Идеал - Елена Ган

Придите ко мне страждущие и обремененные, и я успокою вас . С трепетным ожиданием смотрела Ольга па святое изо бражение, и луч надежды проникал в ее душу, и как будто после продолжительной слепоты глаза ее постепенно про зревали. Она вдруг повергается ниц к ногам небесного уте шителя. С теплой верою молится она, изливая душу свою перед ним; слезы раскаянья орошают мрамор, и тяжкое чувство свалилось с обремененной груди. Она дышит свободно, с младенческой радостью смотрит на святой лик: она нашла цель fhgmh, - нашла друга, отраду, утешение! С этой минуты существование ее наполнено. Я читала письмо ее к Вере. Мой друг, мое последнее письмо устрашило тебя; но забудь о нем, Вера, забудь об нем! я спокойна, я счастлива, я разгадала наконец тайну жизни? О, зачем, зачем от детства не указали мне то, к чему дошла я терновой стезей! Сколько утраченных годов и сил душевных, сколько сомнений, боязни, заблуждений!.. Но прошедшее невозвратимо; забыть об нем вот одно мое старание. Ах, Вера, это труднее, нежели я полагала! Но я восторжествую над своей слабостью; я вырву из сердца воспоминание о нем, хотя бы оно разорвалось от этого усилия! Теперь, оглядываясь на прошедшую жизнь мою, я разделяю ее на три поры. Прекрасна была первая, когда с желанием добра, с готовностию любить я вошла в свет! Но это была только заря, и она рано скрылась за темными облаками. Вторая пора наступила с моим замужеством. Меня осудили жить, проводить все дни, все часы моего существования с человеком, которого я не могла любить; сносить грубые ласки того, чье одно прикосновение приводило меня в содрогание... Сколько раз, встречая на каждом шагу понятия, совершенно противоположные моим, сколько раз я искренно желала изменить свой характер, привязаться к обществу, к этим звонкам, к этим игрушкам, которые занимают существование стольких умных и милых женщин! Многие из них считали бы себя счастливыми в моем положении, по это было выше сил моих. Вникая в таинства природы, видя, что все имеет свое предназначенье, цель, к которой стремится беспрестанно, я взывала тоскуя: Где же моя цель, о господи! неужели одна я брошена в мир одинокой, когда все, все имеет себе подобных? Я не знала тогда, что страдание также имеет свою цель - искупление! Да, друг мой: бог любит равно детей своих; посылая нас в страну временного изгнания, он определяет всякому из нас равную меру радостей и страданий. Только не все души создаются с равными способностями чувствовать, не все равно принимают свое определение! То, отчего испепеляются одни, едва согревает другие. - Есть люди, которые, любя жизнь, медленно, с осторожностью пьют то из одной, то из другой чаши попеременно, подслащивая горе - беззаботностью, радость - забвением ее мимолетности. Не углубляясь ни в одно чувство, они скользят по поверхности жизни; не этих ли свет называет счастливыми? Есть другие: получив от природы душу пламенную, неисчер паемую силу чувств, не зная ни в чем умеренности, они поглощают в короткое время все утехи и горести, опреде ленные им на земле. Тогда я не понимала этого: дитя, едва отбросив помочи, я измеряла уже мыслями и чувствами все ленную! мне было тесно, душно в нашем скромном уголке; иногда мне казалось, что воздуха, облегающего шар земной, недостаточно для напоенья моей стесненной груди. Все обыкновенные заботы, второстепенные ощущения казались мне бесцветными - и я устремилась всеми силами души к одной мечте; она сделалась моей господствующей думой, второй жизнью моей; я до того слилась с ней существованием, что даже после роковой встречи мне и в мысль не приходило, что люблю молодого человека, забываю долг супруги, делаюсь жертвою моего заблуждения. Он безжалостно сорвал повязку с глаз моих, разбил собственною рукою мою бедную долю счастия! Благодарю тебя, Анатолий, благодарю! Но кто отдаст мне мою непорочность, мое спокойствие? страшно носить в душе укор, всечасно слышать голос совести и не сметь сказать самой себе - я чиста, я безгрешна! Но вот пришла третья и последняя пора; я без страха смотрю вдаль; там сияет мне небесная заря прощения. С верою и упованьем иду моим путем; отныне ничто не нарушит моего спокойствия. Я рассеяла свои мечты; страсти, желания испарились; сердце мое спокойно, в нем сохранилось только одно чувство - божественная надежда! оно не расстанется с ней и, когда, покорствуя закону природы, смешается с прахом искра, пережившая в нем все чувства земные, быть может, вырастет цветком над могилой его... но нет, Вера, нет, одно еще чувство живет и будет жить в нем до могилы - дружба к тебе! Мой муж будет счастлив столько, сколько я могу осча стливить его. И я, Вера, я также буду счастлива, потому что я постигла, наконец, что если женщина по злой прихоти рока или по воле, непостижимой для нас, получает характер, не сходный с правами, господствующими d нашем свете, пламенное воображение и сердце, жадное любви, то напрасно станет она искать вокруг себя взаимности или цели существования, достойной себя. Ничто не наполнит пустоты ее бытия, и она истомится бесплодным старанием привязаться к чему-нибудь в мире. Неземные привязанности могут удовлетворить ее жажду. Ее любовью должен быть спаситель, ее целью - небеса! Ольга Г.