Рождённый в зале скорби. (быстродействующая пьеса в двух актах). - Евгений Связов

– Угу. Незаносчивый. И странный…

– У тебя всё?

– Так точно.

Сотовый тихонько пискнул и отключился. Скавчук осторожно запихал его в карман и осмотрел заполняющие внутренности бункера оборудование и офицеров. Внутренности жужжали, трещали и шептались, не обращая на начальника внимания. Это говорило о том, что ничего не происходит и никаких ответственных приказов не требуется.

За спиной по лестнице топотнули ботинки. Скавчук обернулся с шагом в сторону с дороги вероятного сломяголовунесуна. В двух шагах перед ним с пяток на носки покачивался куратор, головой разгоняя испускаемые папиросой струйки дыма, сдуваемые на стоящих за ним телохранителей.

– Ну и чего там? – с плохоскрытой надеждой запросил Скавчук результаты разведрейда. Куратор перекинул папироску в другой угол рта и шипнул:

– Пшли к нлитькам. – и топочущей каплей ртути вытек вверх по лестнице. Скавчук негодующе цыкнул, и пошагал за ним.

Куратора он догнал только в недрах трейлера аналитиков, в небольшом зале, заставленном экранами, клавиатурами, стереошлемами, и креслами, на которых балансировали Свахин, Каплунов, Агрызидзын, Ряхов, Брюхов и Кувалдометров. Куратор, сунув голову в стереошлем и руки в перчатки, молниеносно лез в какую-то сверхсекретную систему с толстыми слоями допусков и паролей.

– Здравствуйте товарищи офицеры! – буркнул Скавчук. Команда аналитиков зашевелилась, выходя из оцепенения, и закрыв рты, уставилась на генерала.

– Это кто? – ткнул в куратора Свахин.

– Это Куратор 113-ых НИИ.

Свахин сдавлено рыкнул в сторону куратора.

– А что он делает с нашим модемом…, товарищ генерал? – прополз по полу осторожный ряховский вопрос.

– Взваю бойцов. – накрыл Куратор крупнокалиберным ряховского ползуна. – Ваш модм быстре. – нанес он упреждающий удар и снял шлем. Молниеносно налепив на глаза очки, он робототрансформерски переложил тело в сторону аудитории и начал испускать в неё шипяще-тянучие волны информации:

– Кто н знат, я – куратор спциследвний минобры. С оснвной задач предскзать некнтрльны облсти и вернуть в кнтроль.

Это НИИ, вы знте, по разуму. Льбых оргизмв. И духов, душ и тд. Я пдзрваю, что центркомп этго НИ ожл. В нго влез дух. С свим рзмом, целями, храктром и дргим члвечским. И у ньго бнки данн и апратны возможнсти стемы безпаснсти – автмтизировнны лабры биооружья с пятьдстью рбтми охрны. Дль прьмра – аэрзльны СПИД это НИ сдлло гд нзад. Даны пслднь исследвн нет. У ньго чрз модм есть дстп к Интрнет. И с мнгм дргим стям.

Я зблкровл его зпрс в дргие сттриндцье и взвл из них три грпы штрмовикв, чтб држать их на глзах пка он их не контрольнул.

Я счтю, ндо узнть, чт хчет СБ НИ. До этго бдем тыкся в слепу.

– И как же вы предлагаете это узнть? – химическим оружием потек по помещению вопрос Свахина.

– Связться с ньм чрз сть.

– А я считаю, что вступать с переговорами с террористом, чего бы он не хотел – признавать, что он сильнее. – отцедил Свахин. Скавчук хмыкнул, и пустил струйкой сладенького сиропчика:

– Даже если он на самом деле сильнее?

Сироп под взглядами аналитиков мгновенно скис. Аналитики поморщились.

– Перед собой – да, чтоб не потерять адекватное восприятие ситуации. – скрипнул Кувалдометров. – Но перед противником – нет, чтоб создать неадекватное восприятие у него.

– Ясно. – скепсис в голосе Скавчука полоснул по лицам аналитиков десантным штыком. Лица напряглись.

– Противнику надо угрожать, и при отсутствии у него заложников выводить его из состояния равновесия. – надавил Ряхов.

– И при наличии сил для физического давления – оказывать его. – добавил Свахин.

Скавчук прошёлся по глазам аналитиков и глянул на стёкла очков куратора, в которых жизни было значительно больше. Выдвинув вперёд челюсть и сделав каменное лицо, он казённым печатным станком тиснул:

– Товарищи офицеры! У меня приказ не выпускать из объекта ни одной движущейся цели. И использовать имеющиеся в моём распоряжении силы для выполнения приказа. Считаю, что сил, находящихся в вашем распоряжении, хватит для выполнения вашей задачи. Успехов.

Козырнув, он повернулся и вымаршировал из трейлера под сопровождающий его лязг ботинок по стальному полу. Старательно отсчитав от трейлера тысячу двести шагов [5], он остановился и набрал воздуха.

– Старокрафтщики! – каркнул куратор. Генерал поперхнулся заряженным для ворокрафтщики воздухом и ошеломлённо крякнул Ага.

Рука куратора голодным удавом метнулась в карман, обвила кольцами пальцев пачку и выволокла жертву из укрытия. Встряхнула и швырнула обратно. Белокаменные зубы цапнули зависшую в воздухе беломорину. Не успела она придти в себя от потрясения, как её уже курили.

– Вот и анализнули. – завистливо мыкнул Скавчук, ладонью отгоняя сдуваемых на него ядовитых дымовых змей. – Отплёвываться, как обычно, армии. А политрические аналитики, как обычно, облизнуться и начнут искать следующий анал, надеясь когда-нибудь попасть в анал истории.

– Изврщнцы. История – жнскго рда. – согласно мурлыкнул Куратор. – Ей надо попдать в дрго мсто. И удвлетврять. А анльитков ктре срзу в анал она хронит под нсьедамой кчей дрьма.

– Мда-а-а… – Скавчук смог лишь автоответно отпошловить: – Не дёргайся, попав в историю – оружие, особенно массовое, любит ласку. Но двигайся, плавно и ритмично, – под лежачим камнем даже вода не течёт. Может быть, удастся выйти не совсем сухим, но без труда даже рыбку не вытянешь.

Куратор показал большой палец. Скавчук поблагодарил его размышляющим взглядом и резко вывалил результаты размышления:

– Слушай, пошли тяпнем по псят за знакомство.

Куратор с неторопливостью трехсотмиллиметровой пушки повернулся к бункеру и гулко бухнул пустой цистерной:

– Ага. И обсосем ситёвну.

Они в ногу помаршировали к бункеру. Мимо, обтекая их, к объекту тяжелой трусцой пробежали штурмовики. Куратор и генерал молча пожелали им успехов и почтили их минутой молчания.

It's frighteningexciting to sit at homeand watch the burning fieldsgethypnotized by the TV snakeObey and work hardand feel no angerjust sympathy for the higher classthere's no chance in changing thingscause I amRef.:born in a mourning hall…(Это пугающе,Завлекающе -Сидеть дома перед телевизоромИ смотреть на горящие поля.ГипнотизирватьсяТелезмеями…Повинуйся,и не чувствуй гнева,а только симпатию к правящим классамИ нет шанса что-то изменить,Потому что яПрипев:Рожден в зале скорби…

Акт второй. Полчаса спустя. Те же там же.

Аналитическая группа нервничала. И снимала стресс старинным исконным методом – медленным посасыванием мартини со льдом. Поэтому торжественный внос генералом и куратором двух стаканчиков Смирнов клюква не имел коварно запланированного эффекта и даже не отвлёк ничьего внимания от четырёх экранов. Обиженный Скавчук шумно засосал верхний слой жидкости.

– Как дела? – спросил он в повернувшиеся к нему лица, еле сдерживаясь от заламывания ручек и шарканья ножкой.

Ряхов молча ткнул в экраны. Куратор подкатил к экранам ещё пару креслиц, рухнул в одно, и уставился в ближайший экран. Скавчук взял с него пример – на экране шёл боевик-катастрофа.

Камера майора Николаева смотрел в коридор, куда ускользило отделение разведки. Медленно прошли три секунды, а потом из-за угла примчался истошный поросячий визг, прервавшийся чмоканием и хрустом. Затем за углом что-то лязгая, затопало. Топот заглушил свист пулемёта, и из-за угла вылетело и упало на пол безногое тело Яконова. Руки ещё сжимали пулемёт, строчащий во что-то за углом. Баков ругнулся и, опережая крик “назад!” прыгнул к остаткам Яконова. За два шага из-за угла плеснула волна белого огня, испарившая Яконова и отбросившая Бакова к камере. Камера метнулась к Бакову – шипящему и потрескивающему куску мяса, покрытому коркой расплавленных доспехов, – и вернулась в коридор. Из-за угла рывком выскочил узкий длинный раструб с лениво потягивающимся в нём белым демоном. Стальная закопчённая нога расплескала лужу напалма.

– В две цепи! – заревел голос Николаева. Где-то за камерой затопали ботинки. А камера, замерев, показала выплывшую из-за угла конструкцию. Длинные трёхсуставчатые ноги. Ящик корпуса. На спине ещё один ящик, поменьше. В левой “руке” – круглая матово-черная пластина щита. В правой копьем наперевес огнемёт. Большая серая капля головы рывком повернулась в сторону камеры, показав ей узкую щель, в которой бегал красный огонёк радарного лазера. Затем в сторону камеры стало поворачиваться все туловище. Завизжал пулемёт. Щит размазался в облако. Неуверенно рявкнул гранатомёт. Струя огня, скользнув по щиту, вмяла робота в стену, вторая отбросила щит вверх, открыв корпус для плотных стай пуль. Корпус завибрировал, покрываясь дырками. Потом его поглотил, рёвом радуясь свободе, белый демон. Микрофоны успели поймать крики, а потом демон заглянул в камеру, и она, не выдержав его взгляда, закрыла глаза.