Имаго, или Дом с бассейном - Арзу Каспин

его впервые. Незнакомец тоже улыбается и трогает маму за руку. Она не сопротивляется, а только смущённо опускает глаза.

Павлуня сидит на мягкой травке и гладит полосатую кошку, крутящуюся рядом. Мама передаёт мужчине пакет, он с благодарностью принимает и на прощание опять трогает маму чуть ниже локтя.

Мама подходит к ребёнку, берёт его, целует в ушко, шейку и говорит, что очень любит. Павлуня обнимает её пухлыми ручонками, прижимается к щеке, болтает ножками.

– Павлёнок, скоро у нас с тобой начнётся новая счастливая жизнь, – говорит мама. – А ты у меня уже тяжёлый, как бегемотичек.

– Как бегемотичек, – мальчик пытается повторить сложное слово: у него получается забавно, и мама смеётся.

Женщина с сыном на руках идёт к дому. Кошка следует за ней.

***

Отец хотел найти покой и забыться, отдыхая в саду на ротанговом диванчике с удобными подушками и любуясь густыми ветвями старой яблони, но дом и сад сводили его с ума. Отовсюду на него надвигались воспоминания. Они подходили всё ближе, пытались заглянуть в потускневшие глаза, и отец жмурился, надавливал на веки прохладными подушечками пальцев, чтобы хоть как-то облегчить своё мучение.

***

Павлуня проснулся от громких криков, доносящихся снизу. Последнее время папа с мамой всё чаще стали выяснять отношения на повышенных тонах. Он пугался внезапных, налетающих, будто с порывами ветра, ссор. Мальчик не понимал причину, но происходящее огорчало его. Павлуня слышал обрывки фраз, мамин плач, отцовскую ругань, хлопанье дверей. Он слезал с кровати, подходил к лестнице, держась за перила, потихоньку спускался туда, где царил скандал. Добравшись до последней ступени, мальчик усаживался на неё поудобнее и прислушивался.

– Ты совсем стыд потерял? Уже сюда своих баб стал приводить? Тебя даже сын не останавливает?

Отец отвечал криком:

– Мой дом – мои правила. Что-то не устраивает – проваливай. Я тебя не держу. И Пашу не впутывай. Он ещё маленький и ничего не понимает.

– Тебе так кажется. Мы травмируем его нашими бесконечными скандалами.

– Мама, – Павлуня уже стоял у двери и видел маму, сидящую за столом, и папу, дымно курившего у окна.

– Ты почему босиком на холодном полу, сынок? – отца словно подменили, когда он услышал заспанный голос ребёнка.

Мама молниеносно встала и подошла к сыну. Она взяла его на руки, поцеловала в горячую щёчку и как можно спокойнее сказала:

– Всё хорошо, дорогой. Прости, что мы тебя разбудили.

***

Мальчик стоит перед ступенями, проглоченными темнотой. Снизу доносится шорох подошв, тяжёлое прерывистое дыхание. Ребёнок хочет позвать отца или мать, но не может. Раскаты грома напугали его. Он не в состоянии даже заплакать. Павлуня смотрит в черноту.

Слабый лунный свет постепенно проникает в окно и разбавляет мрак. Мальчик начинает тихо спускаться. Ступени гладкие и прохладные. Посередине он останавливается, крепко обхвативши перила, и пытается разглядеть перед собой хоть что-нибудь. На фоне окна прорисовывается подвижная мужская фигура. Павлуня не издаёт ни звука. Он наблюдает. Фигура начинает тащить что-то тяжёлое по полу в сторону входной двери. Ребёнок слышит только дыхание, учащённое, громкое, плотное.

Вскоре фигура исчезает. Снова скрип двери. И мёртвая тишина.

***

Павел нашёл отца, сидящим у бассейна. В руках у него был стакан с разбавленным тёмным ромом, в котором плавала рваная долька лимона.

– Папа, нам надо поговорить.

– О чём?

– Скажи правду, прошу тебя. Мама хотела меня забрать?

– Ты опять за старое? Сколько раз тебе повторять? – отец начинал сердиться.

– Я многое вспомнил, – сегодня Павел не собирался отступать.

– Что именно?

– В ту ночь была сильная гроза. Я проснулся и видел, как ты тащил что-то тяжёлое из коридора во двор. Почему ты не включил свет?

– Паша, я не понимаю тебя. Какая ночь? Какой свет я не включил?

– Где её тело? – решительно спросил Павел. – Куда ты спрятал тело моей матери?

– Хм, – отец сделал увесистую паузу. – Я знал, что однажды этот день наступит.

– Папа, – самообладание начинало оставлять Павла.

– Она хотела уйти и забрать тебя с собой, – голос отца задрожал, он сделал глоток. – Я просто хотел её остановить и … ударил.

Павел будто провалился назад, в ту злосчастную ночь.

Отец продолжал:

– Сначала мне показалось, что она потеряла сознание. Но мне не удалось привести её в чувство ни холодной водой, ни пощёчинами.

– Почему ты не вызвал скорую помощь? – единственное, что мог вымолвить Павел.

– Я испугался, – последовал ответ. – Мне хотелось, чтобы твоя мама осталась с нами. Я сделал всё возможное для этого.

– Где её тело? – Павел из последних сил старался держать себя в руках.

Отец сделал последний глоток:

– Котлован был готов. Пашенька, я хотел, чтобы у нас был бассейн, понимаешь? Мы бы всей семьёй наслаждались купанием в жаркие летние дни… А она решила уйти и отнять моего единственного сына.

Отец с размахом бросил пустой стакан в блестящую гладь бассейна, закрыл лицо пятнистыми, морщинистыми руками и горько зарыдал.

Павел стоял безмолвно и неподвижно. Ему казалось, что земля остановилась у него под ногами.