Двое против ста - Сергей Алтынов

– Смотри сюда!

После того как они вошли в кабинет и остались вдвоем, генерал сперва закурил, а потом открыл встроенный в стену сейф и вытащил оттуда пять долларовых пачек.

– Разговаривать мне с тобой некогда, – пояснил, кивая на деньги, Дмитрий Львович. – Это четверть всей суммы. Остальное через три дня.

Значит, акция действительно будет послезавтра! И, видимо, в тот же день и закончится.

– Я должен буду на эти три дня исчезнуть? – спросил Валерий.

Гиммлер утвердительно кивнул.

«Как же сказочно я богат! – с иронией подумал Ротмистр. – Завтра еще Бен Ли должен немного подкинуть!»

– Совершенно верно, – добавил Гладий. – А вот за твоей семьей присмотрят мои люди... Не дергаться!

Валерий и глазом моргнуть не успел, как в руках Гиммлера оказался пистолет Макарова. Все-таки Гладий был отличным опером. Он сделал полтора шага назад и теперь контролировал каждое движение Ротмистра. Сам по себе Гиммлер был невысокого роста и довольно болезненного вида, но взгляд его глубоко посаженных глаз говорил об уверенности в себе и способности к быстрому действию.

– Руки в гору!

Гиммлер разговаривал с Валерием так, словно Ротмистр был уркой, застуканным с поличным на краже.

– К стене, Ротмистр!

Валерий невольно отступил на полшага, однако команду выполнять не торопился. Гиммлер приблизился, чуть расслабившись и опустив при этом руку с оружием.

– Парнишечка с подполковничьими погонами, – кривя в усмешке узенькие губы, Гиммлер повторил явно понравившееся ему определение Феоктистова. – Сам ведь дружбу предложил. Так ведь?

Валерий хотел было ответить насчет дружбы с Гиммлерами, но генерал отступил на полшага назад, поднял оружие вровень с лицом Феоктистова. Сейчас он вновь был беспощадным и не склонным к дискуссиям:

– Если ты пожелаешь сыграть со мной двойную игру, в твоей квартире в скором времени случится пожар. Спасти твою жену и дочь, увы, не успеют.

С этими словами Гиммлер нажал кнопку, замаскированную рядом с декоративной чернильницей на столе, и в кабинет вошли трое амбалов из его личной охраны. Только теперь Феоктистов понял, в какие клещи он попал. Генерал Гладий недаром носил свое прозвище. Есть человек – есть проблема... Но самое интересное, что в эти клещи Ротмистр попал с подачи того, кому еще мог доверять. Выходит, Елизаветин... Нет, так сразу ничего решать нельзя.

– Ребята, – повернувшись всем корпусам к амбалам, проговорил Валерий, – мне бы отдохнуть... А, Дмитрий Львович? – Феоктистов бросил взгляд на Гиммлера.

– Проводите, – распорядился тот. – Отдохни, Валерий Викторович, подумай над моими словами. Ты сейчас самому себе опасен. Свое вознаграждение заберешь, как только нервы на место встанут.

Надевать наручники на Феоктистова не стали. Вообще, охрана вела себя достаточно вежливо. Забрала мобильник и брелок-сигнализацию. Затем Ротмистра перевезли на бронированном автомобиле за два квартала от генеральской резиденции к двухэтажному, огороженному железным забором особняку. Внутри особняка его сопроводили в хорошо освещенное, но при этом лишенное окон помещение с диваном, небольшим столиком, на котором стояли две бутылки минеральной воды, фрукты и пульт от вмонтированного прямо в стену телевизора. За дверью почти в самом углу угадывался душ и санузел. Прекрасное место для отдыха.

Да, он будто вновь оказался в окружении. Вчерашних сослуживцев, с которыми совсем недавно делали общее дело.

Окружение... В нем Феоктистов был всего один раз. Тогда он, Шарманкин, Лебедев и остальные сражались плечом к плечу. Это было в Грозном девяносто шестого года. Управление местной ФСБ после этих событий стали именовать не иначе как Брестская крепость. Именно эти события вспомнились Феоктистову. И о другом думать и вспоминать сейчас не хотелось.

Итак, Грозный 1996-го. Уже год как не было с отрядом полковника Чарского. В очередной раз сменились руководители силовых ведомств и ключевых управлений ФСБ, но в Чечне продолжала литься кровь. По большому счету там не изменилось ничего. Да, российские войска вошли в Грозный, зачистили ряд населенных пунктов, превращенных в боевые базы боевиков. Появились самостоятельные подразделения чеченской милиции, прокуратуры. В Москву шли победные рапорты, но боевые действия не прекращались. Ночью Грозный не контролировался никем, боевики, и не думая маскироваться, разъезжали на джипах и явно не собирались покидать чеченскую столицу.

– Мы ФСБ или нет? – довольно резко поставил вопрос подполковник Шарманкин перед руководителем управления. – Провести масштабную зачистку, и все дела. Без привлечения местной милиции. Только мы, СОБР, вэвэшники и ВДВ.

– Нельзя, – произнес хмурый немолодой полковник, исполняющий обязанности руководителя Чеченской ФСБ. – Приказ из Москвы – вести себя лояльно и доброжелательно по отношению к мирному населению.

– А если мирное население потворствует боевикам? – спросил Шарманкин.

– Нужно собрать доказательства, задокументировать их и передать в местную прокуратуру, – так же хмуро ответил начальник.

Шарманкин, не сдержавшись, усмехнулся.

– Что ты смеешься? – не повышая голоса, произнес начальник. – Ты думаешь – я пень дубовый? Вон, включи телевизор, первый канал. В Грозном уже два месяца как наладилась мирная жизнь, солдаты и омоновцы помогают грозненцам восстанавливать порушенные жилища. Мир, дружба, одним словом. И мне из... сам знаешь откуда – приказ один. Чтобы все было спокойно, без эксцессов, не дай бог, кого заденем.

– Со дня на день здесь может стать жарко, – только и сказал Шарманкин.

– Поэтому все сотрудники, кто живет в городе, на квартирах, очень умно сделают, если переселятся сюда, в управление. В тесноте да не в обиде.

К вечеру в управлении собрался весь личный состав. Помимо оперов и бойцов «Альфы», здесь были кадровики, водители, финансисты. Были и две женщины – строгая сорокадвухлетняя майор Лидия Викторовна Семенова, седеющая блондинка, начальница канцелярии, а также старший делопроизводитель, прапорщик Ольга Симукова, полноватая, круглощекая, очень серьезная дама лет двадцати пяти с аккуратной короткой прической и сильными минусовыми очками, нещадно уменьшающими ее небольшие глаза. Им выделили отдельный кабинет, рядом с туалетом и душевыми комнатами. При обстреле это было наиболее безопасное место... Между тем служба продолжалась в обычном режиме. Ровно два дня. Утром следующего прапорщик Симукова, как обычно, подошла к большому отрывному календарю, висящему в холле второго этажа. Курящие в коридоре Григорьев, Шарманкин и Феоктистов поздоровались со старшим делопроизводителем, в очередной раз оценив взглядом Ольгины прелести – кругленький зад, обтянутый сукном форменной юбки, и полные, но при этом изящные ножки. В управлении Ольга ходила исключительно в форме. Она оторвала страницу прошедшего дня, и таким образом в управлении официально наступило шестое августа. И в тот же миг по стенам и крыше что-то зашлепало, точно капли сильного августовского дождя.

– Дождь? – удивилась женщина. – Вроде не обещали. И облака с утра белые.

Ольга машинально подошла к окнам, и тут Феоктистов, стоявший ближе всех к Симуковой, одним прыжком подскочил к ней и повалил на пол. И сделал это весьма вовремя, потому что в тот же миг в крепких оконных стеклах появилось сразу несколько пробоин. Не прошло и двух секунд, как послышался грохот, характерный для реактивных гранатометов. Шарманкин и Гена Григорьев тут же заняли боевые позиции.

– Спокойно, – произнес Валерий почти в самое ухо Симуковой. – Двигайся ползком в свой кабинет. Голову на уровень окон не поднимай.

Ольга кивнула, но с места не сдвинулась, судорожно водя ладонями по полу. Только теперь Ротмистр заметил, что женщина потеряла очки. Валерий тут же отыскал их под радиатором парового отопления, но стекла очков были разбиты вдребезги.

– Я теперь ничего не вижу, – жалобно произнесла женщина, беспомощно поводя вокруг часто моргающими маленькими глазами.

«Вот дела! – мысленно выругался Ротмистр. – Как таких только берут в контрразведку. Впрочем, она же не опер, всего лишь делопроизводитель, хоть и старший...»

– Голову не поднимай, – повторил Феоктистов. – Меня видишь?

– Плохо, – ответила Симукова.

– Двигайся за мной по полу. Как потеряешь видимость – зови.

Таким образом Феоктистов помог Ольге добраться до подвального помещения, в которое стекались все находящиеся в здание сотрудники. Там Ольгу встретила, как всегда, спокойная и строгая Лидия Викторовна.

– Помогите ей переодеться в гражданское, – отдал распоряжение Ротмистр начальнице канцелярии.

Тем временем в подвале (оно же «бомбоубежище») начальник открыл «совещание».

– Товарищи офицеры! – произнес он хмуро. – Выхода у нас, судя по всему, нет. Придется занимать оборону.