Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Гедимин серьёзно кивнул.

— Как ты успел туда и обратно так быстро? — спросил он. — Я думал, там полчаса кратчайшей дорогой.

Он вспомнил сверхзвуковых летунов Равнины с их странными крыльями-тормозами. «Разве что на этом… зверьке. Но тогда — странно, что я ничего не слышал.»

— Летел на Кейланне? — вспомнил сармат, как называется «зверёк». Хассинельг, явно очень смущённый, дёрнул хвостом.

— Да этого Кейланна пока найдёшь… — клешня на хвосте громко щёлкнула. — Не, я своим ходом. Переместился.

Гедимин мигнул.

— Это как? — он запоздало вспомнил первую встречу с Хассинельгом — как страж вышел из ниоткуда. — Можешь показать?

Хассинельг широко развёл руками и исчез, не оставив ни дымки, ни свечения.

— Это так, — донёсся его голос с верхней точки каменного гребня. Страж стоял там с посохом в руке и ухмылялся во всю пасть. Гедимин мигнул. Когда он открыл глаза, Хассинельг снова был рядом.

— Переместился, и всё, — сказал он. — Руниен, конечно, помог. А там — Пламя, там всё просто.

Гедимин покачал головой. Слова нашлись не сразу.

— Покажи ещё раз, — попросил он, включая дозиметр и анализатор. Чутьё его не обмануло — волна сигма-излучения накрыла сармата, когда страж в очередной раз исчез, и встречная пришла оттуда, где он появился, — на краю плато, в паре десятков метров от Гедимина. «Сигма. Пульсирует. Ну, понятно,» — сармат дождался возвращения стража и прикрыл прибор пластиной брони. «Куда уж без пульсирующей сигмы…»

— А как ты определяешь поверхность? Не врезаешься в скалы, в стены? — спросил он, глядя на гравий под ногами странного существа. Камешки лежали ровно — на них не прыгали с расстояния в двадцать метров, просто спокойно шагнули.

Хассинельг коротко выдохнул и ухмыльнулся.

— Зачем врезаться? Видно же всё, — он шевельнул камешки когтистой лапой. — Не, наверное, можно. Если с головой плохо. Когда с головой плохо, дома надо сидеть.

«Разумно,» — подумал Гедимин. «Хотя и не очень понятно.»

— Видно? На такой скорости? — он недоверчиво покачал головой. — Ты же меньше секунды… перемещался. Что, было время на мягкую посадку?

Хассинельг повёл плечом.

— Да много там времени, — пробормотал он. — Выплываешь себе и смотришь… Дим-мин, тебе, может, лечь? Там, в пещере? Если тебе опять станет плохо…

Сармат сердито сощурился. «И тут всё засекречено. Куда ни сунься, одна секретность.»

— Научи меня перемещаться, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Я постараюсь заплатить. Что-нибудь из рэссены тебе сделаю. Или посох заряжу… частицей Пламени, как Гору.

Он кивнул на сфалт за плечом. Хассинельг подался назад.

— Ничего не выйдет, Дим-мин, — пробормотал он. — Вы так не можете. Если бы могли, ты бы умел. Или ещё кто из вас. Никто не умеет — значит, не можете. Я тут ничего не сделаю.

— Гедимин! — из пещеры, нарочито громко топая и цепляясь за стены, высунулся Вепуат. — Вот ты где. Донимаешь стражей?

На долю секунды Гедимин отвлёкся на него, потом перевёл взгляд на Хассинельга — его там уже не было. Страж стоял на краю плато, в полусотне метров от сармата, и косился на него с опаской.

— Что ты до него докопался? — сердито спросил Вепуат. — Иди в пещеру и лежи спокойно!

Гедимин фыркнул.

— Это существо за секунду может прыгнуть с Земли на Энцелад. Безо всяких ЛИЭГов и антигравов. Ты хочешь, чтобы я мимо такого проходил спокойно⁈

Вепуат криво ухмыльнулся.

— Если я предложу вскрыть его, ты сам не обрадуешься, — сказал он, перейдя внезапно на язык Сина. Гедимина передёрнуло.

— Б-биологи, мать ваша колба…

— А чего ты хотел? — Вепуат пожал плечами, снова переходя на привычное наречие. — По-другому такое не изучается… Пойдём в пещеру. Будешь много прыгать — все рёбра срастутся криво! Нет, пора всё-таки нам в лагерь. Мне — к «трилобитам», тебе — к работе…

…Айзек долго сканировал Гедимина, почти воткнув «щупы» сигма-сканера в фиксаторы на рёбрах. Сармат терпел, досадливо щурясь. «Дефектоскопист, мать его пробирка…»

— Повернись, — велел Айзек, глядя на экран сканера. Гедимин развернулся другим боком. «Дефектоскопия в движении…»

Вепуат, потеряв терпение, раздражённо вздохнул.

— Айзек, я говорю — пора. Думаешь, я сам не сканировал⁈

— От тряски в дороге сместятся отломки — ты их будешь выравнивать? — отозвался командир экспедиции, выключая сканер. — Гедимин, можешь застегнуться. Сиди пока тут спокойно, пусть кости срастутся понадёжнее.

Вепуат фыркнул.

— Можно подумать, он сидит тут спокойно! Бегает по округе, донимает стражей, копает рэссену. Того и гляди, полезет что-нибудь изучать. Отвези его в лагерь! Там будет то же самое, но хотя бы с пользой.

Айзек посмотрел на Гедимина. Тот поморщился.

— Я никуда не бегал. Что, уже и по округе нельзя пройти?

Айзек тяжело вздохнул.

— Понятно… Рёбра больше не болят?

— Чешутся, — пожаловался Гедимин. — Очень надоело.

— Ну ладно, — пожал плечами Айзек. — Завтра утром, если никому не станет хуже, заберу вас в лагерь.

— Гедимин, если что, там полежит. В лаборатории, — закивал оживившийся Вепуат. — С тяжёлыми вещами ему филки помогут…

Гедимин вспомнил последний спуск в «главный корпус» и едва заметно вздрогнул. «В ядерный могильник такие тяжёлые вещи. Больше не полезу. За два года найдётся, кому поднять те камни…»

6 день Жизни, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид

Шлюз открылся. Гедимин шагнул на трап и глубоко вдохнул, расправляя лёгкие и унимая зуд в нижних рёбрах. Он ещё ощущался, хоть и не так остро, как с вечера, — регенерация шла полным ходом, быстрее даже, чем обычно, и сармат не мог дождаться, когда все отломки наконец прирастут друг