Танго Предтеч (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein"

Эндимион Аркан находился не здесь. Там, далеко, где он вышел на веранду чтобы выпить обычный утренний кофе, шёл дождь. Не очень сильный, но довольно промозглый. И если бы не предстоящий разговор, герцог предпочёл бы забраться в дом, в тепло.

Он так же, как и Владычица не любил нововведений, и его усадьба сохраняла очарование тех времён, когда в моде были героика и воинская честь. Впрочем, как и Владычица, он понимал, что отказ от технологий в первую очередь ослабит именно его. Эндимион любил и уважал своих родных внуков и множество детей, рождённых от его давно почивших братьев и сестёр. Он был самым старым в своём роду и одним из немногих, кто застал времена, когда Нимея ещё не вышла в космос, а человечество ещё не обрело бессмертия.

Эндимион и Аврора никогда не ладили между собой. Даже в те далёкие времена, когда им приходилось делить одну планету и один двор. Эндимион, по мнению Владычицы, был тогда фантазёром и бестолковым забиякой. Аврора, по мнению Эндимиона – избалованной императорской дочкой, которое слишком многое досталось даром.

Время не столько сгладило взаимную неприязнь, сколько сблизило их вопреки этой неприязни. Из тех, кто застал времена её молодости, Аврора больше никому не могла доверять ни на гран. А Эндимиону… Что ж, может быть, хотя бы на полграна.

Бросив на Владычицу недовольный взгляд, Эндимион вежливо поклонился и опустился в кресло по другую сторону стола. Конечно, это было не то кресло и не тот стол, но совмещать предметы им всегда давалось довольно легко.

- У вас будут ко мне какие-то повеления, Ваше императорское величество? – спросил он, наполняя свою чашечку густой ароматной жидкостью из турки.

Аврора помолчала. Распоряжения она могла передать и без личной встречи, да и не любила отдавать приказы подобным людям напрямую. Герцоги всегда считали себя независимыми политическими фигурами, и их притязания следовало уважать. Разумеется, уважать так, чтобы их самоволие не сказывалось на благе и целостности Империи.

Настоящей причиной того, что Аврора пожелала видеть Эндимиона было всего лишь её одиночество. За девять сотен лет Аврора, казалось бы, должна была привыкнуть к тому, что вокруг нет ни единого человека, с которым можно поделиться своими мыслями и заботами. «Я и привыкла», - подумала он и мысленно вздохнула. На деле же её лицо осталось столь же беспристрастным, как и минуту назад. «Всё дело в этих детях».

Инэрис и Элеонор подбросили на порог дворца (двенадцать) лет назад. Аврора сразу поняла, что это – указание судьбы. Она всегда любила сирот, потому что они, в отличии от отпрысков благородных домов, способны были больше думать о благе империи и реальных перспективах, чем о семейных ценностях и вековых предрассудках. Но тот факт, что кто-то осмелился этих двоих оставить не в городе, и даже не в приюте, а на пороге её дома говорил о многом. И едва увидев младенцев собственными глазами, Аврора поняла, что её предположение попало в цель. Двое девочек обладали громадным потенциалом магических сил. Полярным потенциалом – Аврора позднее даже заказала специальное исследование, чтобы выяснить, насколько часто подобное встречается у близнецов. Выходило, что в большинстве своём близнецы делят дарованный им магический потенциал на двоих. У них всегда один Исток. А из одного озера не вычерпать в два раза больше воды.

Аврора подозревала, что у её воспитанниц Исток тоже один на двоих. Потому, даже если бы она захотела оставить всего одну, это было бы слишком опасно. Но она не хотела. Ей одинаково требовались свет и тьма, заложенные в них.

Не говоря уже о том, что обе девочки оказались не просто могущественными магами – они были полукровками. Теми, кого называли лао. Теми, в чьих жилах текла кровь обитателей внешних планов. Духов, считавшихся защитниками срединного мира, или демонов, населявших Мадеру – Преисподнюю.

Лао были такой редкостью, что, если бы даже не все остальные планы Авроры, она не смогла бы выпустить этих двоих из рук.

И Аврора ни на гран не верила, что подобная находка может быть удачей. Она чувствовала, что в ней таится тот самый ненавистный промысел божественных сил, о котором так много писала Основательница в своей якобы священной книге.

Как бы Аврора не хотела улизнуть от судьбы, она твёрдо знала, что врагов стоит держать ближе чем друзей. И в этом состояла ещё одна причина, по которой она просто обязана была оставить девочек при себе.

Могущественные маги, лао, орудия судьбы и будущие воплотительницы её политических замыслов – обо всём этом Аврора не забывала ни на мгновение на протяжении всех прошедших лет.

Но теперь, когда ни одной из девочек не было рядом, она невольно чувствовала, что дворец опустел. И что она, давно разучившаяся чувствовать и терять, всё-таки к ним привязалась.

Прошло три дня с тех пор, как Инэрис отправилась в Орден, и немногим больше с отлёта Элеонор. Какими бы достоинствами не обладало домашнее обучение, Аврора понимала, что обеим предстоит научиться ладить с людьми.

Элеонор по согласования с наставницей выбрала Алехонский колледж Тёмных Искусств – достаточно независимый от всех трёх домов Тёмной Дуги, и в то же время собиравший под своей крышей множество одарённых и перспективных подростков как из великий семей, так и из числа разночинцев.

Разделение на Тёмную и Светлую дугу издавна накалявшее политическую обстановку империи имело прямое отношение к истокам магии. С самого начала мастера управления энергиями разделялись на два полюса – те, кто считал приемлемым черпать энергию только изнутри собственного тела и те, кто брал силы из окружающего мира.

Первых избранный ими путь познания сильно ограничивал в ресурсах, и разные мастера искали разные способы выхода из положения. Но вторые своими заклятьями истощали эфир окружающего мира и тем самым причиняли почти непоправимый вред окружающей Вселенной. Из этого тупика тоже находились разные выходы – кто-то активно использовал технику и ядерный синтез для активации новых энергетических ресурсов, другие по старинке обращались к человеческим жертвоприношениям, ибо, как известно, ничто не выделяет столько энергии, как смерть живого существа.

Естественно, что если с техномагами светлые ещё могли примириться, то путь древних ритуалов и жертв был для них откровенно неприемлем. Это и многое другое из века в век становилось причинами закоренелой ненависти между двумя лагерями, которые ещё до выхода в космос поделили адептов на два клана. Отцу Авроры пришлось положить немало сил на то, чтобы само это понятие – клан – было уничтожено и стало восприниматься к атрибут прошлого. В годы его жизни отгремела последняя война между светлым и тёмным кланами. Авроре же досталась в наследство империя, элита которой перестала друг друга убивать, но в любой момент была готова снова обнажить оружие.

За тысячу лет она разрослась в сотни раз, но этой закоренелой вражды преодолеть так и не удалось. Аристократия не только снова разделила себя на две «Дуги», отношения между домами внутри каждой из них тоже оставались напряжёнными. А все вместе они продолжали лелеять надежды на обретение ещё большей власти и для Авроры не было секретом, что для многих из них главное препятствие на пути к ней – её собственная жизнь.

Именно это – не опасение за свою жизнь, конечно, а сам факт этой непрекращающейся вражды, - заставило Аврору снова вернуться к идее кланов. Вновь образованные светлый и тёмный кланы должны были объединить, по крайней мере, самые влиятельные семьи внутри каждой дуги. А во главе этих кланах встали бы те, кого Аврора сумела бы направлять. Две её воспитанницы. Две полукровки с полярным зарядом магических сил.

Выбор места обучения на Инэрис был спорным, потому что далеко не все в Светлой Дуге уважали Орден. Но выбор образования для Элеонор представлялся для Авроры идеальным со всех точек зрения. Она городилась тем, что Элеонор предложила его сама. В Алехонском колледже подающую надежды девочку не только обучили бы управлению энергиями – к которому тяготела Элеонор, и которое могло принести ей пользу в будущем, помочь завоевать уважение среди требовательных представителей высшей аристократии. Алехонский колледж, помимо этого, был ещё прекрасной площадкой для знакомств, и Аврора надеялась, что, к возвращению оттуда, Элеонор уже заведёт себе много друзей среди будущих соратников.