Хозяин тайги - Елена Синякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это был поцелуй-откровение.
Поцелуй-жажда.
Все его эмоции, которые он пытался скрыть и сдержать в себе, вырвались за одну секунду, утопив его в своей лаве так, что невозможно было опомниться и сделать шаг назад.
Он чувствовал ее волнение и трепет, и вбирал их в себя вместе со сладким дыханием Гули.
Он приучал ее к себе.
По-медвежьи пылко и в чем-то сурово, не давая опомниться и оттолкнуть.
Гром может и понимал, что нужно бы быть понежнее и дать девушке больше пространства, но вот так сразу взять себя в руки просто не мог.
До чего же эта девушка была сладкая для его медвежьей души!
Вкуснее и ароматнее меда!
Долгожданнее, чем робкая весна!
Ярче красок буйного лесного лета!
Она была идеальная!
Настолько ладная, что сердце заколотилось и своим стуком оглушило мужчину, когда он подхватил ее под попку большими горячими ладонями, чтобы насадить на свой обнаженный торс, и прижать к себе крепче, не разрывая поцелуя.
Гром почувствовал, как Гуля тихо ахнула в его губы, и ее кожа загорела от стыда и удивления.
К такому напору девушка была явно не готова.
Нет, она, конечно, предполагала, что целоваться с мужчиной, который тебе искренне нравится – это приятно, но чтобы это было ВОТ ТАК – Гуля даже представить себе не могла!
Было ощущение, что голова кружится, а в теле каждая венка и тонкий сосудик наливаются жаром, от которого кровь начинает гудеть и закипать!
В какой-то момент стало страшно, потому что девушка не понимала – так ли это должно быть, или ее тело снова делает что-то не то.
И этот страх Гром почувствовал собственной кожей, но голова была словно в дурмане.
Он был опьянен тем, что происходило между ними так неожиданно и вкусно, что прийти в себя сразу никак не получилось.
Напротив, мужчина сжал в своих ручищах девушку еще сильнее, как настоящий хищник, который своего никогда не отдаст, но в голове прозвучал внутренний голос.
При чем, почему-то голосом Бурана, который напряженно проговорил: «Полегче, дружище! Полегче! Она не уйдет, разожми руки и сделай шаг назад!»
Гром зарычал, но пришел в себя моментально, когда Гуля распахнула глаза, защекотав его длинными ресницами.
Она услышала этот странный звук, который люди, конечно же, издавать не могут.
Может, и не сразу поняла, что этот звук шел от него, а потому вздрогнула и напряженно застыла, вцепившись в его плечища.
«Гром! Остановись! Сейчас!»
Снова захотелось зарычать, но в этот раз мужчина сдержался и приподнял голову, чтобы увидеть ее невероятные красивые глаза и влажные чуть припухшие губы, в которые хотелось впиться снова.
Он не насытился ею.
Этот поцелуй был каплей в океане и его жажду не утолил, а сделал лишь еще сильнее.
Теперь ему хотелось больше. Намного больше.
Забытые и похороненные эмоции, которые всколыхнули его душу, разъедали изнутри так, что хотелось завыть.
И ладно бы, если только душу!
Куда хуже дела обстояли с телом!
Гром уже сейчас ощущал, что стоит на очень опасной черте, переходить которую не стоит.
Даже, черт побери, рядом с ней стоять не стоит!
А он стоял!
Стоял прямо на ней, и уже ощущал, как его ягодицы знатно подпалило!
Черт, он завелся от этого поцелуя так, что дальше уже было просто некуда – только обращаться в зверя.
Выброс адреналина, страсть, кровь, азарт - все это воспринималось его зверем одним огнем, от которого ему хотелось вырваться наружу. И разрешения на это зверь никогда не спрашивал.
«Ты ей больно делаешь, дружище! Расслабься! Дальше нельзя!»
Гром хрипло выдохнул, с удивлением понимая, что настолько увлекся этим неожиданным поцелуем, что не заметил, как Буран оказался рядом. Не так близко, чтобы его увидела и смогла бы услышать Гуля. А вот для медведя этого расстояния было достаточно.
И это был не внутренний голос, а действительно его шибко переживающий друг, который был на чеку, готовый кинуться и показать себя, если ситуация выйдет из-под контроля.
А она уже выходила!
Никто не представлял даже, скольких сил потребовалось приложить Грому, чтобы разжать свои руки и сделать шаг назад, отпуская девушку от себя.
Его изнутри выворачивало наизнанку в желании схватить ее, прижать к себе и навсегда спрятать в лесу вдали от любопытных глаз и надоедливых людей!
И если он сделает сейчас шаг вперед, то так оно и будет!
Не сдержится ведь!
Потому что душа горела и рычала, и только голос Бурана не давал сорваться в ту пропасть, из которой уже будет не выбраться.
«Вот так! Молодец! Собери всю волю в кулак и не натвори того, что будет уже не исправить!»
Гром тяжело сглотнул и сделал еще шаг назад, пробасив натяжно:
- Тебе лучше вернуться домой, Гуля.
Вот черт! У него голос изменился.
Он и без того всегда был низким, а сейчас от рычания почти ничем не отличался. И явно мог испугать. Но время шло на секунды.
Гуля тяжело моргнула, потому что после такого поцелуя думать было тяжело, но от его слов сердце дрогнуло и упало.
Она всё испортила.
А ведь так все хорошо начиналось.
Обида из-за собственной глупости была настолько огромная, что в первую секунду девушка просто задохнулась, и вздрогнула, когда Гром сделал резкий шаг к ней, снова нависая, словно гора, всем своим огромным ростом.
Он ничего не говорил, ничего больше не делал, но было в его глазах что-то настолько дикое и не поддающееся описанию, что инстинкты внутри нее отчаянно завопили об опасности.
- Домой! Сейчас!
Большего было и не нужно.
Не ощущая собственных ног, девушка кинулась назад, спотыкаясь, и боясь обернуться.
Гром ее не испугал с первого взгляда, даже когда в первый раз вышел из озера обнаженным. Но в этот момент она его боялась совершенно искренне. Даже если не понимала, что именно он может сделать ей. Как именно навредить и тем самым испугать еще сильнее.
Было просто страшно. Особенно, когда за ее спиной раздался какой-то треск и шум. Но остановиться и обернуться - смелости не было.
Как только еще ноги не подвели ее!
Гуля все бежала и бежала вперед, и не падала.
В какой-то момент появилось даже ощущение того, что она словно летит – настолько непривычным было это ощущение, но эмоции взяли свое.
Увидев знакомую тропинку, которая петляла через деревья и уходила вниз ко рву – ее колени подогнулись, и девушка рухнула в траву со всего лету.
Да, еще в глубоком детстве бабушка
