Седьмое правило академии Левендалль (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна

— А что мне с этим делать?

— Обратитесь к госпоже Пимпи, она выдаст вам все необходимые направления. Всего хорошего.

Я обвела их взглядом и поняла, что лучше будет сейчас покинуть помещение. Выйдя в коридор, я прошла несколько шагов и остановилась, прислонилась спиной к стене. Королевская академия магии! Я же в пансион ехала поступать! А тут такое.

Что же мне теперь делать?

* * * Велет Селейн

За три тысячи лет до описываемых событий

Лошади устало брели по равнине, покрытой засыхающей травой. Воздух колебался у горизонта, ни с одной из сторон света не было видно ни гор, ни леса. Будто караван запыленных всадников двигался по поверхности стола.

Мужчина во главе каравана вдруг выпрямился, вытянул руку ладонью вниз, направил лошадь чуть влево. Остальные потянулись за ней, нюхом, ослепшие от нескончаемого пути. Мужчина проехал еще несколько метров и натянул повод, хрипло крикнул:

Стой!

Караван остановился. Лошади потянулись мордами к траве, а всадники напряженно смотрели на впереди едущего. Тот закрыл глаза, превратившись в недвижную статую, вдохнул жаркий воздух полной грудью и усмехнулся.

— Нашли!

— Нашли, нашли… — радостно зашелестели голоса сзади.

Мужчина спешился, бросив повод одному из товарищей, и направился вперед, сбивая сапогами бурую пыль с травы. Ящерки бросились врассыпную с большого плоского камня, затаились в укрытии, пережидая, когда угроза уйдет. Но она не ушла. Теперь уже путник вытянул обе руки, будто хотел ладонями почувствовать нечто незримое, или хотя бы тот же колеблющийся воздух, поднимающийся от раскаленной земли. Обошел по кругу, отмечая каждый из камней. Они были разложены кругом, словно ребенок великана начал строить домишко для своей куклы, но бросил на первом ряду венца.

Из круга поднимался к небу прозрачный и невидимый глазу, но сильный, постоянный столп магической энергии. Мужчина выдохнул с облегчением. Его долгий путь окончен. Именно здесь, посреди чистого поля, под палящим южным солнцем. Здесь будет построен город. А на месте каменного круга будет вырыт источник.

Пятый по счету.

Другие караваны, другие маги найдут, возможно, еще источники, магия которых будет питать артефакты, а велет Селейн, один из немногих «черпающих силу», свой источник уже нашел. Мысленным взглядом он видел высокую башню из серого камня, построенную над кругом, которая станет символом его власти на долгие годы. А потом власть примут потомки, тоже велеты, и род Селейнов будет править вечно людьми, что поселятся в городе.

— Велет, — обратился к нему один из товарищей, — прикажете ставить лагерь?

— Ставьте. Этот лагерь я назову именем моей жены, — усмехнулся Селейн. — Эммер. Как думаешь, годится такое имя для будущей столицы?

— Да как вам угодно будет, — почтительно склонился мужчина. — Слать гонца с новостью?

— С утра пошлем. Всем — и людям, и лошадям — нужен отдых.

— Я вас понял, велет.

Селейн обвел горизонт взглядом, сменившимся с торжествующего на задумчивый. Много, ох много работы. Доставить лес, глину для кирпичей, провести воду от реки. А сначала найти эту реку! Но ничего. Не зря он один из самых сильных магов, да и товарищи его много знают и умеют.

Все получится.

Город для любимой Эммер вырастет на голой равнине, которую они превратят в цветущий оазис, поросший лесами и распаханный полями плодородной земли.

А будет это к концу сего года, триста сорок второго от Прихода магии.

Глава 2. Тернистый путь

Госпожой Пимпи оказалась та самая женщина с пучком седых волос, которую я увидела первой. Она оставила свой пост у входа и уже спешила ко мне с ласковым выражением лица:

— Ну, как прошло? Приняли?

— Приняли… — ответила я, все еще растерянная, и поспешно добавила: — Мадам.

— О, не зови меня «мадам»! Я госпожа Пимпи. Давай-ка свой экзаменационный листок. Отобрав у меня бумажку, подписанную профессором, она внимательно вгляделась в него:

— Так, так. Ну, пойдем. Вед-Камли, я запомнила! Пойдем, я дам тебе все необходимые направления.

— Скажите. госпожа Пимпи, это и правда королевская академия магии? — уточнила я, чувствуя, как гулко бьется сердце в унисон нашим шагам по мрамору пола. Женщина кивнула, не оборачиваясь:

— Самая большая, самая известная в империи и самая престижная. Да ты и сама все увидишь. Ты не местная, так ведь?

— Я из Роудвиля. Слышали?

— Ох, нет. Где-то на окраине королевства?

— Два дня пути, — грустно вздохнула я, спеша за женщиной по коридору, по пути разглядывая развешенные на стенах барельефы мужских и редко — женских профилей. Один из них показался мне смутно знакомым, но пришлось догонять госпожу Пимпи. Как же все теперь получится? Ведь в пансионе есть дортуары. А тут, наверное, все столичные, живут у себя дома.

— Ну, ничего, ничего, сейчас заселишься в комнату, подберу тебе хорошую соседку. — бормотала госпожа Пимпи, отпирая дверь в конце коридора. — У нас места есть, комнатки небольшие, но очень уютные! Что же ты встала? Заходи.

Я не заставила просить себя дважды — вошла в комнату, заставленную старой мебелью и стеллажами, на которых стояли стопки книг. В уголке был топчан с цветастым покрывалом из кусочков. На таком в монастыре спала сестра-звонарь. Не выспишься толком, зато не пропустишь утреннюю молитву. А еще в комнате госпожи Пимпи везде были котики. Не настоящие, разумеется, а статуэтки, валяные игрушки и, по-моему, даже чучела. И все они следили за мной. Конечно же, мне это просто казалось. Но ощущение не из самых приятных.

Впрочем, что в сегодняшнем дне было приятного?

Госпожа Пимпи села за старинный секретер на скрипнувший стул и пододвинула к себе стопку листов серой бумаги. Обмакнув перо в чернила, спросила:

— Дата рождения?

— У меня ее нет, — ответила скромно.

— Вот как? — удивилась госпожа Пимпи. — У каждого человека есть дата рождения!

— Она есть, но я ее не знаю. Меня нашли.

— Ах как это грустно, — огорчилась добрая женщина, качая головой. — Праздник не устроить, но это еще полбеды! Нельзя составить личный гороскоп, а ведь мы делаем это для всех студентов, чтобы понять их потребности и желания!

— Не стоит так беспокоиться из-за меня, — мои щеки залила жаркая краска. — Я приехала сюда учиться. Мне только кровать и бумагу, чтобы записывать.

— Ну-у-у, милая моя, — улыбнулась госпожа Пимпи, глядя поверх очков. — Ничего сверх того, что положено студенту королевской академии, ты не получишь. А то, что положено, будь добра принять и просто скажи «спасибо».

— Спасибо, — я снова мучительно покраснела. Спаситель, что же мне там положено?

— Вот держи. Это направление в общежитие. Спросишь госпожу аор-Перетти, она тебе покажет комнату. Вот это направление на выявление потенциала, обязательно сходи сегодня…

— Какого потенциала?

— Магического. Раз тебя приняли, значит, у тебя есть потенциал. Что — не знала?

Я покачала головой. Сестры в монастыре никогда не говорили, что у кого — то из нас может быть магический потенциал. Это в городе все одаренные, а мы. Мы скромные пансионки, воспитанницы, не нужные своим родителям. Они же не от хорошей жизни отдали нас в монастырь.

— Эх. — пробормотала госпожа Пимпи. — Как же сама-то не догадалась? Неужели даже сомнений не было?

— Не было. Простите.

— Что ж ты все время извиняешься, милая моя? Держи — это приказ выдать форменную одежду и постельное белье. А вот с этой бумагой пойдешь в библиотеку, тебе выдадут учебники.

— И учебники! — отчего-то восхитилась я. — Даже учебники!

— Бумагу самой придется купить, — проворчала женщина. — И перья тоже. Чернила.

— Я куплю! — уверила ее. — У меня есть деньги! Мне выдали!

Госпожа Пимпи огляделась, обвела взглядом свои чучела кошек и, навалившись обширной грудью на стол, прошептала заговорщицки: