Грандвелл (СИ) - Таня Толчин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отличные манеры! Не вижу ничего страшного! — снял яблоко с ножа и откусил кусок. Подмигнул и улыбнулся Деми. — Какой сладкий фрукт!
Деми широко улыбнулась в ответ. На Эрика старалась не смотреть. Петер показался ей довольно милым и обаятельным парнем, с которым можно чувствовать себя легко и непринужденно. Хоть и первая встреча, но данное впечатление было на уровне интуиции.
— А так вкуснее! — сказала Деми и покосилась на недовольную тетушку, которая лишь покачала головой и вздохнула.
А Петер тем временем уже нанизал на свой кинжал куриный окорочок и принялся есть его. Деми прыснула со смеху. На этот раз уже Эрик недовольно покосился на брата, на что тот лишь вздохнул и принялся следовать более приличным манерам.
Спустя какое-то время супруга Лоувед молвила:
— Девочки милые! Вы уже покушали?
Это служило намеком на то, что им пора удалиться в свои комнаты и дать важным гостям возможность пообщаться без их присутствия.
Девушки не спеша встали и откланялись, удаляясь к себе. Супруги Лоувед переглянулись, видно желая о чем-то просить…
— Мои дочери…они уже такие взрослые… Мари семнадцать, а Деми девятнадцать. Им бы поучиться хороших манер, повидать в жизни нечто большее, нежели окрестности Приграничья… Особенно Деми… Пристроить бы ее куда замуж удачно? Да и манеры пообтесать. А то с таким характером засидится в девках до конца жизни! Хочется ей хорошей судьбы. У Мари-то более кроткий нрав, вот за нее меньше переживаю, — вещал Ник своим гостям, а супруга периодически кивала, бросая ободрительные взгляды на мужа.
Петер вопросительно глянул на брата, мол, почему бы и не помочь?
— При моем родовом замке есть школа, где обучают девиц из знатных родов. Думаю, вашим дочерям нужно как раз именно это. Должное окружение и образование им безусловно пойдет впрок, — молвил граф Эрик весьма убедительно.
+++
На следующее утро с первыми лучами солнца гости отправились в свой замок, домой. Хозяева поместья их торжественно провели в путь-дорогу. Немного сонная Мари робко произнесла слова прощания и склонила голову в знак почтения. Деми вела себя более смело, она мило и широко улыбнулась Петеру и бросила быстрый и несмелый взгляд на Эрика.
— В добрый путь, — произнесла она, встретившись взглядом с графом. Вздрогнула, а щеки жаром опалило. Эти темные немигающие глазища будто в самую душу смотрели, выворачивая ее на изнанку.
Деми нехотя разорвала зрительный контакт и тут же облегченно вздохнула.
+ + +
Супруги Лоувед радостно приободрились, так как давно мечтали отправить своих девочек учиться. Эта тема поднималась неоднократно, на что Мари недовольно фыркала, мол, не хотелось покидать родной дом.
На это были свои причины… Удаляясь вглубь графства от лесов разрывался контакт с ее тайным возлюбленным, который был в числе разбойников. Этот секрет знала только Деми, периодически передавала записки от сестры, оставляя их в глуби леса в условленном месте, а именно в трещине ствола старого дуба. Оттуда же извлекала ответные письма от возлюбленного Мари.
Дениел Рингард был другом детства сестер. Они вместе гуляли по лесу, купались в озере и парень учил Деми стрелять из лука, привив девушке профессиональные навыки.
Ден всей душой прикипел к Мари. Любовался ее милой кроткой улыбкой, нежно трепал за локоны и развлекал разными интересными мальчишескими историями. Позже дружба переросла в сильное обоюдное чувство, но вскоре им довелось разлучиться.
Более года назад Ден посещал местный рынок и стал свидетелем, как один из представителей знати избивает беспризорного парнишку, который ловко умыкнул у того кошель с серебряными пенни. И если бы Ден не вмешался, то мальчика бы забили насмерть. За то, что поднял руку на знатную особу, Рингарда ждала как минимум темница и на долгие годы, а то и вовсе смертная казнь.
Ден чудом скрылся тогда прямо с места происшествия. Свидетелей данного инцидента было много и выяснить личность парня не составляло труда. Бежал он прямиком к своему дому, там собрав необходимые вещи, парень укрылся в чаще леса, оставив сокрушенного горем отца одного, но выбора не было.
Для Мари же это стало настоящей трагедией. Как долго она мечтала о свадьбе с Деном, что они всегда будут вместе… А теперь толикой радости были лишь записки, а девичье сердечко сжималось от бесконечной тоски.
Глава 3
Яркое весеннее солнце озарило округу, звонко щебетали птицы. Это утро могло бы быть добрым, но…
— Девочки, вы едете учиться в школу при родовом замке Грандвелл! — торжественно вещала матушка Лоувед своим дочерям. Ее лицо буквально сияло от счастья, ведь далеко не каждой девушке могла быть оказана такая честь, хотя и род Лоувед был из дворянского.
Мари сразу побледнела и опустила взгляд, Деми и вовсе растерялась.
— Но матушка! Вы же остаетесь совсем одни! Деми может уехать, но хоть я бы осталась… — дрожащим голосом умоляла Мари.
— Через какое-то время вернешься, естественно! Мы с отцом хотим для вас лучшего! Это шанс устроить свои жизни и многого повидать! Также завязать нужные знакомства при дворе, — убеждала сияющая госпожа Лоувед.
Перечить родителям права не имели, да и отказаться от такой чести могло послужить уже и за оскорбление его Светлости.
Мари в своей комнате тихонько плакала, роняя горькие слезы. Деми пыталась ее успокоить и вразумить, что это не навсегда… Но и сама она понимала, что переписка влюбленных прервется надолго.
На следующий день во время очередной прогулки верхом в лес Деми оставила прощальную записку для Дена от Мари, засунув ее в щель ствола старого дуба. О данном тайнике знали только трое — Ден и сестры. Это было их тайное место, обнаруженное еще в детстве, где они оставляли друг другу послания, причудливые камешки и разные детские секретики. У них тогда была такая игра.
И теперь Дениел был в числе разбойников. Отверженный, фактически изгой. В самом поселке он появиться уже не мог, его бы тут же схватили. Да и отец мог пострадать, как и все лица, содействующие преступнику.
А того знатного мерзавца Ден хорошенько успел избить до того, как вмешались его охранники… Когда узрел зверское избиение ребенка, в стороне остаться не смог. Парнишке было лет десять, видно, голодал… Нет, Ден не оправдывал воровство.
За кражу у взрослого могли отрубить палец и прилюдно. Дабы
