Фельдмаршал Паулюс: от Гитлера к Сталину - Владимир Марковчин

Когда начался поход на Францию, уже через несколько часов этот форт был взят, и все произошло точно по плану Паулюса. В первой операции участвовало всего 80 человек— специалистов на планерах — все они были снабжены специальными взрывчатыми веществами.

Уже в ранге героя в ноябре 1939 года Паулюс участвует в совещании в рейхсканцелярии Гитлера, на котором присутствовали все командующие армиями и командиры корпусов. Будучи начальником штаба 6-й армии, Паулюс был одним из самых младших присутствовавших генералов. Позднее он вспоминал: «По вопросу о войне на Западе в то время в армии были разногласия. Существовало очень свободное мнение, примерно такого рода: со стороны французов нам, по-видимому, ничто не угрожает. Зачем же нам нападать на них? Война с Польшей окончена. Так что останемся на западной границе, там, где стоим.

Гитлер в своей речи отругал германский генералитет. Генералитету он противопоставил командование своей «национал-социалистской» авиации и флота и под конец сказал: «Я не потерплю, чтобы пораженческие взгляды командования лишили храброго немецкого солдата плодов и успехов». Никто из генералов не возражал».

Несмотря на то что после речи Гитлера большинство генералов было возмущено, в зале оставалось настолько тихо, что можно было услышать, как пролетит муха. По окончании доклада Гитлера генерал Рейнеке, сидевший в одном из первых рядов, — Паулюс сидел сзади и ему об этом рассказывали громко сказал: «Все это должно было быть сказано».

3 сентября 1940 года Паулюс был назначен оберквартирмейстером-1 (OQUI) Генерального штаба сухопутных сил, являясь заместителем начальника Генштаба ОКХ генерала Гальдера2 и имея в своем подчинении отделы Генштаба организационный и подготовки. Вскоре он становится генерал-лейтенантом.

После назначения заместителем начальника Генерального штаба — Паулюс приступил в начале сентября 1940 года к своим обязанностям — Гальдер вручил ему папку с документами и сказал: «Эту папку начал ваш предшественник. Обработка этих материалов — ваша ближайшая задача».

В папке, получившей название «Зеленая», находилась директива Главного штаба вооруженных сил о разработке оперативного плана войны против Советского Союза3, который у немцев принято было называть по-старому Россия. Вместе с двумя офицерами оперативного отдела Паулюс принялся за работу, и примерно в октябре был готов проект оперативного плана.

Затем, на основании этого проекта, проводились военные игры, в которых принимали участие Гальдер, сам Паулюс, полковник Хойзингер1 и еще несколько офицеров Генерального штаба вооруженных сил.

В связи с опытом, полученным в результате проводившихся военных игр, проект был дополнен и усовершенствован, а затем направлен в оперативный отдел для окончательной разработки оперативного плана.

Первая и вторая копии проекта были представлены в письменном виде главнокомандующему вермахта2. Первую копию визировал лично Паулюс, а подписывал Гальдер. Вторую визировали Паулюс и Хойзингер, а подписал также Гальдер.

С политической стороны этот вопрос не обсуждался. Генеральный штаб, в частности Гальдер, считал, что в политическом отношении ответственность за военную кампанию ляжет на руководство штаба. Начальник Генерального штаба пользовался советнической и исполнительной властью главнокомандующего вермахта.

В вопросах военного характера, и прежде всего — оценке сил СССР, имелись разногласия между руководством штаба и командованием армий. Точно так же как Гальдер по отношению к Паулюсу, так и сам Паулюс по отношению к другим избегал этого вопроса, мотивируя тем, что это не входит в круг их задач. По этому поводу Гальдер беседовал с командующим вермахтом.

Весной 1941 года Паулюс вместе с Браухичем3, Гальдером и Хойзингером присутствовали еще на одном совещании у Гитлера, где обсуждался оперативный план, но лично Паулюс в обсуждении не участвовал.

В очередной раз, в начале июня 1941 года, Паулюс участвовал в Берлине еще на одном совещании, которое проводил Гитлер. На нем были Браухич, Гальдер и Паулюс, командующие армейскими группировками и армиями. Сначала командующие армиями делали доклады о предполагаемых операциях. Затем Гитлер произнес речь, в которой сказал об окончательном решении — начале войны против России: «Россия является вечной угрозой для Германии. Обстановка сейчас подходящая. Германский народ безоговорочно последует за мной. Германия сильная. Я — единственный, кто может привести Германию к победе.

Было бы преступлением с моей стороны — упустить этот случай и начать войну при менее благоприятных условиях. У меня есть достоверные сведения о том, что намечается сближение Англии и России, что между ними ведутся переговоры. Когда будет побеждена Россия, тогда и Англия заключит мир. Я не намереваюсь устранить Англию от мирового господства».

Комментируя позицию германского Генерального штаба, 21 июля 1951 года Паулюс напишет: «В последующем изложении я попытаюсь проанализировать поведение генералитета при Гитлере, насколько мне позволит это сделать моя память и знание обстановки до начала 1943 года.

Поведение генералитета нужно объяснять, исходя из общего поведения широких слоев немецкого народа. А поведение народа, в свою очередь, объясняется историей его развития, приведшей к нацизму.

Считать, что судьба народа покоится на принципе силы, было традиционным немецким понятием. Новое германское государство возникло на полях сражений 1866-1870 годов1. Таким образом, судьба была решена с помощью железа и крови. Империя была создана сверху, а не снизу, не в борьбе и единении граждан против частных интересов князей. В течение десятилетий пропагандировалось, что Германия должна добиться того, что было завоевано другими народами в предыдущие столетия — с XVII по XIX, прежде всего — источников сырья и рынков сбыта («место под солнцем»). При Гитлере эта идея нашла свое выражение в теории «жизненного пространства».

Это было полным непризнанием того, что в XX столетии определяющими факторами в жизни народов являются только демократия и принцип национальной суверенности и что методы XVII—XIX веков больше применяться не могут.

Отношение генералитета к большим национальным вопросам диктовалось его профессией. Оставаясь субъективно на непонятной для нас теперь позиции «аполитизма», генералитет видел свою задачу в том, чтобы своим «профессиональным умением» служить главе государства, а следовательно, немецкому народу.

Следуя этому убеждению, генералитет пошел за Гитлером. Тем самым он сделал себя соучастником всех последствий политики Гитлера и гитлеровского военного руководства.

Уже перед Второй мировой войной высший генералитет терпеливо отнесся к такому серьезному вмешательству Гитлера в дела армии, как, например, оставшееся безнаказанным убийство генерала Шлейхера1 и фон Бредова2 эсэсовцами, отставка целого ряда старых генералов за то, что они не были угодны национал-социалистской партии, отставка главнокомандующего армией, генерал-полковника фон Фрича3, происходившая при возмутительных обстоятельствах и вопреки доказанной судебным путем невиновности; принимающее все большие размеры вмешательство партии в дела армии и нарушение принципа «оружие носит только армия» путем все усиливающегося создания частей СС.

С одной стороны, эти уступки генералитета и его повиновение Гитлеру укрепили доверие широких кругов армии и немецкого народа к Гитлеру как к политическому и военному вождю. С другой стороны, высшее военное руководство снова попадало в зависимость от этой слепой веры громадной части народа и армии в Гитлера. Тем временем авторитет Гитлера до конца 1938 года еще более усилился, благодаря успехам, достигнутым во внешней политике.

Таким образом, генералы согласились и с планами Гитлера в отношении Польши и Чехословакии. Необходимо отметить, что на совещаниях генералов с Гитлером, связанных с этими планами, шла речь о том, кто из высших руководителей и их помощников отвечает за проведение соответствующих военных операций.

О составлении плана «Барбаросса», в котором были заложены основы разработки нападения на Советский Союз, имеются исчерпывающие материалы в документах Нюрнбергского международного трибунала1 и в моих показаниях.

То, что речь шла о наступательной и захватнической войне, стало известно высшему руководству на совещании у Гитлера в марте 1941 года. После того как началась война, об этом, по выходившим приказам, узнавал все более широкий круг людей. Но против этого ничего решительного не предпринималось.

Постепенно привыкли уступать под нажимом Гитлера и соглашаться с его мероприятиями, противоречившими убеждениям генералов. К таковым относится выполнение или передача приказов преступного характера, таких, например, как «комиссар-эрлас»2, распоряжение об оставлении безнаказанными проступков против населения, так называемый «коммандо-эрлас» и т.д.