Под каблуком у Золушки - Елена Лабрус

Она казалась отчаянней Зорро, бескорыстней Робин Гуда, возвышенней Узника замка Иф и хуже, чем отмороженная на всю голову Харли Квинн. И она сумела его очаровать настолько, что он улетел бы с ней не только в Италию — в Эквадор на банановые плантации. Прискорбно медленно он понял, что именно поработить она его и собиралась. И выкупила у банкира как ручную обезьянку.

В ванной перестала литься вода, и он начал послушно натягивать штаны.

Каждое утро, надев на себя лямку складного мольберта с красками, как бурлак он тащил его за Робертой к галерее Уффици.

Каждый день они шли по мощёным серым камнем улицам, мимо домов всех оттенков песка и крошечных автомобилей, похожих на цветных букашек, чтобы якобы насладиться встающим солнцем и проникнуться атмосферой этого крошечного города, где куда ни плюнь, обязательно испачкаешь какой-нибудь шедевр.

И Роберта может быть наслаждалась, терзая уши Кайрата экскурсами в историю семьи Медичи. Кайрату же тёрла плечо ненавистная лямка, он потел и понимал одно, что все бессмертные гении были куплены этой семьёй, и вообще всё их искусство ценилось, потому что было и осталось исключительно продажным.

На площади Сеньории их неизменно встречал бородатый мужик на коне — один из главных в этой весёлой семейке Медичи, Козимо Первый. Возле него Кайрат делал передышку, перехватывая свой груз чемоданом в руку. И продолжал идти дальше за своей стройной спутницей, покачивающей зачёсанными в хвост тёмными волосами как гарцующая лошадь.

Ему в спину угрюмо смотрел толстозадый Нептун Амманати. Юдифь, созданная Донателло, застывала с мечом в руке над откинутой головой Олоферона. Давид Микеланджело провожал его тревожным взглядом. Персей Челлини протягивал ему голову медузы со словами: «Избавься от неё!». И даже криворожие львы смотрели сочувствующе.

При галерее Уффици Роберта брала уроки живописи у какого-то известного в узких кругах художника, а Кайрат зевал и бродил по залам в одиночестве, сопровождаемый толпами туристов и приглушённо шипящими экскурсоводами.

Паршивый престарелый итальяшка нагло лапал Роберту, объясняя ей технику мазка. Наблюдая за ними исподтишка, Кайрат думал сразу оставить на его роже отпечаток ещё не просохшего шедевра, или позволить девушке и дальше с ним флиртовать, пользуясь тем, что Кайрат ни слова не понимает по-итальянски.

Да там и понимать нечего.

— Белиссимо! Брависсимо! — щебетал этот Рафаэль и тёрся об её ягодицу своим бедром.

— Вобене, Маурицио, — соглашалась Роберта, когда, пыхтя прямо в ухо, он приподнимал ей локоть, словно она дирижировать собралась этой кисточкой, а не рисовать.

— Может, ты пояснишь своему Маврикию, что, если он ещё раз тебя облапает, я сломаю ему руку? — опёрся Кайрат на спинку стула, наблюдая за тревожно округлившимися глазами живописца.

— Боже, да прекрати, Кайрат, — засмеялась Роберта. — Они такие темпераментные, что всегда так себя ведут. Только это ничего не значит.

— Правда? — усмехнулся он, наклонив голову, когда «дедуля» нервно сглотнул.

— Не веди себя как неотёсанный мужлан. Ещё не хватало спровоцировать международный конфликт, — строго сказала она и застрекотала что-то, обращаясь к своему учителю.

Живописец расслабился, белозубо улыбнулся и сочувственно покивал в сторону Кайрата.

Кайрат прикидывался ревнивым самцом, а Роберте нравилось им помыкать.

Эйфория, в которой он находился от её близости, продлилась неделю. На вторую он стал замечать её небрежную снисходительность, на третью прозрел, а на четвёртой стал раздумывать над планом побега из этих «семейных» отношений, которые стали его тяготить.

Она наскучила ему как спелая клубника, которой в конце апреля стали заполняться рыночные ряды. Сочная, сладкая, ароматная и такая вкусная по началу, она слишком быстро набила оскомину, и Кайрату уже хотелось молодой картошки, которая появится через пару недель. Но ещё пару недель он боялся не вытерпеть.

К сожалению, от Роберты не так легко было избавиться. Бросить ещё одну женщину — уже перебор. А бросить умную, коварную и непредсказуемую женщину — завести себе опасного врага. И он прекрасно понимал, что она ему это не простит.

— Как ты там? — спросила его сестра в трубку.

Он заставил себя подняться с молодой травы, на которой бесцельно лежал, уставившись в безмятежно-голубое небо.

День оказался на редкость тёплый и они пошли в сады Боболи — Роберта рисовать фонтан Нептуна, а Кайрат таскать за ней вещи и ждать пока она нарисуется.

— В Тоскане тоска! — выдохнул он и укоризненно покачал головой, глядя на пруд. По центру водоёма с водой цвета выблеванного шпината, на замшелом камне стоял отливающий зеленью медный бородач с трезубцем. Воду просилось отфильтровать — Кайрат искренне беспокоился за плавающих по ней уток, камень почистить, а Нептуна пожалеть — Роберта умудрилась нарисовать ему достоинство, с которым он вряд ли смог бы ходить. Ощущение, что он нечаянно попал по нему своим трезубцем, заставило Кайрата болезненно сморщиться.

— Всё время пасмурно, сыро, промозгло. Сегодня первый погожий денёк, но я, кажется, насквозь пропитался её дождями.

— Зато она настраивает тебя на поэтический лад, — усмехнулась Данка. — Ты рефлексируешь как Байрон. Разочарован, мятежен, одинок. Как твоя девушка?

— Рисует, — ответил он, и этим действительно про неё всё было сказано.

Она брала уроки, она делала бесконечное количество набросков, она искала удачные виды. А он возил её по окрестностям, сопровождал по ресторанам и качественно удовлетворял.

— У вас какие новости?

— Особо никаких. Надеемся, что ты вернёшься.

Он оглянулся на увлечённую своей мазнёй Роберту и пошёл вверх по траве.

— Ангелина справляется?

Ангелина, его бывшая личная помощница, толковая, бойкая и обязательная. Он оставил её исполнительным директором холдинга «Снежная Королева» вместо себя. Удачнее кандидатуру сложно было придумать, она знала его работу лучше него самого.

— Да, Ангелина прирождённый организатор, но всё равно никто не сделает эту работу талантливее тебя. Ты вывел эту компанию на космический уровень. Даже Пашка считает, что занял твоё место.

Из Пашки, сына основателя холдинга Дмитрия Савойского, с его сестрой вышла отличная пара. И хоть все разговоры об их свадьбе пока стихли, они наверняка поженятся. И вообще всё будет так, как скажет Данка. Кайрат никогда не сомневался кто в их семье настоящий лидер. И он бы очень хотел сказать, что она вся в него, но с Данкой они были не родные. Кайрат был сыном первой жены Данкиного отца. И после смерти родителей, их растила тётка, которой тоже уже шесть лет как не в живых.

— Как Оксанка? — спросил