Книга темной воды (сборник) - Андрей Егоров

Ремонтник прилетел через пару часов, залатал дыры в баках, залил горючего на кругленькую сумму. Остатки моего рублевого счета перекочевали в карман предприимчивой фирмы по спасению незадачливых астронавтов. Единственное, на что я надеялся – расходы отобьет страховка.

Зато мы продолжили рейс на полностью исправном «Одиноком волке».

После смены дизайна рубки управления здесь стало намного уютнее. Голубые наклонные полосы на розовом фоне. Существу понравилось.

Я обернулся, посмотрел на него. Оно снова трудилось над ороговевшими…

…ноготками. Затем она глянула на меня. И я ощутил, что от нее исходят ясные чувственные волны. И как я раньше не замечал, что она настолько прекрасна!

– Почему вы такой женоненавистник, капитан Зубов? – поинтересовалась она с загадочной полуулыбкой.

– Не знаю, – пробормотал я, крайне смущенный, зашарил вокруг в поисках трубки и вспомнил, что бросил курить по причине того, что ее сильно раздражал табачный дым. – От женщин одни проблемы. А от проблем, я слышал, лысеют.

– У вас такая восхитительная лысинка.

– Что?!

– Восхитительная лысинка, я сказала. Еще мне нравится ваша клочковатая борода и усы. Вы – настоящий космический волк, капитан. Неужели ни одна женщина вам этого не говорила?

– М-м-м, – я промычал нечто нечленораздельное. Сердце забилось учащенно.

– Может, вы согласитесь потанцевать со мной?

– Что?!

– В кают-компании я нашла замечательную запись. Вы же не откажете даме, капитан?

– Н-ну…

– Вот и прекрасно, – она схватила меня под локоть и повела в кают-компанию. От нее исходил пряный, пьянящий аромат духов. Ноги мои шли против воли, с глазами случилось что-то странное – я, может, и желал отвести от нее взгляд, но не мог. В ее улыбке мне вдруг почудился оскал хищника, и я сдался – все, пропал капитан Зубов, противиться ее власти я не в силах, пусть прожует меня и проглотит, я согласен на все…

Через некоторое время на меня напал паралич. Но я ощущал всем своим естеством, как оно меня любит. Продолжая излучать звериную чувственность, существо накинуло мне на голову мешок, обмотало веревкой, и потащило к мусоросбросу.

Вирус очищения

Прилетевшая спасать нас бригада медиков сразу же показалась мне очень странной. На Глуц доктора прибыли на старом корыте, иссеченном метеоритными дождями и выжженном плотными слоями атмосферы. А я-то, глупец, наивно полагал, что медицинские бригады перемещаются по космосу в полных комфорта белоснежных термоустойчивых катерах с красными крестами на дверях и огненной мигалкой на крыше.

Медиков было двое – один коренастый с бычьей шеей и выпяченной нижней челюстью. Другой тощий, лысоватый, с пучком редких волос на макушке, маленькие черные глазки так и бегали, словно он что-то потерял. Халаты докторов тоже чистотой не отличались – сероватые, пыльные, все в темных пятнах копоти и машинного масла. Ну, прямо парочка механиков, а не бригада опытных медиков, готовых явиться по первому зову пострадавших.

Мы с коллегой Малининым вышли экипажу «скорой» навстречу. Я приветливо улыбнулся, протянул руку, и тощий доктор, продолжая обшаривать все вокруг жадным взглядом, торопливо ее пожал.

– Здравствуйте, господа, – сказал коллега Малинин.

– Мы рады приветствовать вас на нашей рудной базе, – полным радушия голосом проговорил я.

– Здрасте, – буркнул медик, – где больные?

Я замялся.

– Видите ли, уважаемые доктора, больных у нас нет.

– Чё, все померли?

Это замечание показалось мне исключительно бестактным, но я отнес его на счет общеизвестного цинизма врачей, вздохнул и ответил:

– Вирус убивает сразу!

– Как?! – опешил медик. Лицо у него сделалось испуганным. Наблюдение это меня поразило. Надо же, я снова ошибся. Я-то по простоте душевной полагал, что врачи ничего не боятся. И готовы броситься на любую хворь, вооруженные лишь шприцем и скальпелем. Это я визуальный ряд известной телерекламы цитирую – ее на нашей базе частенько прокручивали, пока телецентр еще функционировал.

– Может, того?.. – буркнул коренастый медик. Очевидно, известие о том, что вирус убивает сразу, ему тоже не понравилось.

– Мозги включи. Топлива даже на взлет не хватит.

– Е-мое. Так и знал, что это паршивая затея.

– Пасть закрой. Кто тут главный?!

– А разве вы не посмотрите на вирус, не сделаете пробы воздуха? – вмешался в перепалку коллега Малинин.

– Да, – поддержал я, – кто знает, господа, возможно, этот вирус давно известен науке? В таком случае, вам не составит труда его уничтожить.

Тощий уставился на меня так, словно увидел впервые.

– Я туда не сунусь! – замотал головой доктор с бычьей шеей.

– Еще как сунешься! – возразил тощий и поинтересовался хмуро: – На базе еще кто-нибудь есть?

– Всех поразил вирус, – с грустью в голосе поведал я. – Мы с коллегой Малининым были в рудном тоннеле, а когда выбрались на поверхность, он уже разбушевался.

– Вирус? Разбушевался?

– Он уничтожает все живое, – подтвердил я.

– И неживое, – уточнил коллега Малинин. – На время.

Повисла пауза. На лице главного медика – так он сам себя отрекомендовал, и я сразу понял, что это очень солидный и знающий специалист – отразились тяжелые раздумья. Затем он проговорил:

– Показывайте ваш вирус. Только вы пойдете впереди. Мы чуть сзади. На всякий случай…

Мы с коллегой Малининым неразлучные друзья. Когда его только привезли на базу, он почти не говорил, а когда говорил, сильно заикался – как потом выяснилось, путал гласные с согласными. На базе он оттаял душой, все больше раскрывался как личность. А когда, наконец, заговорил связно после очередной порции мрака, выяснилось, что это интеллигентнейший человек, большой любитель Кафки и Мольера, доведенный до отчаяния людской злобой и непониманием. И я в очередной раз понял, что даже в увечном рассудке может скрываться красота…

Пока мы шли по пустым коридорам базы, главный медик все время расспрашивал, где мы держим торийную руду, много ли у нас ее, хорошо ли работает автопогрузчик в стыковочном отсеке. Я охотно отвечал на вопросы. А коллега Малинин делился с врачами техническими сведениями о том, какова мощность автопогрузчика, на каком заводе сконструирован наш агрегат и даже, в каком году началось массовое производство подобных моделей.

Меня всегда поражала энциклопедичность знаний моего друга. В отличие от коллеги Малинина, я не мог запомнить самые простые вещи. До прибытия на базу, к примеру, все время забывал, в каком году родился. Помнил только число и поэтому день рождения отмечал каждый месяц. С одной стороны это хорошо и даже очень здорово, но с другой – к моменту прибытия на базу мне, по моим подсчетам, сравнялось триста пятьдесят шесть, а это для работника рудной добычи слишком много. Пришлось в анкете скинуть двести шестьдесят шесть. Получилось ровно девяносто. Мой работодатель не возражал. Даже напротив – очень смеялся и сказал, что я замечательно выгляжу для своих лет…

По стенам расползалась медлительная серость, тянула щупальца, вяло превращала камень в истонченную временем труху. А дальше разливалась одна только черная пустота – там, где, по идее, должно было находиться продолжение коридора, но не было ничего. Из темного провала тянуло мертвенной сыростью.

Увиденное навевало на неподготовленный разум такую стойкую жуть, что всякому человеку хотелось немедленно развернуться и бежать без оглядки. Только куда бежать – маленькую базу торийных старателей бездна поглотила почти полностью. Позади осталось несколько складских помещений, стыковочная площадка, лента автопогрузчика и рудный тоннель, где мы обычно трудились с коллегой Малининым.

Медики стояли и заворожено наблюдали, как лампа дневного освещения на потолке покрылась похожим на изморозь налетом и начала стремительно тускнеть. Как будто тлеющий в ней огонек жизни душила серая мгла.

Знаю почти наверняка, что они думали в этот момент: «То же будет и с нами».

– Это что такое? – проговорил медик с бычьей шеей.

– Мы полагаем, уважаемые господа, что это вирус, – с тех пор, как начал говорить, Малинин всегда отличался изысканной вежливостью.

– Спасибо, коллега, – поддержал я его. – Вирус, пожирающий все живое.

– И неживое. – Уточнил Малинин.

– Спасибо, коллега.

– Не за что, коллега.

– Какой же это вирус?! Это не вирус. Это трендец.

– Я бы не был столь категоричен, – отозвался Малинин.

– Вы абсолютно правы, коллега.

– А ну-ка, придурки, – главный медик вдруг извлек из-под халата пистолет. – Мы сматываемся. Где у вас склад с горючкой?

– Склад был там, – снова проявил готовность помочь предупредительный Малинин и указал на черный провал.

– Спасибо, коллега, – отозвался я, – очень любезно с вашей стороны помочь этим скверным докторам. Я обернулся к медику с бегающими глазками. – Вы же не станете угрожать нам этим страшным оружием?