Особо важное дело - Николай Леонов

– А стоит ли, Алексей Филиппович? – заметил Гуров, внимательно наблюдая за хозяином кабинета. – Я не маленький, не заблужусь.

Подполковник сделал знак рукой, давая понять, что отступать от своих намерений не собирается.

– Не спорь! Все одно баклуши здесь бьет! Так пусть хоть доброе дело сделает…

Калядкин воспринял поручение начальства как должное. В машине он в основном помалкивал – только время от времени указывал, куда поворачивать. Гуров попытался завязать с ним разговор, спросив о Журавлеве. Майор сухо заметил, что ничего о Журавлеве не знает, и разговор увял, так и не начавшись.

Наконец приехали к дому Журавлева. Он располагался в старом районе города, где, видимо, планомерно сносился ветхий жилой фонд, а вместо него возводились современные коттеджи по западноевропейскому образцу. Коттедж Журавлева имел два этажа, был обнесен высоким кирпичным забором и, по мнению Гурова, должен был стоить бешеных денег – не таких, конечно, как если бы он был возведен где-нибудь по Рублевскому шоссе, но все-таки. Этот факт еще более укрепил Гурова в мысли, что воеводские коллеги что-то от него скрывают – они просто обязаны знать человека с такими доходами, как Журавлев.

Гуров остановил машину и вопросительно посмотрел на своего спутника. Майор ответил ему невозмутимым взглядом и осведомился:

– Какие будут распоряжения? Хотите, чтобы я сопровождал вас?

– Нет, спасибо, майор! – твердо сказал Гуров. – Теперь я и сам справлюсь.

– Но вы здесь ничего не знаете, – неожиданно настойчиво заговорил Калядкин.

Гуров с интересом посмотрел на него. «Кажется, этот служака предпочел бы не выпускать меня из поля зрения, – подумал он, – это любопытно».

– Благодарю вас, майор, – ответил он. – Обойдусь без гида. Тем более такого. Вы, случайно, не из доминиканцев?

– Не понял, – осторожно сказал Калядкин, отводя глаза.

– Те тоже давали обет молчания, – объяснил Гуров и распахнул дверцу машины. – Всего хорошего, майор! Передавайте привет Алексею Филипповичу.

Калядкин вышел. По его мрачному, насупившемуся лицу было ясно, что он чем-то ужасно недоволен. Гуров насмешливо посмотрел на него. Калядкин небрежно козырнул, повернулся и независимой походкой направился прочь. Гуров следил за ним, пока майор не завернул за угол, а потом покачал головой и направился к воротам журавлевского особняка.

Здесь его ожидал не слишком приятный сюрприз. Ворота оказались заперты. Сколько Гуров ни жал на кнопку электрического звонка, в ответ на это за забором не происходило ровно никакого движения. У Гурова создалось впечатление, что огромный дом совершенно пуст. Но не жил же здесь Журавлев в гордом одиночестве! Раздумывая, куда направить свои стопы дальше, Гуров еще раз наудачу нажал на кнопку звонка.

– Зря стараетесь, – посочувствовал из-за спины доброжелательный голос. – Там никого нет.

Гуров резко обернулся и, не скрывая досады, воскликнул:

– Вы?!

Перед ним стоял журналист Бурдашов собственной персоной. Выглядел он совсем неплохо, а Гуров бы, пожалуй, добавил – довольно нахально выглядел. И, кажется, чувствовал себя при этом как рыба в воде.

– Откуда вы здесь взялись? – недовольно спросил Гуров. – У нас с вами был договор – вы ничего не предпринимаете без моего разрешения. Какого черта?..

– Лев Иванович, – с вызовом сказал Бурдашов. – Я – совершеннолетний и пользуюсь всеми правами гражданина. Мне кажется, я имею право на передвижение…

– Ладно, не будем спорить, – перебил его Гуров. – Что выросло, то выросло. Объясните только, как вы тут оказались.

– Очень просто, – сказал журналист. – Вчера после нашего разговора я не долго думал и решил, что должен ехать в Воеводск. Бросил к черту лечение и с вечерним поездом…

– Но зачем?

– Не понимаете? – улыбнулся Бурдашов. – У меня украли такой материал! Угробили труд нескольких месяцев! Как-то я должен был себя вознаградить? Я нюхом чую, что здесь заваривается что-то горяченькое!

– Это я и сам чую! – сварливо сказал Гуров. – Вопрос в том – что? Пока мне удалось только разыскать дом Журавлева… Постойте! – воскликнул он. – А вы-то как его нашли? Кто вам помог?

– Вы, сыщик, не можете сами догадаться! – с шутливым упреком сказал Бурдашов. – Должен заметить, что в своей области ваш покорный слуга – фигура не меньшего значения, чем вы в своей. Коллеги из провинции знают мое имя и при личном контакте всегда готовы помочь. С утра я уже встретился с некоторыми местными газетчиками и сумел в какой-то степени разузнать, чем дышит этот городок. Выяснились любопытные вещи!

– Какие именно? – Гуров, не желая того, почувствовал слабый укол ревности. Ему было немного обидно, что этот писака сумел что-то выяснить раньше него.

К чести Бурдашова, он не собирался задирать нос.

– Вы, конечно, обратили внимание, что сейчас в городе первая тема – выборы? – сказал он. – Вот и я обратил. Побеседовал на эту тему с коллегами. И между прочим ввернул в разговоре фамилию Журавлева – без особой надежды, правда, мало ли на свете Журавлевых! А теперь, увидев вас здесь, окончательно понял, что наш Журавлев – особенный.

– И чем же он особенный? – с любопытством спросил Гуров.

– Знаете, кто главный претендент на пост здешнего мэра?

– Знаю, – улыбнулся Гуров. – Господин Полосатов, действующий мэр.

– Верно, – кивнул Бурдашов. – А знаете, кто был его главным конкурентом каких-то полтора месяца назад?

– Неужели Журавлев? – удивился Гуров.

– Он самый! – торжествующе сказал Бурдашов. – Но это не самое интересное. Еще год назад Полосатов и Журавлев были не конкурентами, а партнерами по бизнесу и соратниками по борьбе. Журавлев был самым преданным и старательным заместителем Полосатова. Вместе они прокручивали средства городского бюджета, вместе заправляли бизнесом через подставных лиц. А бизнес тут не самый плохой, Лев Иванович! В городе довольно мощный химкомбинат, оружейный завод, кондитерская фабрика, ликеро-водочный завод… Есть где погреть руки.

– Все эти мощности принадлежали двоим?

– В основном. Не напрямую, конечно, а через родственников, друзей и просто преданных людей. Во всяком случае, так гласит народная молва. Прямых доказательств у меня пока нет.

– Бог даст, скоро они появятся, – пробормотал Гуров, подумав о маленьком золотистом диске, над которым в эту минуту колдовал компьютерный гений Гриценко.

Бурдашов согласно кивнул, думая, видимо, о чем-то своем, и продолжил:

– Ну и далее! Идиллия продолжалась до начала новых выборов. Наверное, Журавлеву надоело быть на вторых ролях. Он посчитал себя фигурой по крайней мере равноценной Полосатову, и ему тоже захотелось, грубо говоря, порулить. Возможно, была еще какая-то причина разрыва, но вчерашние друзья стали вдруг злейшими врагами. И, надо сказать, почему-то горожане были склонны больше сочувствовать Журавлеву. Может быть, им просто надоел старый мэр? Такая ситуация не могла понравиться Полосатову, и между ним и Журавлевым состоялся решительный разговор, в котором Полосатов поставил ультиматум – или Журавлев снимает свою кандидатуру, или ему будет очень плохо. Кстати, народная молва гласит, что все силовики в городе прикармливаются Полосатовым и подчиняются лично ему. Короче, угроза была вполне реальной, но Журавлева она не испугала. Он, в свою очередь, пригрозил бывшему другу, мол, если с ним или его семьей что-то случится, выплывут наружу все темные делишки Полосатова. Тоже небезосновательная угроза – ведь никто лучше Журавлева не знал грехов Полосатова. Грешили-то вместе!

– Ну, это как раз угроза не очень! – заметил Гуров. – Сдавая подельника, Журавлев сдал бы себя. Не думаю, что он пошел бы на такую крайнюю меру.

– Вот и Полосатов решил так же, – спокойно сказал Бурдашов. – Однако Журавлев очень любил семью – у него были жена-красавица и две девочки, одна трех, а другая пяти лет.

– Что значит – были? – насторожился Гуров.

– Именно то и значит. Как вы уже поняли, Журавлев не собирался отступать в борьбе за теплое местечко. Но месяц назад его семья неожиданно погибает в автомобильной катастрофе, а сам он чудом избегает смерти – кто-то стрелял в него прямо возле дома. Милиция, естественно, никого не нашла. А потом Журавлев исчез. По городу поползли разные слухи, а после пятнадцатого июля в его доме был устроен обыск…

– Стоп! – сказал Гуров. – Это точно? Насчет пятнадцатого июля?

– Да, я специально уточнял, – сказал Бурдашов. – Точной даты не знаю, но то, что это случилось после пятнадцатого, гарантирую.

– Значит, здесь они тоже знают о смерти Журавлева! – озадаченно протянул Гуров. – Интересно, откуда? Неужели банда Гомеля оказалась на той хате не случайно? Да нет! Стали бы они вешать себе на стекло такие дорогие елочные украшения!

– Гомеля? – не понял Бурдашов. – А это кто такой?

Гуров задумчиво посмотрел на него, а потом улыбнулся.