Жил да был "дед" - Павел Кренев

— Разрешите.

Девушка как-то рассеянно, небрежно посмотрела сначала на Славкин рукав, потом на него и вяло сказала:

— Я не танцую.

Славка оторопел и смутился — такого с ним еще не случалось.

— Но вы ведь только что танцевали?

— Я устала, — ответила черноволосая.

Все! Ну их к черту, этих девчонок! Славка долго страдал, но на танцы больше ни ногой. «Вспомнит еще обо мне, — думал он по ночам, злорадно усмехаясь, — вспомнит, да поздно будет!» Хотя понимал, что, конечно, не вспомнит его черноволосая. Нечего вспоминать ей. От этого он еще больше злился, а под сердцем сидел ежик и покалывал, покалывал. Потом все забылось.

Ту стройную темненькую незнакомку он встретил в городе, когда был на четвёртом. Она размахивала рукой, в которой держала папку, и топала каблучками в такт весенней капели. В Славке опять зашевелился ежик.

— Приветик, — сказал ей Славка спокойно и немного весело, хотя ежик устроил в груди настоящую пляску.

Девушка приостановилась, перестала махать рукой с папкой, глянула опять на него снизу вверх (с рукава на лицо) и… улыбнулась. Узнала!

— Здравствуйте, — ответила она с еле заметным, но все же осязаемым вызовом.

— А я вот вас проводить решил, — совсем обнаглев, заявил Славка. (Не ожидал от себя такой прыти. Откуда что берется!)

Что он ей говорил по дороге? Боже! О чем он тараторил, идя рядом с ней? Потом Славка никак не мог этого вспомнить. Но говорил, не закрывая рта. Это точно. Так, в восторженном полусне, он дошел с девушкой до серого здания, на белом портальчике которого висела табличка «Музыкальное училище». Темноглазая остановилась и протянула тонкую ладошку с длинными пальцами, сказала: «Спасибо за приятную прогулку», улыбнулась, и за ней захлопнулась дверь. Все. Ни имени ее, ни адреса он спросить за болтовней не успел. «Идиот, вот ведь идиот», — ругал себя вслух Славка. Потом сообразил, что место ее учебы выяснено, а это — половина успеха!

И действительно, эта случайная встреча произошла в субботу, а уже в среду Славка подкараулил ее на выходе из училища и опять обнаглел.

— Здравствуйте, — сказал он победно, — я знаю, вы меня заждались. И вот я пришел!

Девушка улыбнулась и… протянула руку: «Здравствуйте». Славка руку сразу не выпустил и продолжал наступление:

— Вячеслав Сараев, моряк Севера, в недалеком будущем — стармех торгового флота. И если не секрет, — он томно вздохнул, — ваше имя. А то человек руку и сердце предлагать собирается, а…

— Ну-ну, придержите гнедых, — умерила его пыл девушка и опять улыбнулась. Меня зовут Инна, Инна Злотникова.

Потом был их первый вечер. А за ним еще много-много минут, часов и дней, проведенных вместе. Славка от привалившего счастья совсем ошалел и едва не завалил летнюю сессию.

Инна оказалась удивительным человеком. Она жила в незнакомом пока Славке, да и недоступном мире книг и искусства. Отец ее, капитан первого ранга в отставке, жил почти все время в деревне, где родился, и Инна целые вечера проводить в его кабинете, уставленном высокими стеллажами с книгами. Когда она восторженно пересказывала что-нибудь новое прочитанное или говорила о божественном предназначении музыки, Славка боялся раскрыть рот, чтобы не ляпнуть чего-нибудь…

Ну а что он мог ей рассказать? Не о двигателях же. Инна умела задавать вопросы, простые на первый взгляд, но Славка от них терялся. Например: «А ты смог бы пристрелить раненую лошадь?» Или: «Ты идешь по парку с девушкой, которую любишь, навстречу — мужчина, которого она любит, и ты об этом знаешь. Он тебя ударяет. Но она тебе кричит: «Не смей его трогать!» Дал бы ты ему сдачи?» Инна называла это тестированием. Когда Славка затруднялся с ответами, она его мило укоряла:

— Ну вот видишь, не цельный ты человек!

Однажды шли по вечернему городу. Славка в одной руке нес тяжелый портфель с Инниными дневными покупками, другой придерживал ее локоть. На улице почти не было прохожих. Лишь навстречу шли двое…

— Сейчас будет тест, — сказала Инна.

Когда поравнялись с теми двумя, правая рука ее, в которой была неизменная папка с нотами, вдруг дернулась, послышался шлепок. Один из мужчин (под хмельком, видно) рассвирепел:

— Ты чего, дура, руки распускаешь!

— Это кто дура? — побелел Славка и двинулся вперед.

Но рука его была занята, и он тут же получил два оплеухи, справа и слева. Пока осторожно ставил на землю портфель (там были ЕЕ вещи, Славка это помнил), пока скидывал и наматывал на руку ремень, его соперники, несмотря на алкогольную отягощенность, уверенно мчались прочь. Славка уже бросился вслед, но:

— Стоп! — крикнула Инна. — Тест выдержан!

Она смеялась и прикладывала бляху ремня к его наливающимся «фонарям», а он подумал вначале: «Зачем ей это нужно было?» — но на другой же день забыл об этом. А после того как Инна объявила матери, что «Слава спас ее от пьяных хулиганов», именно в таком свете об этом и вспоминал. Было даже приятно.

Когда Славка закончил училище, Инна уже преподавала в школе музыку и пение. В разговорах с ней он млел от очарования терминов, которыми были пересыпаны ее рассказы о работе. «Сольфеджио», «анданте», «ля-минор» — божественно! Его направили третьим механиком на «фантомас» — так не совсем любовно называли моряки небольшой торговый лесовоз зарубежной постройки. Тогда же сыграли свадьбу. Славка хотел устроить ее в ресторане «Двинские зори», который совсем рядом с домом, и пригласить туда однокашников, но Инна запротестовала:

— Мы, Славик, не так богаты пока, чтобы устраивать кутежи.

Он, конечно, согласился с будущей женой, и все прошло прекрасно и даже романтично. С согласия капитана кают-компания «фантомаса» временно превратилась в ресторан. Славка по перекидному трапу внес Инну на руках на палубу своего первого судна.

Матросы стреляли шампанским…

В общем, все было великолепно. Только мать всю свадьбу проутирала слезы украдкой. Славка ее успокаивал:

— Ну подумаешь, фамилию не захотела менять. Это же ее дело, мамуля! Она ведь не виновата, что ее фамилия более благозвучна. Может, она знаменитой пианисткой станет, и на тебе — Инна Сараева! Смех ведь! Ну улыбнись, мама!

А мать всхлипывала:

— Вон Людка Малярова за тобой с детского садика бегает. Как узнала, что ты женишься, — в рев. Ко мне приходила… Красавица ведь. А к этой даже подруги на свадьбу не пришли. Может, нет их, подруг-то! Все у тебя не как у людей.

И так далее. Ну мать есть мать. Просто ревнует, вот и плачет. Славка на мать не обижался.

Потом пошла настоящая морская жизнь: долгие плавания, короткие побывки дома, тяжелая работа, волны, каски, телеграммы, радость встреч с женой, ручонки маленькой Ксенюшки. В общем, все было как у людей.

Глава четвертая

Я приду…

Контейнеровоз «Моряк Севера» зашел в город по главному рукаву Двины и пришвартовался на временный прикол к Соломбальскому пирсу. К месту разгрузки диспетчер порта обещал отбуксировать «в ближайшее время».

— Знаем мы ваше ближайшее время, — ругался с ним по рации Льсанмакарыч, — заведете тянучку, а у меня команда волками воет после трехмесячной болтанки.

— Повыл бы с вами, да работы много, — парировал прошедший большую практику подобных «бесед» с капитанами диспетчер, тоже «волк» своего дела. — Не могу туда. Там два «шведа» стоят.

— Волынщики! — пробовал-таки уложить портовика на лопатки «мастер». Бесполезно. Диспетчер уже ругался с кем-то другим.

А на причале стояли уже и махали цветами вездесущие и всезнающие родственники. Малышня без передыха кричала «Улла-а!». Инны и Ксении там не было. Славка об этом знал. Они давно уже договорились, что жена будет ждать его дома, в квартире. Раньше и она, конечно, была в толпе встречающих, но Славкина работа с машинным маслом и дизелями при встречах то и дело оставляла на ее светлых платьях коричневые пятна.

Ну и потом эта вечная путаница с пирсами… А у Инны работа, ребенок. Разве тут до поисков причалов! В общем, все это часто портило ей настроение, и впечатление от встреч падало.

Перед тем как уходить, Славка еще раз сверил график дежурств механиков, проинструктировал остающегося вместо него «второго» и заскочил «доложиться» к «мастеру». Макарыч «удружил» — попросил заглянуть в пароходство, занести туда какие-то документы. «Срочные», — сказал.

В «орденоносном» — так моряки несколько фамильярно именуют свое СМП (Северное морское пароходство) он пробыл, впрочем, недолго. Обошлось без тянучки, рассовал документы по кабинетам — и вниз. Уже на выходе столкнулся с однокурсником по мореходке Колей Полуниным. «Привет». — «Привет». Коля встрече обрадовался.

— Я тут твою мать случайно встретил, — сказал он и посерьезнел. — Говорит, что ждет тебя с моря, чтобы серьезно потолковать. — Сразу заторопился куда-то. — Звони, Славик.