Любовь и месть - Джоанна Линдсей

На какое-то мгновение она обернулась к нему лицом, и он успел разглядеть, что она прелестна. Жемчужно-белую кожу резко оттеняли длинные блестящие каштановые волосы красноватого оттенка. Две пряди ее роскошных длинных волос нежно обвивали ее груди и рассыпались по воде. И эта высокая, правильной формы грудь с заострившимися от ласки ледяной воды сосками была невыносимо соблазнительна. Тонкая талия еще больше подчеркивала узкие женственные плечи и упругий живот, который то маняще показывался, то вновь скрывался под водой, всплески которой обнажали при каждом движении девушки плавную округлость бедер. У нее были тонкие черты лица, и лишь цвет глаз не удавалось разглядеть ему из-за расстояния. Может быть, это все игра его воображения, и стоит подойти поближе и убедиться?

Джеми вдруг очень захотелось присоединиться к ней. Это была безумная идея, рожденная тем гипнотическим действием, которое девушка оказывала на него. Но если он подойдет поближе, она может или исчезнуть - и тем самым подтвердить в конце концов нереальность всего происходящего, - или же испугается и с криком убежит. А что, если не произойдет ни того, ни другого? Что, если она останется в воде и позволит ему присоединиться к ней, разрешит прикоснуться к себе?

Джеми отказывался подчиниться рассудку. Он уже готов был сбросить одежду, когда девушка что-то сказала тихим голосом. Послышался всплеск воды, и девушка потянулась за каким-то предметом, который появился... Откуда? Глаза Джеми расширились. Если она может оживлять предметы и заставлять их появляться, значит, это действительно лесная фея?

Упавший предмет оказался просто куском мыла, и девушка начала им намыливаться. Ощущение волшебства исчезло, и Джеми пришел в себя. Но.., не сам же кусок мыла упал в воду? Лэрд внимательно осматривал противоположный крутой берег и вдруг заметил молодого человека, вернее, мальчика, сидевшего на камне спиной к девушке. Ее охранник? Вряд ли. И тем не менее мальчик был в дозоре.

Когда Джеми понял, что не один он с прекрасной незнакомкой, его охватило глубокое разочарование. Присутствие мальчика вернуло лэрда к реальности - ему уже давно пора возвращаться. Первые лучи солнца осветили долину, напоминая о потерянном времени. Его брат и остальные уже наверняка вернулись к реке и ждут его.

Внезапно у Джеми сжало горло. Волшебная сцена с девушкой заставила его забыть о цели похода. И теперь при мысли о том, что должно произойти, Мак-Киннона охватил ужас. Но не в его власти остановить набег.

Джеми в последний раз посмотрел на купальщицу, его глаза выражали тоску и сожаление. Яркие лучи солнца осветили озеро, один из них коснулся девушки, и ее волосы вспыхнули, как пламя. Со вздохом он отвернулся. Его память еще долго будет хранить образ таинственной незнакомки.

Весь путь обратно к реке девушка не выходила у него из головы. Кто она? Возможно, из клана Фергюссонов, может быть, дочь какого-нибудь фермера, но это маловероятно. Какой же отец, имея такую красавицу дочь, позволит ей купаться обнаженной в лесном озере? Он гнал от себя мысль, что она может принадлежать к клану Фергюссонов. Лучше бы она была прохожей нищенкой, случайно оказавшейся на землях старого Дугалда.

Скорее всего, она действительно нищенка, которая решила искупаться, прежде чем идти просить подаяние в замок Тауэр Эск. Были также видны многочисленные фермерские хозяйства, разбросанные по всей равнине. Пора было приступать к задуманной мести.

Но вид прелестной девушки настроил Джеми на великодушие, да и предыдущие его размышления о тетушке и ее возможной реакции на возобновление вражды смягчили его гнев. Он накажет виновных, но будет милостив. Добравшись до реки, Джеймс объявил своим людям об изменении прежних намерений. Его слово было законом, и если кто-то сочтет молодого лэрда излишне мягкосердечным и нерешительным, ему на это наплевать.

В то утро было разрушено три хозяйства, урожай вытоптан, а скот угнан. Тем из фермеров, кто хотел сражаться, была предоставлена возможность пасть на поле брани. Тем, кто не сопротивлялся, дарована жизнь. Их просто выгнали на улицу и оставили наблюдать, как горят их дома.

После нападения Джеми не сразу направил свой отряд в обратный путь. Он медлил в надежде, что Дугалд Фергюссон осмелится покинуть укрепленные стены своего замка. Ведь из Тауэр Экса не могли не видеть пожарища подожженных им ферм. Но отряд его воинов был многочисленным, и он понимал, что Дугалд не в состоянии дать ему открытый ответный бой. По сути, этот прямой вызов на открытое сражение имел целью унизить врага. И как только его люди удовлетворились победой, он отступил.

Но забытая было вражда теперь вспыхнет с новой силой. Джеми это ни в коей мере не радовало. У него и без того хватало дел и хлопот. Фергюссоны сами напросились на нападение, он лишь был вынужден отвечать на их разбой. Но Джеми больше не собирался разорять земли Фергюссонов. Весь долгий путь домой у него из головы не выходила красавица, которую он увидел в уединенной долине, таинственная незнакомка с кожей, подобной жемчугу, и волосами цвета пламени.

Глава 3

ИЮНЬ 1541 ГОДА ШОТЛАНДИЯ, ГРАФСТВО АНГЮСШАЕР

Из-за зубчатой крепостной стены Шиина Фергюссон смотрела на расстилающуюся перед ней равнину, где в эти утренние часы царили тишина и покой. Однако ее мысли вряд ли можно было назвать спокойными. Будучи по характеру "ранней птичкой", она любила наблюдать за восходом солнца, когда яркие краски зари перекликались с розовыми цветами вереска. Сейчас она была в дурном расположении духа, так как ей запретили выходить за пределы крепости. Она должна отказаться и от коротких прогулок верхом, даже в сопровождении дюжины воинов.

Это было обидно. Но в последнее время вообще нарушился привычный уклад жизни, и все потому, что месяц назад Мак-Киннон прервал двухлетнее перемирие. В эти два мирных беззаботных года Шиина наслаждалась свободой, которую она имела еще с раннего детства. Она была старшей из четырех дочерей Дугалда и к тому же любимицей отца, и к ней в семье всегда относились с любовью и заботой, как к главе клана, по крайней мере до тех пор, пока на свет наконец-то не появился долгожданный наследник. После рождения Найала она по-прежнему оставалась любимицей отца, но стала просто одной из дочерей.

Как это ни странно, хотя она была страшно избалована, Шиина никогда не испытывала чувства ревности или обиды к Найалу. С первого же дня она всей душой полюбила младшего брата. Появление же на свет трех ее младших сестер не затронуло ее чувств, но крошечный малютка Найал привел ее в восхищение.

Все поражались возникшей между ними дружбе. Скорее можно было ожидать, что Найалу будет ближе сестра Фиона, так как разница в возрасте между ними всего один год. Но именно за Шинной он ходил как собачка, именно с ней он любил играть, именно она окружила его любовью, которая так необходима в переходный период от несмышленого мальчишки к юноше. И даже сейчас их было "водой не разлить".

Шиине уже исполнилось девятнадцать лет, и ей давно полагалось быть замужем, а Найалу - только тринадцать, и он оставался все еще ребенком.

Стараясь проявлять зрелость суждений, Найал поддержал решение отца, что Шиине нельзя выходить за пределы замка, ибо теперь даже днем было небезопасно. Это как раз и раздражало более всего: только клан Мак-Киннонов совершал набеги днем. Все остальные кланы, включая Фергюссонов, использовали для этого прикрытие ночи. Но для Мак-Киннонов и день не был помехой.

Всеобщая атмосфера страха вызывала у Шиины гнев и раздражение. Да и ее спокойная жизнь окончилась: она потеряла былую свободу, над ней опять нависла угроза замужества, слишком много стало скандалов и споров. Частые ссоры с сестрами были ей привычны, но появившиеся разногласия с отцом разрывали ей сердце. Да и из-за чего, собственно говоря, они должны ссориться? Разве она виновата, что до сих пор еще ни в кого не влюбилась?

Еще ребенком она слышала разговоры, что ее браком можно добиться крепкого союза с каким-нибудь влиятельным кланом. Но два года назад переговоры эти прекратились, и она полагала, что ей будет разрешено самой выбрать жениха. Отец поддерживал ее надежду. Столько раз он открыто брал ее сторону, хотя сестры умоляли его заставить ее выйти замуж, чтобы они тоже уже могли связать себя узами брака. Все они, даже четырнадцатилетняя Фиона, имели избранников и давно жаждали замужества. Они без особого труда нашли себе будущих мужей по сердцу среди представителей могущественных кланов. А Шиине не везло.

Дугалд Фергюссон не хотел торопить Шиину. Но он и не позволял ни одной из младших дочерей выйти замуж прежде нее, так как тогда, по существующему обычаю, Шиина считалась бы опозоренной. Теперь ситуация изменилась. Возникла необходимость, чтобы ее избранник был родом из могущественного клана. И она должна назвать его имя в течение месяца, иначе отец это сделает за нее. Шиина была потрясена. Как мог отец так поступить с ней? Ведь он же любил ее! Все знали, что она была его любимицей, "жемчужиной замка Эск", как он сам нежно звал ее.