Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй - Ланьлинский насмешник

– Наверняка они загодя договорились, – продолжала Юэнян. – Видала, как она бросилась, как только у него гости разъехались? – Хозяйка обернулась к Сяоюй: – Ступай посмотри, если на кухне никого нет, запри внутренние ворота и пригласи трех матушек наставниц. Будем слушать драгоценный свиток в их исполнении.

Позвали Ли Гуйцзе, Шэнь Вторую, Дуань Старшую и барышню Юй.

– Я наказывала прислать младших буддийских послушниц[1373] и принести «Драгоценный свиток о праведной Хуан», – объяснила Юэнян старшей невесте У. – Жаль, золовушка ушла.

Хозяйка велела Юйсяо заварить лучшего чаю.

– Давай с тобой по очереди за чаем следить, – обратилась Юйлоу к Ли Цзяоэр, – а сестрицу Старшую не будем отвлекать.

И они распорядились насчет чая.

Немного погодя на кане был поставлен стол. Появились три монахини, и, скрестив ноги, расположились на кане. Вокруг разместились все остальные. Юэнян обмыла руки и воскурила благовония.

Мать Сюэ раскрыла «Драгоценный свиток о праведной Хуан»[1374] и запричитала высоким голосом:

Ибо известно: ЗаконВовек не погаснет, ведь онЕсть ничто.Также и корня ПутиРождения нам не найти,Ведь то, что в миру рождено,Все миру не нужно давно.Поэтому Тело ЗаконаИсконноПосредством Восьми вечных образовЯвлено.И восемь, поэтому образовЯвляют нам Тело ЗаконаВо славе стозвонной.[1375]Сколь ярок светильник Добрейшего!Отверз он врата мироздания.Сколь ясно и зеркало Буддово!Пронзает оно тьму бездонную.Сто лет – только миг остановленный.[1376]Четыре великих субстанцииВсех тел,[1377] словно тень, иллюзорные,Как отблеск барашка волны.О, люди, вьются день-деньскойВ мирскойПыли.Конца нет суете людской:С утра до утра,В сиюминутныхДелах беспутныхБегутВсе дни.И разве знают про покойПро просветленьеСердец они?!Стремятся вечно ублажатьИ чувства, и мышлениеИ тонут в пагубных страстяхИ в искушениях.Хотят добиться славы, чтобЗатмить всех современниковВсе это только бренный сон.Сих мира пленников.Чинов, богатства их, порой,Гора – не ниже облаков!Не избежать под той горой«Нет постоянства» –пары слов![1378]!!Едва пронесутся и ветер, и пламя,Как сгинет и стар, и млад.Иссякнут потоки, обрушатся горы –И где целый славный град?!Псалом вознесу я на десять стран светаВ восьми – возведу алтари.[1379]Спаси от бессчетных страданий Обитель![1380]Врата Пустоты отвори![1381]

Псалом гласит:

Кто счастлив и знатен, кто беден, убог –Тому есть всегда основанье.И ты не проси никогда, чтобы БогДал лучшие предначертанья.Весенние дни растранжирил ты зря –Не вырастил тучных колосьев.На ниве теперь не собрать урожай –Надежд не питай ты на осень!

– Внемлите, милосердные бодхисаттвы, Слову Буддову, которое проповедует вам бедная инокиня! Сей псалом был завещан нам самим Патриархом. Какой смысл сокрыт в нем? «Кто счастлив и знатен, кто беден, убог – тому есть всегда основанье». Вот взять хотя бы вас, милосердные бодхисаттвы. Замужем вы за именитым лицом, у коего и высокие чины и широкий достаток. Живете вы во дворцах и палатах, на зов ваш бежит прислуга и челядь. Украшает вас золото, опоясывает серебро. Вы купаетесь в парче и тафте, окружены грудами атласов и шелков. Явится желание одеться – и тысячи сундуков с шелками вам откроются. Пожелаете полакомиться – и сотни редчайших ароматных яств перед вами расставят. Процветание и роскошь, богатство и знатность принадлежит вам за деяния в прошлой жизни. Вы не ропщете на судьбу. Вам и без мольбы все приходит само собою. И то, что я, бедная инокиня, здесь читаю вам канон, возношу хвалу Будде, вместе с вами вкушаю лакомства и пользуюсь дарами вашего добросердечия – это веление высшей судьбы. А судьба – вещь великая. Все мы – избранные с Праздника Драконьих цветов,[1382] пожинающие плоды заслуг своих, содеянных в прошлой жизни. А не будь содеянного, уподобишься тому, кто не сеял по весне ниву свою. Как ему ждать налитых колосьев, ежели осенью пред ним откроется заросшее бурьяном поле?

Истинно сказано:

Чище метиОбитель души,[1383]Меру блюди –Зря не блуди.Прочь от страстей[1384]За тайную дверь,[1385]Нравы людейЗнаешь теперь.

И еще:

Жизнь лишь миг, а после тело разлетится в прах.Нет в рождении прозренья – суета и страх,А прозревший, не рождаясь, шествует в веках.

И еще:

Как переменчиво рока дыханье!Солнце краснеет у Западных скал,[1386]Счастье иссякло, приходит страданье –Смертные муки на тысячи кальп.[1387]

Подумать только, богатство и знатность, процветание и роскошь тают, как снежный ком, брошенный в кипяток. А если вдуматься поглубже – химеры это, пустые грезы. Нынче я в телесном облике своем подвержена душевным мукам и волнениям, а после смерти четыре великих субстанции моего тела обратятся в прах. И кто знает, где будет маяться моя душа. Кто боится сансары,[1388] колеса жизни и смерти, пусть подойдет и послушает проповедь дальше.

Поет «Слово Указа»:[1389]

Рожденный – умерший с обеих сторонПлывут по течению вместе, их стонИ вздохи слышны до скончания дней,Мирской суеты непутевых детей.И вестником смерти приходит болезнь.Жизнь – сон на ветру иль весенняя песнь.Огарок свечи догорел уже весь,И сердце сожмется: неужели днесь?!

Вступление гласит:

Тело явленное Будды[1390]От житейских горьких буднейСпасает.Его корень без начала и конца –Непреходящ –Всем скорбящимВ помощь.Велика святая клятваАмитабхи, что УченьеОсновал –Сорок восемь клятв глубоких[1391]ОтрешеньяОт небес во имя многих,Кто спасения в дорогеАлкал.Он сподвигнет всех живущихВраз прозреть свою природу,Он – сквозь валы волн сансары –Моря горького – несущийНас к исходу.Амитабха – то владыкаУмиротворенья.К бодхиИ к плодам его чудесным[1392]Приведет на вечный отдых –Исцеленье.Помнящий про цели Будды –Все грехи твои да сгинут,Многочисленные, словноВ водах Ганга тьма песчинок!А молящийся усердно –Будешь счастлив ты безмерно!Слова верный проповедник,В переписке сутр сгорая,Возродишься, словно феникс,В небе Лотосова рая![1393]Ну а сведущий глубоко –В миг, Судьбой определенныйВознесешься ты высоко –В Земли Чистые Амиды![1394]Если помнишь, то достигнешь!Велики любовь и жалость,Столь огромны, что АмидаИз любви и милосердьяЖизнь – служению Закону,Жизнь – божественному трону,Трем Сокровищам Ученья[1395]Всю отдал.Это он, приняв решенье,Клятву дал об отрешеньиОт небес во имя многих,Кто спасения в дорогеАлкал.

Псалом гласит:

Глубокая истина и сокровенная!К тебе – в миллионы веков трудный путь!Увидев, услышав, держусь неизменно я,И жажду постичь твою высшую суть.[1396]Все будды и все бодхисаттвы небесныеНа землю сошли воскурить фимиам,Ученью вознесть славословья чудесные!..А я повествую о мудрой Хуан.

В старину это случилось, в правление Ханьского царя. Шли тогда благодатные дожди и дули мягкие ветры. Процветала страна и наслаждался покоем народ. И появилась тогда на свет некая женщина, милосердием своим растрогавшая небо. У богача Хуана, жившего в уездном городе Наньхуа, области Цаочжоу,[1397] родилась дочь – девочка серьезная, рассудительная и собою красавица. Ей было всего семь лет, а она уже носила грубую одежду, соблюдала посты и читала «Алмазную сутру», дабы отблагодарить за любовь родителей своих. И так изо дня в день. И явилась ей в небе растроганная бодхисаттва Гуаньинь. Родители, видя усердие, с каким дочь читает сутру, стали ее отговаривать, но она не последовала совету. Тогда разыскали они сваху, выбрали счастливый день и добрый час и выдали дочь замуж за мясника Чжао Линфана. Прожили супруги двенадцать лет и родились у них один сын и две дочери. Обратилась однажды к мужу своему Хуан и говорит:

– Мы прожили в супружестве двенадцать лет, родили достойного сына и прекрасных дочерей, но только любовь затягивает человека, как омут… Прислушайся, муж мой, к романсу, что я для тебя приготовила:

С женою связан муж судьбою.Пусть дети бегают гурьбою,Не задержать прихода смерти.Супруг, хозяин мой, поверьте,И вместе примем мы решенье –В подвижничестве лишь спасенье.Богатство, знатность – сорняки,Соблазны жизни так мелки!

Однако не смог Линфан взять на себя такой обет и однажды, простившись с женою, уехал покупать свиней в Шаньдун. А Хуан после отъезда мужа убирала дом, совершала омовение и, с молитвой возжигая благовония, стала читать «Алмазную сутру».