Поймать и женить - Маргарита Южина

– Это смотря с какой стороны посмотреть, – объяснил Кулаков. – Вот ты сегодня надел новенькую курточку. И даже одеколоном побрызгался, верно?

Мальчишка покраснел и вдруг широко улыбнулся.

– Да. Это я с девочкой одной сегодня в интернет-кафе ходил, – признался Юрка.

– С точки зрения девочки, ты сегодня выглядел на все сто. А вот с точки зрения своего Сайта… Знаешь, что он думает? «Такой умный хозяин, и где он в такой гадости вывалялся? Не уследил я за ним! Лучше б в тухлой рыбке повертелся».

Мальчишка звонко рассмеялся.

– Так вот и с нашей стороны – заглядывать под хвосты некрасиво, а с их точки зрения – нормально. Он же должен знать, кто перед ним, дама или соперник, как себя с ним вести. Так что… Пожалей своего парня, не дави сильно.

– Если с его точки зрения, то… Сайт, пойдем команду отрабатывать.

– Что вы смеетесь? – с улыбкой спросила Наталья.

– Да так, обучаемся, – проводил взглядом Юрку Кулаков, и к нему сразу подошла Полина Александровна.

– Борис Борисыч, он на меня прыгает! – сообщила она. – Нет, не кусается, он радостно так! А я сегодня в новой куртке, нельзя ли его как-то…

– Да просто выставите вперед коленку, – посоветовала Наталья. – Или идите на него, он перестанет прыгать. Кстати, Боря, это признак доминантности, я читала.

– Да что ты! Растешь.

– Нет, Борис Борисович, мне теперь ходить коленками вперед?

Наталья рассмеялась.

– Это только кузнечики коленками назад ходят, – сказала она.

Полина Александровна отошла.

– Наташа, ты постой пока там, мы сейчас вернемся, – обратился к Наташе Кулаков.

– Нет, мне тоже интересно, – покачала головой она. – Надо же, взрослые люди, а не могут придумать, что сделать, чтобы собаку себе подчинить.

Кулаков подавил вздох.

– Ну, тогда постой там и придумай что-нибудь, чтобы подчинить вашу Тику Даше. Она у вас тоже не высшей дрессуры собачка.

Наталья пожала плечами и отошла.

А к Борису уже стали подходить собаководы, делиться своими успехами и неудачами, просили показать, объяснить, научить, – в общем, день продолжался в обычном режиме.

– Ну все, – вернулся Кулаков к Наталье, когда занятие закончилось. – Ты сегодня со мной отработала весь мой день.

– Замечательно, – кивнула она. – Значит, сейчас идем к тебе, ты оставляешь свою псину дома, а потом ко мне. Мне надо помочь люстру повесить. Ты же помнишь, как я боюсь электричества.

Наталья жила неплохо, даже очень неплохо. Все, что она рассказывала про безденежное существование, про маленькую комнатушку, оказалось неправдой.

– Ого, да у тебя хоромы! – удивился Кулаков, войдя в просторную прихожую. – Ну ты даешь! Сколько же у тебя квадратных метров квартира?

– Да хотелось бы больше, но чего уж теперь, – сморщила носик Наталья.

– А куда тебе больше одной?

– Но… – она кокетливо повела плечиком. – Я же не вечно буду одна, правда?

– Ну да, наверное, – восхищенно озирался Кулаков. – Слушай, а кухня у тебя какая, с ума сойти!

– Это даже не кухня, а студия. Видишь, тут и кухня и столовая вместе, и даже гостиная. Проект специально заказывала.

Кулаков не переставал удивляться. Конечно, сейчас было еще не совсем все отлажено – шел небольшой ремонт, но даже он не портил общей картины.

– Наташ, а если не секрет, где ты работаешь?

– Да какой там секрет. Обычным, скромным риелтором. Занимаюсь недвижимостью. А почему ты спросил?

– Вижу, что неплохо занимаешься.

– Я не умею по-другому. Ты меня знаешь, мне всегда нужно все сделать лучше всех. И еще – не позволяю никому садиться себе на шею. А ты вот позволяешь, – игриво погрозила она пальчиком. – Я сегодня видела. Они просто не слазят с тебя. Ты остался такой же, как был. Нельзя позволять людям тобой управлять. Ты должен быть лидером. Между прочим, собачий закон.

– Волчий, – усмехнулся Кулаков. – Собаки – те же волки, и стремление к лидерству – закон волчьей и собачьей стай.

Наталья уже накрывала на стол.

– Неважно, – отмахнулась она. – В конце концов, человек – животное. И достигают вершин лидеры. У тебя есть все возможности – тебя уважают, я видела, к тебе тянутся, так почему ты даешь слабину? Вот сегодня – это старик к тебе подходил пять раз. Ну не может он понять, как управлять собакой, даже с колли справиться не в состоянии, на кой черт тогда вообще собаку берет? Давно уже надо было собачонке той такого пинка дать, чтобы она все свои выкрутасы забыла. А он все вокруг нее бегает!

– Видишь ли, у Игоря Васильевича никого нет из родных. Один он. А эта его колли Белла – единственное близкое существо. Он нужен ей, она его ждет, любит… Думаешь, он не мог ей пинка дать, как ты говоришь? Да мог бы, но для него это… как родного человека обидеть, понимаешь?

– Вот! Вся наша беда в том, что мы очеловечиваем собак!

– Наша беда, Наташа, что мы сами собаками становимся, – нахмурился Кулаков. – Причем не в самом лучшем их виде. И чего ты к этому Игорю Васильевичу прицепилась? Что такого сделала колли? Ну не слушает она его с первого раза, так ведь они оба уже немолодые. У одного нет сил погромче команду дать, а у другой слух не позволяет мгновенно его услышать, да и реакция у собаки слабая.

– Зачем он тогда к тебе ее водит, чужое место занимает?

– Их к людям тянет. Игорь Васильевич ведь понимает: выйди он один, с кем ему гулять? Со стаффами? С ротвейлерами? Да они его старушку вмиг подавят. А здесь собачки воспитанные, да и я присмотреть могу, если что.

– Ясно, тебя, как всегда, используют в личных целях. Даже старики и собаки.

– Наташ, за эти цели старик платит из собственной пенсии.

– И ты берешь? Да не поверю!

Кулаков и в самом деле не брал плату со старика. И с Юрки Мальцева тоже. Откуда у паренька деньги? А вот желание есть, так что ж теперь – выгнать его на улицу и пусть собака на людей кидается? Но объяснять Наталье это уже не хотелось.

– А почему это тебя вдруг заинтересовала моя работа? – спросил Кулаков.

– Ну как же, любопытно! – воскликнула она. – Ешь давай, котлету бери. Салат накладывай. Кстати, ты говоришь, у этого пенсионера никого из родных нет. А где он живет? У него какая квартира?

– Нормальная квартира, двухкомнатная. Он же раньше каким-то серьезным специалистом был, его очень ценили на работе, квартиру хорошую выделили. А почему ты спросила?

– Здра-авствуйте! – хихикнула Наталья. – Ты забыл, где я работаю? Квартиры – мой хлеб. Ты, между прочим, запросто мог бы втереться к старичку в доверие, и он бы отписал эту квартиру тебе.

– Ната-а-ашка! Ни фига себе, какая ты хапуга! – округлил глаза Кулаков. – Как я, по-твоему, стану втираться?

– Ну я могу, а чего? Старичок будет до конца своих дней окружен любовью.