Острие Клинка - Елена Раух

Вместо ответа Кусаби показал на потолок.

— Ага, понятно, — кивнул Рюриков, увидев на потолке характерные люки.

За которыми, обычно, скрываются автоматические турели.

У самой дальней двери, в конце коридора, их встретил Олег Шелехов. На Рюрикова парень посмотрел не очень приветливо, Денису кивнул.

— Ага, ну, я так примерно и думал, — произнес Владимир, увидев такт. зал.

— Знал, — поправил Денис, опять с иронией. — И узнал бы раньше, просто смысла в этом не было.

В этот момент дверь в зал закрылась. И потом от нее донеслись характерные щелчки закрывающихся запоров.

— А теперь смысл появился? — спокойно спросил Владимир.

— Настала пора заинтересовать вас, всех вас, в том, чтобы остаться, — также ровно ответил Денис. — Проблема в том, что я не могу рассказать всего даже своим. Но если моя просьба будет удовлетворена, то я обязан оповестить главу клана о некоторых обстоятельствах.

— Как я не люблю в темную соглашаться, — сощурился Рюриков.

— Понимаю, — кивнул Денис. — Но думаю, я уже достаточно тебя изучил.

— То есть мне это должно быть интересно, — задумчиво произнес Владимир.

— Интересно было бы, — ответил Денис. — Если бы я рассказал, что клан Унарё будет участвовать в захвате станции Эйрен. Поэтому после предстоящей войнушки и будем привлекать землян.

Рюриков как-то враз скинул добродушный вид.

— Впрочем, ты и сам наверняка думал, откуда здесь русские инструкторы и русское же оружие с доспехами, — продолжил Денис.

— И русский хинодзин, — усмехнулся Владимир. — И я все гадал, в каком звании?

— Тут вынужден огорчить, — хмыкнул Денис. — А может и наоборот. Но такого в моей биографии нет. Собственно, поэтому Лисица вас сюда и притащила.

— Верю, — деловито ответил Рюриков. — У нас были такие обстоятельства, что нужно было абсолютно новое место.

— Ранее не применявшееся — уточнил Денис. — То есть такое, о котором и сама Ольга Николаевна была не уверена. Надо полагать, даже у них не все герметично.

— Ну, это как всегда, — хмыкнул Рюриков.

Они остановились посередине зала, в нарисованном на полу желтой линией квадрате.

— И сейчас я хочу несколько огорчить Ольгу Николаевну, — произнес Денис.

— Я бы не рекомендовал, — усмехнулся Рюриков.

— Ну, у нас особые отношения, — ответил Денис. — Уверен, она поймет. Дело, в конечном итоге, мы одно делаем.

Денис поднял перед собой руку, с вытянутым указательным пальцем. Перед пальцем появилась яркая белая точка. А затем перед мужчинами постепенно прорисовалось изображение корабля. Исполинского и очень старого корабля.

— Это линкор клана Тагаё «Хоши Омо», — заговорил Денис. — Очень старый дереликт, потерянный больше тридцати тысячелетий назад.

— Ну, это памятник, — задумчиво произнес Владимир.

— Однако, памятник действующий, — ответил Денис. — Корабль огромный, даже по меркам тех времен, когда строили такие исполины. На планету его не посадить, обслуживать можно только лишь на некоторых верфях. Поэтому этот линкор имеет системы автоматического восстановления. Конечно, это не гарантия, что он полностью исправен, все-таки прошло очень много времени. Но он функционален, мы проверяли.

— Как? — заинтересовано спросил Рюриков.

— Запросили данные, — равнодушно ответил Денис. — Мы располагаем кодами опознавания. Линкор можно перемещать. Свой прыжковый реактор у него, конечно, уже не рабочий, но он заглушен, а не истощен. То есть достаточно заменить топливные элементы.

Рюриков некоторое время думал.

— А зачем тогда всё это? — сделал он жест, намекая, очевидно, на приготовления к войне.

— Потому что тогда Сага сразу же отменят выдачу тангана, — ответил Денис. — А мы вложили в этот проект слишком много денег, чтобы сейчас все остановить.

— А почему сразу это линкор не применили? — холодно спросил Рюриков.

— Все по той же причине, — Денис сделал пару шагов вбок. — Мне не нужен клан иждивенцев. Так же, как и клан фашиствующих отморозков — язычников. В первом случае это будет рыхлая масса, во втором…

— Как только на них надавят, они отступят, — закончил за Дениса Рюриков и задумчиво добавил. — Железо куется раскаленным.

— И, к сожалению, — продолжил Кусаби. — У меня мало опыта, чтобы пройти по лезвию. Пять-шесть десятков я смогу поставить. Но когда счет на сотни, нужен опыт.

— Я не отказывался это сделать, — ответил Рюриков.

— Владимир, — вздохнул Денис, выразительно посмотрев на собеседника. — Цель определяет Путь. Сам же знаешь, что «временно» — это сильно отличается от «постоянно».

Рюриков чуть прищурился, глядя на Кусаби. А потом снова поглядел на изображение корабля.

— Если уж у нас такой откровенный разговор, — произнес Владимир. — Тогда зачем вообще этот корабль? Он же просто раздавит клан.

— «Хоши Омо» — это козырь для другого дела, — ответил Денис. — Как раз для того, о котором я говорил вначале. А также для того, чтобы нас не подмяли Хиого. Тебя же именно это волнует?

Рюриков ответил не сразу. И думал он довольно долго.

— Чем он интересен Хиого? — негромко спросил, наконец, Владимир.

— Ты же знаешь, Шин построена на символах, — ответил Денис. — Тагаё, как ни крути, символ их государства. А этот корабль символ Тагаё. Причем — символ жестокой справедливости и необходимости соблюдения традиций.

— Что-то я припоминаю по этому… поводу, — произнес Рюриков.

— Если коротко, то на этом линкоре погибли последние мужчины основной ветки Тагаё, — произнес Денис. — Потом я тебе дам файл.

— А Хиого, значит, захотят применить этот символ, — произнес Рюриков. — Для чего?

— Любой шиновский клан имеет целью стать кланом дорагон, — ответил Денис. — У хинодзинов это один из стержней империи.

— И Хиого, при помощи этого корабля, смогут… повысить свой статус? — уточнил Рюриков.

— Сначала я хотел лишь отдать им этот линкор, — ответил Кусаби. — Но прикинув…

Денис обвел жестом такт. зал.

— Мы поняли, что этого будет недостаточно, — продолжил он. — Нужно действие, связанное с этим кораблем.

— А Хиого захотят действовать? — тихо спросил Рюриков.

— А для чего они землян тащат? — хмыкнул Денис. — Очевидно, что Хиого имеют план. И в нем земляне играют существенную роль.

— Ресурса? — холодно спросил Владимир.

— Сначала, думаю, так и было, — ответил Денис. — Но теперь они