Плата за обман - Анна Владимирская

Через несколько лет друг Марата пригласил его в Москву, где в то время как раз налаживался строительный бизнес. Ладыгин после долгих колебаний принял приглашение друга. Как ни жать ему было расставаться с театром, прагматические соображения взяли верх над эмоциями. И молодой инженер-строитель стал соучредителем фирмы, занимающейся возведением зданий в столице. Попутно он занимался и другими предпринимательскими проектами. Восхождение к вершинам карьеры заняло у Марата несколько лет. К середине девяностых он уже был состоятельным человеком, имел хорошую квартиру в Москве и крепкую семью.

Вскоре родилась желанная дочь Мирослава.

И тут характер папы Ладыгина резко изменился. Отсутствие возможности играть на сцене, проживать разные театральные роли он восполнил экстремальными видами отдыха. Склонность к авантюрам, наверное, глубоко гнездилась в его организме, подобно вирусу. И проявилась, когда он стал успешным и хорошо обеспеченным. Для Марата уже было необходимостью постоянно подтверждать свою самодостаточность. В принципе, многим людям из этого слоя социального пирога мало быть просто известными политиками, промышленниками, бизнесменами. Они должны покорять вершины, погружаться на дно, пересекать пустыни, го есть постоянно испытывать себя на прочность. Или, что вернее, доказывать себе и всем окружающим: я могу и это.

На работе и дома Ладыгину не хватало соли и перца. А экстремальный отдых давал свежие, пограничные ощущения. Адреналин вырабатывался регулярно. Страх, как говорил кто-то из известных мудрецов, это здоровое чувство, необходимое, чтобы наслаждаться жизнью.

Вот Марат и наслаждайся, например рафтингом. Горные реки, по которым он сплавлялся, изобиловали завалами и перекатами, падали с большой высоты и образовывали «бочки» — жуткие водовороты, где вода ударялась о валуны и засасывала все живое в воронки. Его захватывай скорость, на воде она ощущалась острее, чем на суше. Рафт норовил сбросить Марата, как дикий жеребец. Не раз любитель острых ощущений сваливался в воду и яростно боролся за свою жизнь, разворачивался, чтобы плыть ногами вперед и не стукнуться головой о камни. Разум в такие моменты отключатся, тело само знало, что делать.

Когда рафтинг перестал давать необходимую дозу адреналина, Ладыгин увлекся новой авантюрой. Однажды в компании приятелей-бизнесменов ему сказали полушутя: «Хочешь узнать, что такое настоящий страх? Отправляйся в Индонезию, на остров Комодо. Там нельзя гулять без опытного проводника из-за гигантских ящеров, оставшихся там еще с эпохи мезозоя». Марат, не колеблясь, собрался и отправился на остров. Он действительно увидел ящеров. Издалека они казались безопасными, чем-то смахивающими на драконов из сказки. Однако ему посоветовали не спешить и понаблюдать. Вскоре Ладыгин убедился, что быстрый и свирепый пятиметровый ящер, ударом хвоста способный свалить дерево, раздирающий добычу мощными челюстями, — вполне достойный противник.

— Представляешь, Ритуля! — делился впечатлениями после отпуска Ладыгин. — К ветке подвешивают тушу козы, и эти динозавры дерутся за нее, рвут на части, и через несколько минут остается только веревка! А мы стоим, отделенные от них всего лишь неглубоким рвом… По остроте ощущений это будет покруче, чем бой быков.

— Не понимаю, и что в этом кошмаре хорошего? — отвечала Маргарита. Такие рассказы ее пугали, и она совсем не разделяла восторга мужа.

Не только экстремальные увлечения Марата заставляли Риту грустить. Они с мужем слишком мало общались. Он приходил домой лишь поздно вечером. Жена успевала покормить его ужином, и он мгновенно проваливался в сон. Она надеялась побыть с любимым хотя бы в отпуске, но в последние годы они проводили его врозь. Рита с дочкой ездила к морю: в Крым, в Турцию, в Египет. А Марат в это же время путешествовал вглубь пустыни в Саудовской Аравии, пли строил иглу и управлял собачьей упряжкой в Гренландии, или прыгал с парашютом на полюс…

С Мирославой тоже все складывалось не так просто. Девочка оказалась одаренной. С самого раннего возраста она рисовала, танцевала, играла на музыкальных инструментах — и все так непринужденно, будто всегда умела это делать. Когда ей исполнилось одиннадцать лет, она сочинила сказку про зонтики. Так и назвала: «Зонтичная сказка». И даже набрала ее на папином компьютере.

«По улице, покачиваясь и блестя мокрыми ребристыми боками, плыли зонтики. Каждый вел своего человечка: этого на работу, того в магазин.

Некоторые двуногие, ежась, шастали без зонтиков.

— Все-таки это безобразие, — поморщился большой черный зонт. — Слишком много в последнее время бродячих двуногих развелось.

— Ничего, — улыбнулась цветастая зонтиха. — Не так уж и много. Не отлавливать же их, в самом деле. Они тоже бегать хотят.

— Да-да, пусть, — подхватил старый полуавтоматический зонт с искривленными спицами. — Мы сами виноваты. Приручаем, потом бросаем. Ответственности мало!..

А черный зонт высокомерно промолчал. Он провожал своего питомца в серьезное учреждение, наполненное ответственностью по самую крышу.

Зонтиха, продолжая улыбаться, сдвинулась чуть влево, получше укрывая от дождя свое юркое лохматое двуногое. Она задумалась и вспомнила, как собирала утром своих маленьких зонтиков в школу. А давно ли сама ходила на уроки, училась терпеливо открываться-закрываться, повышала ловкость зашиты от струй воды? И уроки просушки она вспомнила…

Старичок-полуавтомат посреди наступившего молчания загрустил. Он давно хромал на все спицы и понимал, что долго так продолжаться не может. Ну да, на его место придет новый зонт. А все равно жалко питомца, ведь он привык к нему… Не хотелось однажды сломаться на его глазах, открыть свой беспомощный скелет. Может, потихоньку оставить двуногого друга в троллейбусе или магазине? Но как же ответственность?

Подул ветер, выгнул спицы. Старый зонт встрепенулся. Всю жизнь его не покидала смутная мысль, что зонты могут летать. Но убедиться в этом он не мог: работа, заботы… И что ж, вот так и уйти, ни разу не взлетев?!

Он увидел справа вывеску «Ремонт металлоизделий: зонтов, утюгов, электробритв» и бережно направил туда своего подзащитного. Ничего. В очередь на почту мы еще успеем, никто нашу пенсию не заберет. А вот спицы можно починить, и тогда, кто знает…

Может, зонт создан для полета, как человек для счастья?

Ведь это счастье, когда тебя берегут».

Казалось странным, откуда у ребенка такие глубокие чувства, такая мудрость? Но ведь бывает, что девочки пишу! талантливые стихи, берущиеся как будто ниоткуда… Впрочем, на эту сказку родители Миры отреагировали по-разному. Мама была в восторге и показывала литературный труд юной дочери всем родным, друзьям и знакомым. Она не могла нарадоваться на свое талантливое чадо. Папа перечитал сказку несколько раз, задумался и нахмурился. Он несколько дней молча наблюдал, как мама гордится детским творчеством, а затем неожиданно высказался:

— Я не вижу причины для такой бурной радости. Ну, написал ребенок сказку! Что в этом из ряда вон выходящего?

— Как что? — опешила мама. — У девочки явный литературный талант…

— Ерунда! — досадливо махнул ладонью папа. — В детстве и юности все пишут стихи, сказки и рассказики. А куда все это потом девается? Вырастают из поэтов бухгалтера и менеджеры.

— Потому что родители не заметили таланта ребенка! — не сдавалась Марго.

— Нет, вовсе не поэтому. А потому, что детство — это время самого большого всплеска гениальности. Но потом все проходит.

— Проходит, если не замечать и не поддерживать талантливые ростки…

— Поддерживать нужно то, что может прокормить! — заявил Марат. — Вот я ради того, чтоб зарабатывать достойные деньги, бросил театр. Театр! Который был мне дороже мамы с папой. И стал заниматься строительством домов. Простым и малоинтересным делом.

— Но это был твой выбор, Марат!

— Нет, не только мой! Такова была реальность, в которой мы жили. Нужно было содержать семью, а не заниматься художественной самодеятельностью!

— Это нечестно! По-твоему получается, если ты бросил театр и подался в бизнес, то теперь и дочь твоя гоже не имеет права на творчество? — нахмурилась жена.

— Моя дочь будет заниматься тем, что не только интересно и приятно ей самой, но и может стать впоследствии бизнесом. Например… Ты замечала, как она хорошо рисует? — В глазах отца мелькнули азартные искорки. — Мне это вначале казалось ерундой, но я кое-что придумал…

— Мирочка еще и плавает, и танцует, и в теннис играет. Она может стать хорошей спортсменкой или балериной. В любом случае, она сама выберет себе профессию. Главное, чтоб она занималась любимым делом!

— Ты, как всегда, ошибаешься. Mира не может решать сама, она ребенок. Это должны решать родители. Потому что только родители видят, что из увлечений ребенка сможет стать профессией и прокормить.