Мой будущий бывший босс - Татьяна Адриевская

— Вещи помочь донести? — поторопил Андрей.

— Какой же ты… — Я начала задыхаться от переполнявших меня эмоций. — Подонок! Ты по-человечески не пробовал всё это закончить?

Его глаза зло сузились, а на щеках заиграли желваки.

— Если ты ожидала, что я буду перед тобой оправдываться, то ошибалась. Вали из моего дома и крути своим толстым задом перед звездунами дальше.

Я крепко сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и проглотила обиду. Этот человек не стоит моих слёз. Забрала чемодан и вернулась в прихожую. Любовнички тихо засели на кухне и выжидали моего ухода. Подошла к столу и положила на усыпанную хлебными крошками поверхность ключи.

Девушка заботливо суетилась над чашками чая, приправляя заварку мятой.

— Частить не советую, — сказала я ей. — У твоего любимого осечки от этого добра случаются. Не часто, конечно, — один разок из пяти, но всё же, прими к сведению.

С кривой усмешкой бросила на побагровевшего Андрея мимолётный взгляд и вышла за дверь.

С того злополучного дня прошло уже больше полугода. Не могу сказать, что расставание с Андреем далось мне легко. Даже несмотря на то, что наши отношения давно превратились в тусклую картинку с отголосками моей первой любви, в моей душе оставалась привязанность. За один день восемь лет отношений не вычеркнешь. Именно она терзала меня, стоило лишь вспомнить момент нашего расставания. А ещё — униженное женское самолюбие. То паршивое чувство, когда теряешь веру в себя, потому что свято веришь, что его Анюта лучше. Помню, как первое время впадала в депрессию, толком ничего не ела и не могла сосредоточиться на работе. В Москве у меня не было родственников, только подруга Арина, с которой я сдружилась во время учёбы. Неделю жила у неё, пока не сняла небольшую квартирку недалеко от работы. Именно Арина в то время вправила мне мозги, заставила вернуться в прежний ритм жизни и снова поверить в себя.

И вот сейчас, я готовлюсь к корпоративу в честь пятнадцатилетия нашего канала, впереди маячит грандиозное повышение, о котором я и мечтать не могла, но беспокоюсь о том, насколько толстой выглядит моя задница в золотистом облегающем платье! Со вздохом отворачиваюсь от зеркала и беру свою сумочку.

— Серьёзнее надо быть, Чадаева, и не забивать себе голову ерундой! Ты — прекрасна! — говорю сама себе, и выхожу из квартиры.

— Ну наконец-то! — пыхтит недовольно Арина, когда я сажусь к ней в машину.

На личном фронте моей подруге повезло больше. Три года назад она вышла замуж за бизнесмена, и за это время родила ему двоих славных мальчуганов. Маленьких пухленьких карапузов, при виде которых меня переполняли искренний щенячий восторг и острое желание их затискать.

— Платье выбрать не могла, — признаюсь я честно. — С кем оставила разбойников?

Арина тоже работала на канале, мы подавали заявки в кадры одновременно, как только получили диплом. Обещали друг другу, что не будем ссориться, если кого-то из нас не примут. Но проверить своё обещание нам так и не представилось возможным — взяли внештатными обеих. Потом Арина ушла в декрет, а я попала в передачу.

— Сегодня у нас папа дежурный, — отвечает Арина, умилённо улыбаясь. — Он отважно отказался от помощи няни и заявил, что со своими пацанами вполне может справиться сам. Но в любом случае, я ненадолго. Уеду сразу после награждения.

— Настоящий мужчина! — хвалю я. — Мне иногда кажется, что твой Руслан прибыл к нам с другой планеты. Потому что в нашем мире таких просто не бывает!

— Неправда, — со смешком возражает подруга. — Просто кое-кто стал слишком категоричен в отношении мужчин.

— Мужчины? — ухмыляюсь, закатывая глаза. — Не знаю таких! Где водятся? Ещё ни одного не встречала.

— Очень смешно!

— А я и не смеюсь. По-твоему, я угробила восемь лет жизни на мужчину? Мне сейчас кажется, что это была неотесанный гамадрил, умеющий разговаривать. И кстати — в основном это чудо произносило отборные гадости, после которых хотелось помыться.

— Нашла о ком вспомнить!

— Окей, тогда кого вспомнить? Дай-ка подумать… Ах, да! Возьмём Вадима Кипелова. Женат, двое детей, а он в этом месяце трижды приглашал меня поужинать.

— Ты всех-то на Кипелова не равняй!

— Хорошо, буду равнять на Борисова, который спит с Наумовой, Гладковой и Родионовой. Ладно хоть не одновременно!

— Ты-то откуда знаешь?

— Я журналист, Аря. И всё про всех знаю, — довольно улыбаюсь. — Про новую интрижку председателя комитета журналистики рассказать? Ты удивишься, когда узнаешь, что его очередная подружка — в прошлом парень-трансгендер. И, честно сказать, я так и не поняла, знает ли он сам об этом. Но его жена точно в курсе! Она ржёт над ним каждый раз, когда он появляется дома с довольной улыбкой на устах и рассказывает ей про очередной «форс-мажор на работе», из-за которого ему пришлось задержаться.

— Ладно, проехали, — кисло тянет подруга, глядя на меня как на чёртика из табакерки.

— Ну вот, — старательно изображаю разочарование. — А я ведь только начала вещать о самом интересном!

Мы останавливаемся у развлекательного центра, и подруга быстро теряет ко мне интерес. Она давно не видела коллег, и с любопытством всматривается в толпу, что стоит на крыльце.

— А Марк Геннадьевич будет? — спрашивает, когда мы выходим из машины.

— На награждении обещал присутствовать, а вот на вечер останется вряд ли.

— Он правда выдвинул тебя в претенденты на место главного редактора? — с недоверием уточняет Арина.

— Угу.

— Прямо на общем собрании?

— Да! И уверяю тебя, он был трезв как стёклышко!

— Так он же вроде не пьёт…

— Это была шутка.

Мы минуем фойе и входим в светлый просторный зал, где негромко играет музыка. Я сразу ощущаю на себе множество взглядов, половина из которых далеки от дружелюбных. Сам факт того, что Марк Геннадьевич мне покровительствует, бесит многих. Но я стараюсь не обращать внимания — насильно мил не будешь. С таким же успехом я игнорирую сплетни о нашей тайной связи. Мне двадцать шесть, Марку Геннадьевичу — шестьдесят восемь, и если есть на свете фантазеры, которые могут представить секс между нами, мне остаётся только посочувствовать их больному воображению.

— Крис! — слышу писк из толпы и сдерживаюсь, чтобы