Кузя – черная собака. Сборник рассказов и эссе - Сергий Чернец

Так наш Михаил Антонович оказался на вокзале, в большом городе. Тут было много рабочих «попавших», «кинутых», с которыми он познакомился. Он услышал более страшные истории: как рабочих грабили, избивали и отбирали последние заработанные деньги, выгоняя из вагончиков, в которых жили они прямо возле объектов строительных. Еще хорошо, что он легко «отделался», и кое какие деньги всё же получил.

Трудное было время.

Михаилу, как бы, повезло встретить хорошего человека, который ему помог устроиться в большом городе в настоящую строительную организацию.

Часть 3. Андрей Ефимович Скучный

В молодые годы Андрей Ефимович жил и работал очень усердно. Он принимал участие во всевозможных новшествах и постепенно сделал себе карьеру. Начинал с прораба, потом учился на заочном в Политехе, вечерами сидел над книгами, и стал-таки инженером-строителем. А потом придумал скупать акции предприятия у рабочих увольняющихся и уходящих на пенсию, – так он вошел в Совет директоров Строительной организации и был одним из ведущих инженеров.

И всё было хорошо в его жизни, только за всей суетой в своей карьере, которой он посвящал всё свое время, – он не замечал людей окружающих, близких и родных.

А родные уходили из жизни и все незаметно, как бы «между прочим» для него. Уходили дяди и тети, на похоронах которых он присутствовал только по формальному, убегая «по делам». Так, во время похорон отца он так и не отдал «последнего целования» перед закрытием гроба и опусканием его в могилу: ему позвонили, и срочно, с кладбища, он уехал на совещание, где обсуждали очередной выигранный тренд на строительство крупного объекта. Гроб отца заколотили, и опустили в могилу и закопали без Андрея Ефимовича. Мать ему пыталась несколько раз потом поставить в упрек. Но сама она быстро высохла, сдала и умерла через год после смерти отца. Так остался Андрей Ефимович один одинешенек.

Но в жизни ему всегда было «некогда», он был занят. Читая много технической литературы, он читал еще много литературы художественной, любил и философию и фантастику. В редкие минуты отдыха, дома, он сам про себя философствовал и рассуждал, и даже пытался что-то записывать: типа эссе (читал Мишеля Монтеня).

«Да и зачем мешать людям умирать, если смерть это нормальный и законный конец эволюции природы? Что из того, что старый, измученный болезнями человек проживет лишних пять лет? Только принесет он страдания и беспокойство окружающим его родным и близким! Вот, вроде бы, всякие философии говорят и учат, что страдания ведут человека к совершенству. Но это всё бывает связано с мифами религиозными. До сих пор половина человечества мечтает о счастье в загробном мире, а реальность мира не такова, чтобы жить только мечтами и всё время, печалясь и страдая, поминать близких умерших, – то будет не жизнь. Даже бактерии и мелкие амебы живут одномоментно, сегодня и сейчас. Весь животный мир Земли живет, забывая про смерть!».

И Андрей Ефимович жил согласно своей философии и добивался карьерного роста и благ для себя лично: он жил – «сегодня и сейчас». А потому не гнушался обманывать людей и целые организации, добиваясь себе преференций, он подписывал заведомо ложные и подложные документы и прочее. В строительной организации его, однако, ценили, потому что его «хитрости» приводили фирму к процветанию. На высокие должности Андрей Ефимович, все-таки, не стремился, – не хотел быть ответственным, чтобы не «попасть» в немилость властям.

Невероятный поворот в жизни Андрея Ефимовича сделался при встрече с религией, которую он страстно до этого отвергал. Но и жизнь вернула его с «небес на землю». Всё течет и всё меняется – как говорит отвергаемая Андреем Ефимовичем религиозная философия. Меняется и человек, и не только с возрастом, старея, но и умнея и прозревая, неожиданно, по Воле Свыше.

Всевозможные аферы и обманы фирмы однажды закончились сменой руководства. За махинации и другие противоправные дела всё руководство угодило в тюрьмы, а фирма была «поглощена» – перекуплена более крупной Строительной организацией.

Работников не уволили, но работать пришлось теперь в другом режиме и под новым руководством. Сменилась вся бухгалтерия. Зарплата резко уменьшилась (не стало черной зарплаты в конвертах) и вся «разгульная» жизнь в свое удовольствие у Андрея Ефимовича прекратилась. Закончились посещения ресторанов, «корпоративы и вечеринки», которые раньше устраивались по поводу и без (просто, ради дня рождения одного из сотрудников). Пришел новый ген директор, новые начальники отделов. И к ним, начальником отдела, в котором Андрей Ефимович стал рядовым сотрудником, пришел Сергей Сергеевич, новый начальник.

Это был невысокий толстенький человек с розоватым чистовыбритым лицом, в новеньком костюмчике с галстуком, похожий на депутата больше, чем на строителя. он был немолод и оказалось, обучался в том же Политехе, на том же факультете, что и Андрей Ефимович (заочно), только на вечернем отделении. Они могли встречаться в стенах института, и на этом их знакомство еще не закончилось.

Сразу же, новое начальство поменяло обстановку в офисе фирмы (новая метла…). В углу, в приемной был устроен «киот» – большой образ (икона) святого с висящей лампадой перед ним. Лампаду зажигали только один раз, когда приходил священник освящать офис. Новый начальник Сергей Сергеевич был религиозен и любил благолепие и порядок: на столах и в приемной и в кабинетах стояли теперь вазы с цветами. Цветы были искусственные, чтобы не тратиться на покупку живых погибающих. Начальник еще был невероятно экономным. А в его кабинете на стенах висели портреты не только руководителей страны, но и портреты архиереев, а также вид Святогорского монастыря.

Через несколько дней после знакомства, новый начальник пригласил Андрея Ефимовича сходить вместе на богослужение в Церковь и Андрей Ефимович не смел отказать. Был какой-то церковный праздник и новый начальник, сменивший свой костюм на простенькую курточку, но всё еще в белой рубашке с галстуком, обращался к Андрею Ефимовичу по простому, как к соученику, напомнив, что они учились в одном и том же Вузе, в одно и то же время. Он в полголоса пояснял ход богослужения и значение празднования. Ничего особенно не понимая, Андрей Ефимович только кивал в ответ. А после службы, начальник Сергей Сергеевич подарил ему книгу религиозную, купив её в лавке, тут же на выходе из Храма. С этого всё и началось.

Не прочитать книгу было нельзя, было в нем какое чувство «услужливости», наверное, во всех нас сидит этот червь «раболепия», как же не угодить старшему, как же не послушаться начальства. И он стал изучать всё, что написано было в книге. А книга было «Закон Божий» для семьи и школы. Там на примере Символа Веры пояснялись самые изначальные постулаты Веры Христианской. Не сказать, чтобы сразу Андрей Андреевич стал верующим после прочтения Закона Божиего, но сомнения в своих прежних установках жизненных у него проявились. И тогда он задумался: значит, – всю свою жизнь я только и делал что грешил, и всю свою жизнь я прожил бездарно и никакого добра никому не принес, даже своим самым близким людям: отцу и матери, которые меня так любили и которые все делали для меня. А я для кого же живу, даже жены нет у меня, а возраст уже почтенный… и прочие и прочие ужасные по откровенности мысли стали посещать Андрея Ефимовича. Вот именно с этого времени он и стал «Скучным», новые люди в офисе, находили его, необщительного, именно таким – скучным человеком.

Часть 4. Встреча

Злой и Скучный встретились на вокзале, в закусочной с высокими круглыми столиками, за которыми принято стоять. Разговор начался спонтанно, с пары обычных фраз, а потом с предложения: «пиво будешь», со стороны Скучного продолжился. И тут Злой разоткровенничался, поведав Андрею Ефимовичу о своей беде: что остался без работы и денег, которых едва хватит на обратную дорогу домой, в регион, в провинцию.

Андрей Ефимович решил проявить свою доброту и, узнав, что весь пакет документов у Злого, Михаила Антоновича имеется при себе, – предложил ему проехать с ним в его Строй фирму и устроиться на работу.

«Доброта» проявилась в нем не случайно, ибо приобретая своё прозвище «Скучный», Андрей Ефимович изменился и внешне. А всё это чтение книг религиозной направленности: он, вдруг, начал седеть и плечи его осунулись, то ли размышления в одиночестве, в двухкомнатной квартире и отсутствие общения повлияли. Но наружность его изменилась. Вид его и так был тяжелый и грубый, чисто мужицкий. Своим широкоскульным лицом, плосколежащими волосами и крепким неуклюжим телосложением он напоминал деревенского сибирского мужика. Лицо его стало суровое, покрытое синими жилками между морщин, глаза большие открытые и красный нос – придавало ему вид самоуверенный, крутой. Однако шаги его были тихие и вся походка осторожная, крадущаяся; при встречах в узких коридорах фирмы он всегда первым останавливался, чтобы пропустить и не баском, как ожидалось от крупного человека, а мягким тенорком говорил: «Извиняюсь!». Он перестал носить яркие беловыстиранные рубашки, одевал все серую или синюю однотонные с неброскими галстуками. Вообще, одеваться он стал не по-офисному. Одну и ту же куртку носил уже лет 5. Летом ветровку, тоже серую, которую купил на распродаже, будто поношенную и мятую, как старая. Перестал он рваться на вечеринки и приходил на корпоративы по необходимости, когда начальство обязывало быть всем непременно, ни с кем особенно не общаясь на них. Но всё это не по скупости, а от полного невнимания к своей наружности. Почти половину зарплаты он тратил на книги, так что дома у него одна из комнат заставлена была книжными шкафами. И книги были дорогие, как сборники философов: Шопенгауэра 4 тома и другие. А также на полках стояли книги-основания всех религий. Были и БхагавадГита и Веды буддийские, Конфуций и Даосизм, еврейская Каббала и Йога соседствовали с Житиями Святых и так далее.