Под небом голубым - Picaro

Жора оторвал его от размышлений и настоял, чтобы напарник взял еще два «Desert Eagle» с запасными магазинами. И нож. Олег такие ножи раньше только в кино видал. Здоровенный, настоящий мачете. Вместе с боекомплектом к «калашу» получилось тяжеловато, но ничего. Запас карман не тянет, а всякий бывалый знает, что чем больше оружия и боеприпасов на себе тянешь, тем реальнее шансы выжить. Сам буровик за спину две «Мухи» повесил и любимый пулемет «М-60» взял. Тележку для образцов воды катить досталось учителю, потому что Жора, как человек в этом мире целый год успешно выживающий, прикрывал товарищу спину. Магазин-ориентир нашли быстро, а от него до проходной завода было рукой подать. Олег расслабился: все идет хорошо, улицы пустые, никакого зомбизма-момбизма и зверья, только брошенные машины, да кое-где скелеты в сгнившем тряпье. От автопоезда, в котором верный Том дожидался, всего ничего получилось. На соседнюю улицу свернуть и по ней пройтись метров триста. Но не суждено было спокойно вернуться… Первую волну зомби Жора сам из пулемета отбил. Учитель слегка подрастерялся, когда из всех щелей на свет божий, словно тараканы, мертвяки полезли. Буровик потом говорил, что он такой толпы раньше никогда не видел. Наверное, логово у них на заводе — рядом с водой — было. Гнездо.

Только Олег в себя быстро пришел — стал из «АК-74» шмалять. С первого магазина пять мертвяков положил, но они все перли. Пришлось тележку бросить и по очереди короткими перебежками к маркету отступать. У самого магазина нарвались на новую толпу — штук тридцать, не меньше. Шереметев первым шел и сразу гранату туда послал, благо расстояние нормальное было, осколки не зацепят. Правда, взрыв на зомби особого впечатления не произвел, лишь по улице шире рассеялись.

Грохот выстрелов за спиной учителя на минуту смолк — это Жора ленту в пулемете сменил и рацию достал. После чего, продолжая шмалять с одной руки короткими, проорал в передатчик Тому, чтобы тот к ним на квадроцикле спешил. Был у них на одной из платформ такой аппаратик. Негр, конечно же, не ответил, но буровик крикнул Олегу, что теперь главное четверть часа продержаться, и все будет «о» кей!»

— Струсит черный, — процедил Шереметев и послал навесиком еще одну гранату. Потом двум зомби, которые близко подскочили, гнилые бошки из «Desert Eagle» развалил. И попробовал с двух рук палить. В левой пистолет, в правой — «калаш», но оказалось, что из такого оружия по-македонски не постреляешь. Первая же очередь автомат чуть из руки не вырвала и так в сторону повела, что все пули попали в стену дома. После этого учитель форсить перестал и работал исключительно из «АК-74». С него и завалил всех, кто от супермаркета на них скакал. Подбежали Олег с буровиком к магазину, проскочили через разбитую витрину внутрь — укрыться, а там тоже мертвяки. Даже дух перевести не удалось. Хорошо, что их не больше дюжины оказалось, но не захвати Жора ручных гранат, хрен его знает, чем бы закончилось. А так все в зале к чертовой матери взрывами разнесло, трупы — в ошметки. Вот тут старый, добрый черный Том и появился. Не сдрейфил negro, примчался на квадрацикле и лихо так под входом остановился. Чуть сам под очередь из пулемета не попал, но бог миловал. Учитель с буровиком выскочили из маркета: Том, дурак-дураком, зубы в лыбе скалит. По приказу старшого слез с водительского места, Жора за руль прыгнул, орет товарищам, чтобы тоже садились. Но только Олег ногу через сиденье перебросил, как сбоку что-то темное мелькнуло, а за спиной на асфальт — шлеп, шлеп, шлеп.

— Аааа! Help me! — заорал кто-то. — Help! I kill you, motherfucker! Обернувшись, Шереметев увидел, что это трое мертвяков на них с подъездного козырька спрыгнули. И, не распыляясь, всей компанией на негра напали. Один в правую ногу вцепился, другой черные руки крутит, а третий — худенькая такая девчушка, лет пятнадцати, в Томову шею зубами впилась. Вот у негра от повторного шока голос и прорезался.

— Твою мать, спину прикрой, — крикнул Жора учителю и давай из «Глока-18» очередями палить. — Вот вам, вот! И полминуты не прошло, как у зомби лысые головы разлетелись. Бедняга Том даже не сразу сообразил, что свободен. А когда понял, то к квадрациклу шагнул, лепечет что-то радостно, а у самого с шеи кровь капает. Олег ему инстинктивно руку протянул, помочь хотел, но буровик по руке ударил.

— Нет, — говорит, — нельзя ему с нами. Инфицирован. Прощай, Том.

И из пушки своей прямо бедному негру в лоб две очереди. Тот даже почувствовать ничего не успел, только понять, наверное…

Яркий, жаркий солнечный луч упал на лицо Олега Шереметева и разбудил его. Приоткрыв на мгновение глаза, учитель увидел деревянную стену коттеджа, куда их поместили после вчерашнего прибытия в город Финист. Потеряв три дня назад чернокожего друга, сменяя друг друга за рулем и почти не останавливаясь, они мчали к цели своего путешествия. К городу, где сохранилась нормальная человеческая жизнь и по слухам, которые Жора собирал на протяжении своего пути по родной земле, даже природа осталось такой, как раньше… Олег вспомнил свое вчерашнее изумление, когда они увидели раскинувшийся под холмом городок, и счастливо рассмеялся. Финист и окружавший его мир превзошел все ожидания. Небольшой, тысяч на сорок жителей, он издалека казался пластиковым макетом на сочной зеленой лужайке. Небо над городом было ярко-голубым, по-летнему теплым и прозрачным. Словно гигантские ножницы вырезали аккуратное круглое отверстие в плотной серой массе облаков, накрывавших повсюду землю. Белые церкви устремляли ввысь золотые луковицы куполов, и Олегу показалось, что он слышит малиновый перезвон благовеста. При виде такой картинки буровик даже очки на минуту снял, чтобы разглядеть получше. Лицо у него было совершенно обалдевшее. Молча обменявшись восторженным взглядом с товарищем, вернувшийся за руль Жора погнал автопоезд к городу. Через полчаса они остановились у блок-поста, где их приветливо встретили вежливые милиционеры и представитель миграционной службы. Услышав, что вновь прибывшие — русские и православные, чиновник — добродушный дядька лет пятидесяти в светло-сером мундире — расплылся в улыбке. Сунул анкеты-заявки на гражданство, сказал, что можно не торопиться, походить по городу, с людьми поговорить, присмотреться. Три дня. Для порядка. Красивая румяная девица принесла в кабинет чай с медом и клубничное варенье. Давно не видевший нормальных женщин Жора аж рот разинул от ее высокой, плотно обтянутой вышитой блузкой груди. Когда секретарша вышла, чиновник, подмигнув буровику, сообщил, что молодых баб у них больше, чем мужчин и найти себе женку труда не составит. Но без блуда, через церковный брак. Оставив автопоезд в специальном ангаре, вновь прибывшие сдали оружие и приехавшие сотрудники КОБа («Комитета общественной безопасности») отвезли их к себе в управление. Там Жору с Олегом развели по разным кабинетам, угостили сигаретами, кофе с коньяком и попросили написать о себе. Кто такие, откуда и что с ними в дороге было. И каждого — о спутнике своем в деталях рассказать. Ну, Шереметев и накатал искренне, что успел о случайном попутчике узнать. О том, что тот заграницей жил, на Родину американского негра привез и так далее. Что Жорка о нем настрочил, учитель, конечно, не узнал, тем более, что когда с писаниной было закончено, их тут же и отпустили. Точнее в церковь отвезли: покаяться, душу очистить и в молитве Бога за спасение поблагодарить. Выслушал отец Павел учителеву исповедь, грехи ему отпустил и вместе за невинные детские души помолились. Жорке грех убийства друга тоже простил и свечу за упокой негра принял с одобрением. А там и вечер наступил, и служка церковный их на своей «Калине» в странноприимный дом отвез — мотеля вроде, где каждому по комнате в бревенчатом коттедже выделили. Кроме них в «избе» никого не было и, поужинав, Олег нацелился в кровать, а буровик прогуляться. Звал учителя с собой, но тот, как постель с перинами, с белоснежным накрахмаленным бельем увидел, — спать захотел невыносимо. А как только лег, уснул в момент и вот до сих пор не мог себя заставить из уютной кровати вылезти. А пора было к заутренней собираться… Откинув пуховое одеяло, позевывая, Шереметев сел в постели и, спустив ноги, неожиданно почувствовал босыми ступнями вместо вчерашнего ковролина ледяной пол.