ШОА. Ядовитая триада - Аб Мише

Великий фантаст и детективщик, любимец детворы Жюль Верн в романе "Гектор Сервадак" обрисовал еврея: "Скряга и стяжатель с чёрствым сердцем и гибкой спиной, словно созданной для низких поклонов. Деньги притягивали его как магнит железо, а со своих должников такой Шейлок готов был содрать шкуру". Жюль Верн во время антисемитского суда над оболганным евреем Дрейфусом стал одним из активных "антидрейфусаров" - противников обвиняемого.

За Дрейфуса яростно воевал другой французский классик - Эмиль Золя. Но и он, бестрепетный и самозабвенный защитник справедливости, в романе "Деньги" написал: "Толпа евреев с жирными лоснящимися лицами, с острым профилем прожорливых птиц... с неистовыми криками они готовы были растерзать друг друга" [64, 16]. Наверняка морщился. Он и заступался-то за Дрейфуса - оболганного человека, не за Дрейфуса-еврея.

Эмилю Золя вторил Анатоль Франс - тоже защитник Дрейфуса и тоже автор отвратных еврейских образов.

Бернар Лазар, публицист и писатель, из коренных французских евреев, отличал их, "исраэлитов", от пришлых "евреев"- эмигрантов из Восточной Европы, этих он до того, как стать дрейфусаром и пламенным сионистом, многократно шельмовал: "презренные иностранцы", "эти грубые грязные татары"...

Эльи де Сион (Илья Цион), профессор медицины, учитель великого русского физиолога И.Павлова. Еврей. Крестившись, переехал из России во Францию, прессу обеих стран обильно питал ярыми антисемитскими статьями.

Густав Лебон, популярный публицист и высокоучёный психолог, писал: "У евреев не было ни искусств, ни наук, ни промышленности, ничего, что образует цивилизацию... Ни один народ не оставил книги, которая содержала бы столь непристойные рассказы, как те, что встречаются в Библии".

Анри Дрюмон. Его книга "Еврейская Франция", где все несчастья страны объясняются виной евреев (их тогда, в 38-миллионной Франции было 100 тысяч, четверть процента!), стала крупнейшим бестселлером - сто четырнадцать изданий в один год!

Почти так же, нарасхват, расходились в Германии в 1819 г. памфлет Гундта-Радовского "Еврейское зеркало" с призывом очистить страну от паразитов-евреев, в 1870-е гг. юдофобские сочинения Августа Ролинга "Талмудический еврей" и "Победа еврейского духа над германским", а с 1879 г. книга Вильгельма Марра об удушающем еврейском засилье, которая только за один год переиздавалась 12 раз.

Братья Гримм, славные всеевропейски, а громче всего в родной их Германии, помимо детских сказок ("Красная шапочка", "Мальчик с пальчик", "Бременские музыканты" и ещё, и ещё - всё истории добрые, сердечные) составили "Словарь немецкого языка", где при слове "Еврей" было растолковано: "Среди их неприятных черт особенно выделяется их нечистоплотность, а также их алчность... "Грязный, как еврей; воняет, как еврей"" [11, 330].

Знаменитый немецкий профессор истории Генрих фон Тречке запустил в народ популярную фразу "Евреи - наше несчастье".

Германия, конечно, - особый интерес. Уже оскомину набил вопрос: как легко, как бойко пошёл, помчался по мрачному, тупиковому, бессмысленному пути народ, не просто культурный, а может быть, самый культурный в просвещённой Европе? Хоть философию, "главную науку" взять (Шопенгауэр, Кант, Ницше, Гегель...), хоть литературу (Лессинг, Гёте, Шиллер, Гёльдерлин, Гейне и до Томаса Манна, Фейхтвангера, Стефана Цвейга с Ремарком), а в музыке, которая по некоторым мнениям - королева художества, хватило бы назвать Баха и Моцарта, но ведь у немцев и Гайдн, и Гендель, и Бетховен, Шуберт, Мендельсон, Брамс, наконец, Рихард Вагнер - ещё один "сумрачный германский гений", ему музыкальные рамки оказались тесны, подался в мыслители: "Я считаю еврейскую расу прирождённым врагом человечества" - так он высказался в письме баварскому королю. В сочинении "Иудаизм в музыке" Вагнер писал: "Иудаизм - это дурная совесть современной цивилизации" и завершал книгу обращением к евреям: "Cуществует одно-единственное средство снять проклятие, тяготеющее над вами: искупление Агасфера - уничтожение!" Песня нибелунгов! Валькирии, в полёт! В ремарке к опере "Золото Рейна" Вагнер подчеркнул, что гнусный главный герой Альберих, алчный и похотливый, - "карлик с еврейской внешностью", и потребовал исполнителя с еврейским акцентом. (Есть предположение, что истинный отец Вагнера еврей Гайер, а мать из семьи еврейских банкиров Бетман-Гельвиг [65, 177].)

Вагнер утверждал, что евреи творчески бесплодны; он говорил о музыке, другие антисемиты охотно распространялись об общей бездарности евреев. Основоположники мировых религий Моисей и Павел, первейшие в своих науках философ Б. Спиноза, физик А. Эйнштейн, психиатр З. Фрейд, экономист К. Маркс, основатель кибернетики Н. Винер - все евреи, но миф перетягивает.

Кстати, Маркс, к утешению юдофобов, велик не только провидением социальных движений, но и самозабвенным антисемитизмом. Национальные качества еврейства, по его мнению, - торгашество, корыстолюбие, лицемерие, эгоизм. "Омерзительнейшая из рас" - так именовал евреев этот крещёный их отпрыск, отмахиваясь от позорящей тени деда-раввина [18, 142]. Воюя с собратом по социализму Фердинандом Лассалем, Маркс не преминул ткнуть в его адрес: "Он происходит, судя по форме его головы, от негров, смешавшихся с евреями во время исхода из Египта" [цит. по 66, 263]. Хуже, мол, не бывает. А Лассаль, вождь немецких рабочих, в свою очередь евреев не жаловал: "Я их презираю" [38, 192]. (Лассаль лежит на еврейском кладбище во Вроцлаве, среди своих лежит.)

Социалистические вожди без еврейских корней тем более не стеснялись. Основоположник революционного анархизма Михаил Бакунин в 1871 г. писал: "Весь еврейский мир, который является одной бандой эксплуататоров, пиявок и паразитов... находится сегодня, с одной стороны, в распоряжении Маркса, а с другой стороны, Ротшильда" [46, т. 7, кол. 395]. Другой ведущий анархист, любимец французских рабочих в XIX в. Пьер Прудон: "Еврей не является производителем нигде - ни в сельском хозяйстве, ни в промышленности, ни даже по-настоящему в торговле. Это посредник, при этом всегда мошенник и паразит, который действует в делах, как и в философии, путём фальшивок, подделок, обмана... это дурной принцип, сатана, воплощённые в семитской расе". И в дневниках, где своё сокровенное: "Евреи - это антисоциальная, упрямая, дьявольская раса", "Еврей - враг человеческого рода. Следует выслать этот народ в Азию или уничтожить его" [цит. по 38, 176-8].

Трогательно единение социалистов и антисоциалиста, немецкого философа Евгения Дюринга, который тогда же призвал уничтожить евреев, - расу, по его словам, врождённо и бесповоротно испорченную.

Разговор о расе - давний. Антисемитам, как и евреям, - мазохистам или стриптизёрам, соблазнительно обернуться к Библии и выследить расизм у их предков, жаждавших выделить себя, богоизбранных. Однако оппоненты растолковывают, что "избранность" - не расистское понятие, "избранный" не обязательно "лучший", а "другой", и ещё резоннее замечают оппоненты: "избранный народ" - не раса, любой человек, принявший иудаизм, входит в ряды "избранных"; дело не в крови, а в вере.

Но деление на своих и чужих, чистых и нечистых - не с него ли начинается тропка к гитлеровскому расизму? Кто только её ни протаптывал! От Аристотеля с Платоном, разделявших человечество на свободных эллинов и варваров - прирождённых рабов, до пензенской мордовки, не любящей соседа-чуваша, и сегодняшних израильских пламенных чистоплюев, упоённо выясняющих меж собой "кто настоящий еврей". Можно вспомнить и испанцев с португальцами, проверявших в инквизиционные времена "чистоту крови", и португальских евреев, не допускавших к себе немецких евреев в XVI-XVII вв., и через четыреста лет немецких евреев, которые в Рижском и Минском гетто, куда их привезли на общую еврейскую погибель, брезгливо сторонились местных сородичей.

Строго говоря, расизм как раздел антропологии начался с XVIII в., с великого шведа Карла Линнея, в 1746 г. разделившего людей на расы по биологическим и интеллектуальным признакам. Ж. Бюффон (он распространил слово "раса", с XV в. у французов подразумевавшее "потомство", "происхождение"), Ж. Кювье, П.-Л. Мопертьюи, И. Кант, И.-Г. Гердер, Г. Фихте, Д. Юм, Вольтер - лишь некоторые из множества искателей расовых отличий.

Расовое учение или расовая теория - Rassenlehre - слово немецкого философа XVIII в. Кристофа Мейнерса. С 1786 г. оно дремало в пыли библиотек, а во второй половине XIX в. со взлётом науки и расовое учение воспарило, дало побеги: Rassenforschung - расовые исследования, Rassenkunde - расоведение, Rassengedanke - расовое мышление. "Именно в Германии рубежа XIX и XX веков новая общественно-политическая тенденция достигла своего наивысшего развития, ибо все эти понятия отражают морально-этический и качественный акцент в решении расовой проблемы"- это пишет в Интернете сегодняшний научный корифей (уже русский!) В.Авдеев [67]. Он с гордостью сообщает, что ввёл в русский научный обиход слово "расология" (не замаранный "расизм" - упаси, боже!) - видимо, ради удобства для простоватого русского потребителя свёл немецкий терминологический разброс к одному слову. Вот определение автора: "Под расологией нужно понимать единую философскую систему, находящуюся на стыке естественных, точных и гуманитарных наук, посредством которой все социальные, культурные, экономические и политические явления человеческой истории объясняются действием наследственных расовых различий народов, данную историю творящих".