Карельские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

Пошептались между собой молодцы, и Ольховая Чурка говорит:

— Надобно нам немногое: мечи у нас свои есть. А вот у тебя, у царя, попросим то, чего мы, люди бедные, не имеем: дай ты нам, царь-государь, каждому по коню и одну свору собак, да не из дворца — они у тебя больно злые, без разбору и нас покусать могут, — а дай собак простых, дворовых, что на лиходеев и разбойников бросаются.

Собрали смельчаков в дорогу, на коней усадили, собак в свору связали, и отправились молодцы в путь-дорогу. Ехали они, ехали, долго ли, коротко ли, кругом темно — кто его знает, сколько ехать им пришлось. Только вдруг смотрят — светать стало.

Ещё малость проехали, ещё светлей стало: и чудно даже, будто месяц на небе промелькнул и исчез.

А там, глядишь, посветлело — будто заре утренней навстречу они спешат!

Ещё проехали, глядь — солнышко!

Вот тут-то и приехали они к неведомому замку.

А возле замка в своей избушке жила старая вдова.

Зашли они в избушку, поздоровались, сказали:

— Вот диво дивное — у вас здесь солнце светит! А у нас пропало оно совсем.

— Ох, ох, сыночки мои! — говорит вдова. — И у нас золотое солнце не всегда светит! Какой-то злодей, недобрый человек, проклял солнышко, что жгло оно сильно, а тем девятиглавый змей воспользовался и похитил солнце. Как приходит пора змею в море спуститься, так уносит он солнце с собой, и тогда у нас темным-темно. Как поднимается змей, чтобы над землёй летать, так выпустит солнце, и у нас светло. Другой злодей месяц проклял: мешал, видишь, ему воровать, дела тёмные творить. И шестиглавый змей унёс месяц к себе. Как уходит он в море, так и месяц исчезает, а как выходит на землю, так и месяц нам светит. А третий злой человек зарю утреннюю проклял. Лентяй был: проклял зарю, что она рано вставала, ему спать мешала. Вот и унёс зарю трёхглавый змей. Когда змей на земле, у нас день настаёт, а когда уходит он в море, под воду, и день кончается…

Выслушали смельчаки, что́ старая вдова сказала, и отправились на замок здешнего царя поглядеть. Пришли и удивляются. Видят они: все дома в округе чёрными сукнами завешены, и стены их, и двери, и окна, а люди плачут, слезами заливаются.

Удивились путники, стали спрашивать, что случилось в царстве этом, что всюду горе, печаль и слёзы. И сказали им жители:

— Потому мы все плачем, убиваемся, что сегодня вечером выйдет из моря трёхглавый змей и царь должен отдать ему старшую дочь на съедение. Если же не отдаст, проглотит змей полцарства и не подавится!.. А нашёлся бы храбрец, убил бы того змея, так не только бы царевну спас — освободил бы он зарю утреннюю из плена змеиного и стала бы она по-прежнему светить всем людям.

А тем временем зашили царские слуги царёву дочь в кожаный мешок и унесли к большому камню на берег, куда змей из моря выйти должен был.

Настал вечер, и час настал погибели: вот-вот выйдет змей на берег и сожрёт дочь царя.

В ту пору молодец, что три чаши напитка крепкого-прекрепкого осушил, оседлал своего коня, взял в руки меч и сказал своим товарищам:

— Еду я насмерть со змеем биться. Если кину вам свой сапог, пошлите мне собак на помощь!

Сказал и поехал.

А на берегу в мешке царевна от страха чуть жива лежит. Подъехал к ней молодец, кожаный мешок мечом рассек, освободил её и сказал:

— Вставай и жди, когда змей из моря выходить будет. А я тем временем посплю. Когда время придёт, разбуди меня.

Положил он голову царевне на колени и заснул крепким сном.

Вот прошло времени ни много и ни мало, потемнело небо, всколыхнулось море. Испугалась царевна, стала своего спасителя будить. А он не просыпается. Тогда встряхнула она его что было силы. Он вскочил на ноги и сказал:

— Ты скорее за камнем спрячься и жди. А я со змеем биться буду!

Только царевна за камень схоронилась, как поднялся из моря трёхглавый змей, вылез на берег, прохаживается.

— Ху-ху! — говорит. — Человечий дух чую!

А молодец уже на коне, меч поднял и на змея кинулся.

Начали они биться. Бились, бились, осталась у змея одна голова: отрубил ему молодой богатырь две головы, а вот с третьей никак не управится.

Снял он тогда сапог с ноги и бросил товарищам. А они собак с цепей спустили, и те собаки на берег прибежали и на змея набросились. Тут и третьей голове его конец пришёл. Отрубил её молодец мечом своим острым.

Устал молодец, вернулся в город и спать лёг. А наутро смотрят люди — заря засияла!

И говорят:

— Слава тому, кто утреннюю зарю из змеиного плена освободил!

А царь, ничего о том не зная, не ведая, всю ночь проплакал, прогоревал. Как встал утром, велел слугам на берег сходить.

— Пойдите, — говорит, — принесите косточки моей бедной дочери!

Пошли слуги к морю царский приказ выполнять, пришли, а там царская дочь, жива, весела и собой хороша, им навстречу идёт!

Привели её слуги во дворец. Царь от радости себя не помнит, слова вымолвить не может. Приказал всё же слугам рассказать, как всё было.

А слуги говорят:

— Мы ничего не знаем. Пришли на берег, а дочь твоя живая, здоровая нам навстречу идёт. Возле камня змей мёртвый лежит, а поодаль его три головы валяются. Такие они тяжёлые были, что мы втроём одну голову и ту с места сдвинуть не могли!

На другой день опять пошёл Ольховая Чурка с товарищами по замку, по городищу гулять. Снова видят — все кругом в трауре, люди плачут, слезами заливаются. Пошёл тот молодец, что шесть чаш осушил, к старушке вдове и спросил:

— Почему, скажи, в замке и в городище люди плачут? Змей трёхглавый убит, царёва дочь жива, весела, а они плачут.

Отвечает старуха вдова:

— Ой, сынок! Потому народ наш плачет, что царь должен отдать свою среднюю дочь на съедение змею шестиглавому! А не отдаст, так проглотит он, проклятый, полцарства и не подавится! Вот нашёлся бы храбрый человек, кому змея под силу убить, и царевну бы спас, и месяц ясный из змеева плена освободил!

Пока вдова говорила это, зашили царские слуги среднюю дочь царя в кожаный мешок, отвезли на берег моря и там, возле камня горючего, оставили.

А Ольховой Чурки второй товарищ