговорила Селестина:

— Мэвис, я должна тебя предупредить: если ты ударишь по любой из этих стен так, как по моей ноге, дом рухнет.

Я хмыкнула, но ничего не ответила.

Мы вылезли. Тяжеленную парадную дверь скрепляли какие-то металлические штуковины и множество гвоздей с проржавевшими шляпками. Сама дверь была сделана в виде арки. Все это навело меня на мысль: не пытался ли мистер Эсквит обезопасить себя от набегов арабов-кочевников, появись оные в этих местах.

Нина Фарр подошла к большому бронзовому колоколу и, ухватившись за веревку, ударила в него. Звук, огласивший окрестности, был настолько неприятен, что именно его я выбрала бы для оповещения о конце света.

Правая половина двери-арки открылась, и показался самый настоящий джинн из старых фильмов ужасов. Он глядел на нас не мигая. Я попятилась.

— Что... это?

— Ты имеешь в виду Ахмеда? — Селестина, усмехнувшись, указала подбородком на джинна, чей лысый череп сиял в лучах заходящего солнца.

— Это... человек?

— Сомневаешься? Он из прислуги. Олтон Эсквит привез его откуда-то с Востока, из аравийских земель. Так и живет здесь.

Джинн казался великаном. Скрещенные руки на груди и крючковатый нос делали его настоящим чудовищем. Одет он был в шаровары из черной саржи и сандалии на босу ногу. Плечи прикрывал какой-то грязный балахон.

— Ахмед, чего стоишь? — набросилась на него Нина. — Чемоданы — в багажнике. Неси их в дом. Где Блант?

— Мистер Блант отдыхает, — ответил джинн и пошел к машине.

Его голос поразил меня — это был красивый баритон влюбленного юноши из сказки. Ну и чудеса!

— А что делает Трейси? — не унималась рыжая стерва.

— Миссис ждет вас в гостиной.

— Как всегда, пьяна? — ехидно спросила Селестина.

— Не вполне, но находится именно на этом пути, мисс, — ответил Ахмед, обнажив в улыбке ровные белоснежные зубы.

Он уже вытащил из машины наши чемоданы и поспешил широко распахнуть дверь в дом.

— Проходите. О багаже не беспокойтесь — я сам разнесу вещи по комнатам.

Нина, Селестина и я вошли в дом. Мистер Томчик остался объяснять Ахмеду, где чей чемодан.