Время колесниц - Дмитрий Чистов

— Поведай мне, где найти этого Болга, а я уж сам узнаю у него цену Знания! — попросил Бринн старика.

Тот только рассмеялся и предположил, что его собеседник сам хорошо знает место обитания Волга:

— Воистину, легко тебе будет найти его! Что может быть проще, чем отыскать середину мира?

Бринн согласился со стариком: действительно, что может быть проще? И снова отправился в путь.

Долго ли, коротко ли, дошёл он до самой середины мира и отыскал там край, в котором жил Хранитель Мудрости. Как вскорости обнаружилось, тот не любил незваных гостей: над окрестными горами собрались чёрные тучи, небо разорвали ослепительные молнии, а грохот разнёсшегося грома был подобен звуку сотен тысяч военных барабанов из бычьей кожи. Бринн не обратил на весь этот фейерверк ни малейшего внимания. Как ни в чём не бывало он продолжал брести по дну узкого извилистого ущелья, ведущего в заветную долину. Обрушившийся с небес страшный ливень пробудил к жизни стремительные селевые потоки, но все они обошли Бринна стороной. Вслед за дождём из туч посыпался град. Каждая градина своей величиной соперничала с перепелиным яйцом, но они не могли причинить Бринну боли. Затем Хранитель Мудрости воздвиг перед ним стену жаркого огня; Бринн прошёл сквозь неё невредимым, поскольку он не ведал того, что огонь обжигает. Тогда хозяин счёл необходимым появиться перед гостем.

Хранитель Мудрости оказался невысоким, узкоплечим и слегка прихрамывающим на правую ногу. Он имел один-единственный глаз, расположенный посредине морщинистого лба; однако целых три зрачка были в этом глазу, и каждый из них сверкал бешенством.

— Зачем пришёл ты ко мне, незнакомец из Племён? — вопросил Болг низким вибрирующим басом .

— Моё имя Бринн, сын Огама из Племени Ллеу. Я пришёл за Мудростью. Назови свою цену!

Хранитель покачал лысой шишковатой головой:

— Убирайся прочь, сын Огама. Я никогда не позволял народам Племён пить из моего Озера Мудрости. Известно ли тебе, кто я такой?

— Ты — Болг!

— Правильно. Я — Болг, из рода болгов. Моё имя во всех людских языках означает «неистовый». Все боятся и почитают меня и весь мой род!

— Я не боюсь тебя и никогда не почитал твой род. Посторонись же и дай испить воды из Озера Мудрости!

— Какой прыткий малый! — одобрительно хмыкнул Болг. — Что же, пусть будет по-твоему. Однако знай: цена моего товара весьма велика. Готов ли ты заплатить за него человеческую цену? Ту цену, которую за мудрость платит смертный человек?

Бринн кивнул:

— Согласен!

— Тогда иди к нему! Вот оно, озеро, — блестит вдалеке! Доберёшься — пей сколько влезет. А я пока кликну своих слуг — они позаботятся о том, чтобы прогулка показалась тебе нескучной!

Обещанные слуги не замедлили появиться. Их было всего лишь пятеро, но эти пятеро стоили пяти тысяч отборного войска.

— Позволь представить моего первого слугу, — промолвил Болг. — Его имя Добродетель, и для него нет большего удовольствия, чем медленно и со вкусом задушить свою жертву.

— Отлично. Посмотрим, на что сегодня сгодится Добродетель!

Омерзительный демон раскинул свои огромные лапы и двинулся навстречу Бринну.

— Иди сюда, малыш! — проворковал он. — Дай-ка я обниму тебя! Последнее время ты себя плохо вёл, но мы ведь не будем наказывать такого маленького мальчика, правда?

— Правда! — ответил ему Бринн, ловко поднырнув под гигантский локоть.

— Куда же ты? Ай-яй-яй, — продолжал занудствовать неповоротливый демон, озираясь по сторонам в поисках исчезнувшего противника. Бринн же, оказавшись у Добродетели за спиной, крепко обхватил её за талию и, приподняв в воздух, отбросил подальше. Демон издал жалобный вопль, пролетел несколько десятков локтей, рухнул на скалу и больше не поднимался.

— Признаться, Добродетель всегда была самой неловкой из моих служанок, — заметил Болг, бросив мимолётный взгляд на неподвижное тело. — Теперь же настала очередь Сострадания, ибо Сострадание всегда идёт вслед за Добродетелью!

Второй демон двинулся по тропе навстречу Бринну, посылая ему умильные взгляды и аппетитно причмокивая.

— Сострадание высасывает из своих жертв кровь до последней капли, — пояснил Хранитель Мудрости, — и только когда в теле не останется ни искорки жизненной силы, оно оставляет его на корм коршунам и шакалам.

— Иди сюда, милый! — пропело Сострадание. — Уж я-то знаю, как ты нуждаешься в жалости!

— Возможно! — ответил ему Бринн, и демон тотчас же вцепился в него мёртвой хваткой. Однако Бринн не медлил и на этот раз: одним ударом он переломил Состраданию хребет.

— Опять твоя взяла! — ухмыльнулся Болг. — Однако не время праздновать победу, сын Огама! На смену Состраданию следует его сестрица Любовь!

— Истинно так! — подтвердил Бринн сказанное, внимательно разглядывая свою новую соперницу. Та была прекрасна, как и положено Любви. От её жаркого взгляда окружающие камни накалились докрасна, а кроны нескольких лиственниц на дне каньона занялись ярким пламенем.

— Любовь сжигает человеческое сердце дотла, — сказал Хранитель Мудрости,— а тебя, Бринн, она спалит целиком, не оставит даже пригоршни пепла!

— Посмотрим! — пожал плечами сын Огама, скидывая с себя верхнюю рубаху. Наскоро перевязав рукава, он наполнил импровизированный бурдюк водой из ручья, струившегося по дну лощины.

— Попробуй-ка поймать меня, красавица! — произнёс Бринн и... исчез.

— Где он, мой суженый? — страстно простонала Любовь, обводя окрестности затуманенным взором. От этого взгляда в ущелье становилось жарковато, горные травы жухли и чернели прямо на глазах. Однако в тот миг Бринн объявился вновь — теперь уже за спиной демона.

— Остынь, подружка! — порекомендовал он, обдав Любовь потоком холодной воды из горного ручья. Раздалось громкое шипение, фигура демона окуталась густыми клубами пара, и Любовь надолго потеряла боеспособность.

— Ты вновь победил! — признал Хранитель Мудрости. — Однако не торжествуй раньше времени: не бывает Любви без Веры, с ней-то тебе и придётся сразиться на этот раз!

От тяжёлой поступи нового врага задрожала земля. Несмотря на свою очевидную мощь, Вера имела один существенный изъян — она была совершенно слепа. Вместо глаз у неё было два гладких красных рубца. Обеими руками могучий демон держал огромную секиру. В полированной бронзе лезвия играло яркое солнце, освещавшее поле битвы.

— Вера обычно расчленяет свои жертвы на куски, — сообщил Болг слегка приунывшему Бринну. — Можешь мне поверить, слепота ей в этом вовсе не помеха. Она просто разрушает всё, что попадается на пути!

— Я всегда побеждаю! — проревела Вера. — По-другому и быть не может! Тебе меня не одолеть!