Zero. Миссия 'К' - Юрий Горюнов

Через полчаса я входил в президентские апартаменты. Меня встретил молчаливый помощник и проводил в другую комнату, где при моем появлении с дивана поднялся мужчина лет сорока, одетый в дишдашу. Сопровождающий удалился.

– Хотите выпить? – предложил хозяин.

– Благодарю, нет.

Он показал мне на кресло, предлагая сесть.

– Я представлял вас старше, – заметил он.

– Это недостаток?

– Все относительно. Но к делу. Я из Катара, – сделал он ударение на первом слоге, – и в своей библиотеке решил повесить несколько картин европейских художников. Хочу попросить вас помочь мне в этом.

– Надо видеть помещение.

– Вам пришлют фотографии.

– Это вы могли сказать и по телефону, – заметил я, так как не любил таких вот клиентов, которые считают себе самыми великими.

–Я хотел увидеть, с кем имею дело.

– Не разочарованы?

– Нет. Мне даже нравиться, что вы ведете себя спокойно, не прогибаетесь ради клиента.

В это время в комнату вошел помощник, что встречал меня.

– Вас к телефону, – обратился он к хозяину по-арабски, тот извинился передо мной и взял трубку телефона, что стоял на столике.

– Слушаю, – ответил он по-арабски.

Выслушав, что ему сказали, он недовольно произнес: – Я уже говорил, что кому-то пора на покой. Не захочет надо помочь. Большие деньги будут фигурировать. Впереди много дел и не только у нас в стране. Это только начало. Мы в начале пути.

Все это время я сидел с отрешенным лицом, разглядывая обстановку. Я чувствовал, что за мной наблюдают четыре глаза, но я умел управлять своим лицом, чтобы не показать, что понимаю, о чем идет разговор. Опыт мне шепнул, что показыватьзнание языка не нужно.

– Делай так, как наметили, – продолжал Омар, – я скоро приеду. Нет, лучше дождитесь меня, – изменил он свое решение, – я заеду еще на юг, отдохну. Все.

Он положил трубку и, испытывающее, поглядел на меня. Разговаривал он, стоя в пол оборота ко мне и присматривал за моей мимикой. Наивные оба. Я выглядел так, словно ничего не понял.

Омар подошел ко мне, но садиться не стал и я встал из кресла.

– Извините, но уменя дела. У вас есть вопросы? Адрес салона мы знаем, вам вышлют фото библиотеки. А картины я пошлю купить. Может быть, еще увидимся, а будет необходимость, я вас приглашу к себе. Вы не против?

– Хорошо, – я вежливо кивнул головой и направился к выходу.

– Али, проводи господина, – услышаля за спиной. Али в том же молчании, как и при встрече, проводил меня до дверей. Направляясь, домой, я думал о том, что услышал. Что-то назревает в этой стране. Тема для размышления.

В понедельник я разбирал с сотрудниками отложенные проекты. В этой области я был спокоен, не спокойно было от разговора в пятницу. Элен я позвонил и сообщил, что придут за картинами и возможно надо будет поработать над новыми заказами. На самом деле мне хотелось знать кто он – Омар. Я не спрашивал его, излишнее любопытство подозрительно. Днем, направляясь на обед, я оставил сигнал, что положил в тайник информацию. После китайской командировки я соблюдал осторожность и не выходил на связь лично. Чем меньше меня знали, тем спокойнее было жить. Я как разведчик должен уметь быть организатором и не только в бизнесе. Не так просто держать в уме основные информационные сообщения и подбирать места передачи информации. Неверный метод связи – почти гарантия провала. Поэтому я не любил личных встреч, не любил общаться. Еще неизвестно, кого приведет за собой связной. Начальство это знало и не предлагало общения, как и не вызывало к себе.

Против Франции я никаких мер не предпринимал, но вероятность, что я попал в поле зрения спецслужб, есть у каждого гражданина всегда, но здесь она стремилась к нулю. Свободное время я посвящал поддержанию формы. Ходил в спортивный зал, но технику боя отрабатывал только дома, где выделил для этого комнату или уезжал подальше из Парижа. В общем, старался поддерживать форму, также практиковался стрельбе «флэш», которой меня научил латиноамериканец, но о нем я не любил вспоминать, были причины. Тренировался не дома, а разных залах.

Через пару дней увидел, что есть ответ. Я постоянно искал новые формы тайников и сообщал о новой закладке связному. Тайники были в метро, магазинах, парках. Я присваивал им номера и сообщал, где расположен тайник. Это давало возможность не появляться в одном и том же месте постоянно. В то же время это не должно быть случайным местом, где я находиться не мог. Должна быть система в соответствии с привычками и образом жизни. Но, конечно, были исключения на всякий случай, где я мог появиться в гриме и быть не узнанным.

На это раз тайник был в саду Альберта Кан, что в Булони. Там, среди камней, одного из прудов и был тайник. Связной не знал когда я приду, и я, по привычке выждав денек, достал информацию.

Дома я прочел «Объект, информацию по которому запросили, представляет интерес.Предлагается установить знакомство. В стране проживания объекта есть связной, контакт для связи будет передан дополнительно, когда определитесь с поездкой. Операции присваивается кодовое название «Миссия «К»».Далее мне установилижелательные сроки проведения миссии, важность и главное цель задания. Все было разумно. Сроки – потому что долгое пребывание влечет подозрение. Как добыть информацию – моя задача. Я нелегал вот и должен ехать и сам представлять себе, как выполнить. Иначе, зачем я тогда нужен, если не могу выполнить порученное. Есть задание, а методы это уже мое дело.

Записку я сжег. Что я имел? Ничего. Но теперь знал, что надо ехать. Необходимо искать выход на Омара. Он говорил, что поедет на юг, и если имелся ввиду юг Франции, то вероятнее всего это Монако. Значит надо поискать его там, а дальше по обстановке. Мне предстояло отладить тысячи деталей, освежить знания языка, обычаи, нравы, образы мышления людей, среди которых мне предстояло побывать. А главное эмоциональная устойчивость в стрессовых ситуациях, которые надо переносить без ущерба для здоровья, и конечно, вспомнить искусство перевоплощения.

Я задумался о своей жизни. Разве мог я представить в юности, что буду жить в Париже, сидеть на Монмартре наблюдая за праздной жизнью гуляющих туристов и парижан. Кто я? Один из них или все-таки чужой? Трудно было ответить на этот вопрос. С одной стороны я был француз, раз жил здесь, а с другой я был нелегал. Да, погиб для тех, кто меня знал, но я же живой. То, что я выжил, знали единицы. Удобное прикрытие – смерть