Научный атеизм. Введение - Андрей Куликов

Другие важные проблемы

ОТНОШЕНИЕ К НАУКЕ И НАУЧНОЙ КАРТИНЕ МИРА

В недалеком прошлом христианство активно выступало против науки. Его позиция в этом вопросе вполне однозначно сформулирована в главной христианской книге «Новый завет»: «Ибо написано: „погублю мудрость мудрецов и разум разумных отвергну“. Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?» (I Кор., 1, 19–20). Погромы христианским фанатиками библиотек, обсерваторий, типографий и лабораторий, позорные судилища над мыслителями и учеными, тюремные заключения, жесточайшие муки и пытки, смерть на кострах и плахах тех, кто осмеливался сомневаться в догматах христианской Церкви, — такова многовековая история отношений христианства к науке.

Но время неумолимо, мрачные времена средневековья позади, открыто выступать и поносить науку и знания становится невозможно. Церковь понемногу начинает поворачиваться к миру науки и техники. Но до сих пор она так и не выработала единого мнения о том, как ей надлежит относиться к науке и научной картине мира. Ее позиция по отношению к науке напоминает страуса, прячущего голову в песок — я ничего не знаю, не вижу и не слышу.

Наибольший прогресс здесь отмечается у протестантских и католической Церквей, которые уже отошли от библейской истории сотворения мира за шесть дней. Однако, пытаясь сохранить верность Библии, они так и не смогли объявить библейскую историю мироздания сказкой. В целом признавая научную картину мира, богословы этих Церквей в то же время пытаются спасти от разрушения фундамент своих религиозных воззрений. Они всего лишь заявляют, что Библия — не учебник естествознания, поэтому к описанию дней творения надо относиться как к аллегории, иносказанию. Конечно у людей мало-мальски знакомых с историей христианской Церкви, сразу возникает вопрос: а почему Церковь не говорила об этом раньше и заставляла принимать библейскую сказку как непреложный факт, а не как аллегорию? Ведь в связи с этим мифическим творением она (до сих пор!) имеет свою систему летоисчисления — от «дней сотворения». О том, что возраст Земли не 6 тысяч лет, а 4.6 миллиарда, она вроде как и не знает.

Нелепой выглядит и сама аллегория — 6 дней «творения» никак не связаны ни с геологическими эрами, ни с эпохами. Но отвечать сторонникам этой подправленной интерпретации библейской истории нечем. Еще ближе к признанию первоначальной, библейской картины мира находится Православная Церковь. Кичась своей первозданностью и чистотой вероучения, РПЦ и сегодня сохраняет в неприкосновенности библейскую картину мира. В то же время в светской, да и церковной печати она старается избегать обсуждения этого вопроса.

Несовместимость христианских и научных взглядов отмечаются также и в других взглядах на мир в целом («конец света», существование непознаваемых явлений, сверхъестественное), на живую природу (существование души, сотворение жизни и человека, «вещие» сны, психические болезни), на общественную жизнь (христианство не признает законов общественного развития, но пропагандирует «промысел» божий; не согласно с наукой о смысле человеческой жизни; выступает против научного понимания роли Церкви в жизни общества).

ОТНОШЕНИЕ К ЖЕНСКОМУ СВЯЩЕНСТВУ

Все острее становится проблема отношения руководства христианских Церквей к женщинам вообще и женскому священству в частности. Верующие феминистки в последние два-три десятилетия стали активно нападать на руководителей своих Церквей, требуя полного уравнивания своих прав с мужчинами. Теперь они не только требуют допускать их к священному сану, но и настаивают на пересмотре основных, незыблемых положений христианской религии. Английские феминистки из методистской Церкви заявляют, что, создавая наш мир, Бог вынашивал его, что было подобно рождению и вскармливанию младенца. То есть Бог делал то, что традиционно отождествляется с женским началом. Поэтому, заявляют они, нет никаких оснований полагать, что Бог — существо мужского пола и обращаться к нему надо со словами «отче наш». В молитвах, утверждают они, Его (Ее?) можно называть «матерью» и «сестрой». В настоящее время в Англии уже созданы новые молитвенники, в которых Бог называется «наш отец и мать». Обеспокоенные влиянием женщин в методизме (одного из направлений протестантизма), его руководство заменило название гимна «Бог наших отцов» на «Бога всех веков».

Отношение руководства христианских Церквей к женскому священству разное: одни, как англиканская Церковь, относятся к этому положительно (сегодня в ней уже более 1,5 тыс женщин-священников, более 1 тыс дьяконисс и 2 епископини). Несколько лет назад представительница другой протестантской Церкви — немецкой евангелическо-лютеранской стала первой в мире женщиной, получившей сан епископа. Другие же Церкви, как католическая, готовы пойти лишь на частичные уступки, хотя II Ватиканский собор и высказался за то, чтобы женщинам разрешили принимать по крайней мере низший духовный сан — дьяконисс. Однако пойти на уступки готовы не все руководители католической Церкви. Как сообщила бельгийская «Суар», католический священник Эндрю Рикис-Уильям заявил, что давая женщинам священнический сан, с тем же успехом можно рукополагать и обезьян. Наконец, третьи — православные Церкви, по-прежнему категорически против женского священства. Ссылаются они при этом на апостола Павла, который говорил: «Жены ваши в церквах да молчат, не повелеся им глаголати, но повиноватися, якоже и закон глаголет: аще ли чесому научитися хотят, в дому своих мужей да вопрошают: срамно бо есть жене в церкви глаголати». Но иерархам православных Церквей деться некуда — эту проблему им придется решать, и рано или поздно и им придется разрешить женское священство. Тем более, что первый шаг уже сделан — ведь пошли же они на то, чтобы разрешить женщинам быть регентшами (руководительницами церковных хоров).

ПРОБЛЕМА ОБЩЕНИЯ С БОГОМ

Проблема общения с Богом является одной из важнейших в христианской Церкви. Как это не удивительно, но Бог (Иисус Христос и вся Троица) на протяжении всего времени существования своей Церкви напрямую не общался ни с народом — простыми верующими, ни со священнослужителями, ни даже с главами своей Церкви и своими наместниками. За две тысячи лет Христос ни разу не спускался на грешную землю (в отличие от языческих богов, которые делали это регулярно), не управлял земными делами, не обсуждал церковных дел, никак не реагировал на склоки в его Церкви, на ее расколы, на недостойное поведение ее членов. Уж если глава Церкви Иисус Христос не общается с ее членами, то ничего странного нет в том, что с ними не общаются и другие члены святой Троицы — Бог-отец и Бог-святой дух.

Отсутствие связи с Богом привело к тому, что руководители Церкви так и не смогли придти к единому мнению о том, нужен ли посредник между Богом и человеком (священник) или нет.

НАПРАСНАЯ ЖЕРТВА ХРИСТА

А теперь, напоследок, о самой острой нерешенной проблеме христианской Церкви, о которой она никогда не говорит. Она утверждает, что Христос погиб за всех людей, взяв на себя их грехи («…Христос умер за грехи наши… Он погребен был… и воскрес в третий день, по Писанию…» (I Кор., 15: 3–6). Идея самопожертвования ради счастья всех людей всегда была очень трогательной и глубоко человечной.

Прошло уже две тысячи лет — срок вполне достаточный для оценки этого замечательного события, но ничего не изменилось: люди не перестали грешить, они не стали добрее, чище, справедливее! Как и до жертвы Христа, они продолжают врать, воровать, жестоко относиться к близким и убивать друг друга.

Ничем не подкрепленное мнение Церкви о том, что смерть Христа открыла рай, который до этой жертвы хотя и существовал, но «не работал», выглядит неуклюжим и является весьма слабым утешением для верующих. Идея отдать свою жизнь за то, чтобы заработал уже давно существовавший рай, выглядит не просто наивной, но и просто нелепой. Тем более, что он как член Троицы (Бог един в трех лицах!), пожертвовал себя самому себе. Если Христос действительно возлюбил людей, как утверждает Церковь, то рай он мог «открыть» и не прибегая к самопожертвованию: просто попросить об этом Бога-отца или сделать это самостоятельно. Достаточно странным выглядит и то, что, отдав свою жизнь за грехи людей, Христос не обратил (не обращает и сегодня) внимания, что люди продолжают грешить, и поэтому рай надо побыстрее закрыть. Или изменить природу людей и сделать всех безгрешными — все в его власти.

Главное, что жизнь верующих в Христа в этой жизни не стала лучше. А сравнивая свою жизнь с жизнью верующих в других богов, они не находят разницы. Так за что же пострадал «добрый Бог»? Ответ очевиден — теперь, по прошествии двух тысяч лет можно сказать определенно — жертва Христа, увы, была напрасной.