Что это было? - Кир Роунд

не понял, что на этом все. И теперь болтаюсь в космосе. На ходу только один передатчик, который специально предусматривался на случай выхода из строя электроники.

Учитывая, что система воспроизводства питания больше не работает, я доедаю остатки припасов и каждый день гадаю, отчего именно умру. От нехватки воздуха, воды или еды? Что кончится быстрее?

Если честно, мне страшно. Это так жутко.

У меня возникла мысль. Выйти в открытый космос и там… снять шлем. Так намного быстрее. Но вот знаешь, что удивительно? Меня не покидает надежда. А что, если спасут? Вдруг уже мчится корабль, и он вытащит меня из этой бездны?

Да-да, я понимаю — нереально. Даже если сразу после пропажи сигнала отправят корабль, они не успеют вовремя.

Зря я, видно, это рассказываю, тебе могут не дать послушать запись. Ребят, ну вырежьте секретное, а остальное отдайте. Считайте это последней волей умирающего. Хорошо?

“Ребята”, ‘набор звуков, не поддающихся расшифровке’. Видишь, как я к ним обращаюсь. Кто бы мог подумать. Просто мне ‘набор символов’, я уже скоро умру. Что они сделают? Не разрешат заново отправиться в космос? Испортят мне карьеру? Отправят в дальнюю колонию на вечное поселение? ‘набор звуков, не поддающихся расшифровке’».

На этом сообщение прерывалось. Профессор сидел, застыв в кресле. На мгновение ему показалось, что это розыгрыш. Возможно, кто-нибудь из аспирантов увидел его запросы и подбросил запись. Ради смеха.

Профессор встряхнул головой.

Нет. Никаких сомнений. Это подлинное послание с инопланетного корабля. Корабля, который за нами следит.

— Маша! Что в тексте означают не переведенные символы?

— Слова, для которых не нашлось аналогичных выражений на русском или другом человеческом языке. Судя по биофилологическому анализу, это сокращенные имена существ, числовые данные, ругательства и непереводимые сленговые выражения.

— Маша! Коэффициент погрешности перевода?

— В пределах от двадцати до двадцати пяти процентов. Учитывая законы биофилологии, полученный перевод сигнала считается достоверным. Существо, передающее его, — гуманоид.

— Маша. Засекретить данные.

— Завершено.

Профессор сел думать.

Часть 2

— Костя! — услышал профессор жену, стоило только зайти домой. — Богданыч там что-то прислал, в кабинете, возле принтера. Вышла целая пачка. Он пытался дозвониться, но ты не отвечал.

— Да ты что? — переспросил профессор, быстро скидывая туфли и убегая к себе в кабинет.

На столе лежали десятки листов свежих данных от его друга и соавтора Богдана Свитковского. Профессор в предвкушении потер руки, но его снова окликнула жена.

— Костя!

Профессор злобно обернулся с желанием яростно заворчать и сразу заметил двух мужчин в строгих костюмах.

— Вы за мной? — пролепетал он.

— Мы к вам, профессор, — поправил его один из мужчин, сильно усмехаясь.

Профессор и Сергей, как тот представился, сидели в креслах друг напротив друга. Второй посетитель себя не назвал и устроился на диване в сторонке. Оба были из ФСНК.

— Константин Алексеевич, вы не бойтесь. Мы к вам с самыми добрыми намерениями.

— Да я не боюсь, — слишком поспешно ответил профессор и сразу понял, что полностью выдал свое волнение.

— Ну и отлично. Тогда начнем. Скажите, Константин Алексеевич, как же вам это удалось? Поймать сигнал от пришельцев?

Профессор похолодел. Получается, они все знали. Не только что он поймал сигнал, но даже и от кого он исходил. «Вот тебе и работа с Марком. Стукач электронный», — мысленно выругался профессор.

— Ну я бы сказал, что это счастливое стечение обстоятельств. Да, так оно и есть. Мне повезло. Как там говорится? Я находился в нужном месте в нужное время. Но… Вас интересуют технические особенности или что-то конкретное?

— Технические детали мне известны. А зачем вы в принципе решили начать испытания?

— Ну знаете… это своеобразное хобби. Еще со студенческих пор, когда фреймоновские лучи были популярны. Все пытались увеличить дальность отправки сигнала. И я в том числе. Но это просто юношеские опыты и ничего такого.

— Продолжайте. Я слушаю.

— Пару лет назад мне на глаза попалась статья в одном из журналов. Там писали о новых возможностях фреймоновских лучей. После успешных попыток интеграции разных объектов с искусственным интеллектом и все такое. То есть как средство коллективной дальней связи между различными электронными мозгами. Соцсеть для роботов, так они ее прозвали, кажется. Меня это заинтересовало. Но не как сетевое соединение искусственных разумов.

— Догадываюсь. А что же именно вы хотели?

— На самом деле я и думать не думал об инопланетных сигналах. Я хотел более земных, что ли, результатов. Усилить излучение фреймоновских лучей не вдаль, как пытались делать все, а вширь, если так можно выразиться. Тогда получится находить конкретные сигналы или информацию по заданным критериям. А искусственный интеллект эти самые критерии может задавать и выявлять.

— То есть поимка инопланетного сигнала — досадная ошибка?

— Как бы это смешно ни звучало, так и есть. Сигнал странным образом оказался полностью соответствующим заданным критериям поиска. И попался в мои фреймоновские силки.

— Хм…

— Позвольте, — профессор уже успокоился и немного осмелел, — я думал, что за все годы работы я не давал повода сомневаться в своей честности. То, что я еще не успел передать данные в…

— Нет ни единого сомнения! Что вы, профессор, — перебил его Сергей. — Ни единого, гарантирую вам. Просто действительно очень любопытные и, не побоюсь этого слова, необычные совпадения.

Константин Алексеевич согласно кивнул. Он и сам понимал, что многое в его эксперименте до сих пор не состыковывается. И объяснить это нельзя ничем, как только везением.

— Профессор, я буду откровенен. ФСНК не сильно интересует, как вы поймали сигнал. Не будем лукавить, не такое уж это и открытие.

Профессор насторожился.

— Нас на самом деле поразило совсем другое. Метод его расшифровки, который вы применили. Как вам удалось?

— Расшифровка? Так это самое легкое, я даже не совсем понимаю, почему это вызвало ваш интерес. По большому счету все это сделал не я, а Марк. Я лишь подбирал критерии. И стоило мне ввести методики биофилологии, бац — и все заработало.

— Вот так просто, да?

— Да.

— Профессор. Я обещал быть откровенным. Нескольким выдающимся командам под эгидой ФСНК не удалось сделать ничего подобного.

— Вы имеете в виду расшифровку? Они что, не догадались добавить биофилологические методы?

— Догадались, конечно. Профессор, вы реально не понимаете?

— Не понимаю. Подождите… А какие сигналы расшифровывали ваши команды?

Сергей из ФСНК молча с улыбкой наблюдал за реакцией профессора. Смысл сказанного не сразу дошел до сознания Константина Алексеевича.

— Так я не первый, кто поймал сигнал! — наконец прокричал профессор.

— Не первый, профессор, не первый, — шире улыбнулся Сергей. — Мы получаем устойчивые сигналы от пришельцев уже несколько лет. Но нам