Михаэль Шумахер. Его история - Кристофер Хилтон

О Бразилии он рассказывал так: «Я частенько обнаруживал, что не могу заснуть в дни тестов, а иногда и гонок: мой мозг продолжал анализировать проблемы с машиной. Примерно такое случилось со мной в Сан-Паулу в пятницу. Я был не удовлетворен тем, как мы продвигались в работе, и в субботу проснулся с новыми идеями. Это сработало! Даже Риккардо скопировал мои настройки, и мы здорово прибавили.

Четвертое место на старте — не так уж плохо. Я был доволен своим положением, особенно после того, как обошел Сенну (на 24-м круге в борьбе за третье место). Мне не хотелось с ним бодаться после прошлогодней истории в Бразилии и того, что случилось в Кьялами, но тут наступил момент первого пит-стопа. Сказать, что он прошел несколько не так, как я рассчитывал, это не сказать ничего! Машина упала с домкратов, и пришлось ждать, пока пара механиков ее поднимут, чтобы поменять колеса. И как будто этого было мало, возникли новые проблемы с фиксацией гайки переднего правого колеса».

Шумахер вернулся в гонку третьим, но тут пошел дождь, и на трассе появился сейфти-кар. «Идея была правильная, но запоздалая. Я предпочел бы, чтобы он появился на круг или два раньше, когда трасса была очень сырая. Мой второй пит-стоп с заменой дождевой резины на сухую прошел нормально, но вскоре после него я схлопотал десятисекундный штраф.

Честно говоря, я и понятия не имел, за что это меня так, пока, спустя долгое время после гонки, мне не объяснили, что я кого-то обогнал под желтыми флагами. За это наказали не только меня, но поскольку я считал, что обходил круговых и они сбрасывали скорость, чтобы я мог их пройти, решение казалось мне несправедливым. Знаю, что Айртон сказал по этому поводу несколько крепких слов (он тоже был наказан за подобное нарушение, допущенное на 24-м круге), и я с ним солидарен. После всех этих коллизий я уже и не мечтал о подиуме, но и оружие складывать не собирался».

За семь кругов до финиша Шумахер достал Херберта, шедшего третьим, и «мы с ним немного пободались. Я вышел вперед, но он отыгрался, а я едва не улетел, поскользнувшись на грязном участке. Он очень аккуратный гонщик. На следующем круге я атаковал снова, и на этот раз вынесло его, а я вышел на третье место».

«Да-да, я его видел, когда он атаковал меня в первый раз, — вспоминает Херберт. — О чем я думаю в такие моменты? Если он попытается пройти меня по внутренней траектории — да где угодно, — что ж, удачной атаки! Я не собираюсь уступать ему пространство. Если он меня обгонит, я попытаюсь отыграться сразу же. Не люблю гонщиков, которые мечутся туда-сюда, блокируя атаки соперников. Я так не делаю никогда. Если меня обгоняют на круг, я подвинусь, но сделаю это в таком месте, где мои потери будут минимальны. Я же тоже веду гонку, не надо забывать об этом! Если у меня есть пара поворотов, когда они у меня на хвосте, я не стану обороняться любой ценой, дам им пройти вперед.

Я мыслил так: надо выдержать как можно более плотную траекторию в середине поворота, чтобы на выходе иметь возможность контратаковать. Я закладывал такую траекторию сразу, потому что знал, что он собирается обгонять. Всегда нужно думать наперед! Тем, кто наблюдает это со стороны, может показаться, что решения принимаются по ходу дела, но я считаю, что если ты ведешь машину Формулы 1 с головой, то так выходит быстрее. Когда я возвращаюсь домой на машине, скажем, после квалификации, то знаю, что могу проходить повороты в разы быстрее, совершенно не задумываясь при этом, потому что мой мозг работает в темпе Формулы 1…

В общем, я его обогнал, и это — о, да-а-а! — это был прекрасный момент! Я едва не остановился, чтобы всплакнуть на радостях (усмехается). Когда ты проделываешь нечто подобное с таким парнем, как Михаэль, это доставляет истинное удовольствие: меня голыми руками не возьмешь! Давай еще раз! Конечно, рано или поздно он своего добьется. Михаэль сражается честно, не виляет из стороны в сторону. Он, может быть, опирается на тебя, но не виляет и не пытается выдавить тебя на траву».

Звездой Гран-при Европы в Донингтоне был Айртон Сенна. Только Хилл сумел закончить гонку в одном круге с бразильцем. Шумахер пару раз (ненадолго) поднимался на пятую позицию, но «когда я опускался на третью передачу, блокировались колеса. Я ехал по мокрой трассе на сликах, шел на пределе — и потерял управление».

В Имоле результаты Шумахера, показанные в квалификации в пятницу, были аннулированы за то, что команда использовала «экспериментальные» шины Goodyear. «Об этом я мало что могу рассказать. Я с массой других гонщиков уехал играть благотворительный футбольный матч. Это было весело, исключая лишь сильный удар, который я получил по ноге. Когда я вернулся в паддок, мне сообщили, что мои результаты в квалификации аннулированы. Ни я, ни команда не могли в это поверить! Я всего лишь поставил шины спецификации В, которые, как мне казалось, использовать можно. Вечером было много переговоров, и утром мои результаты восстановили. Приятно было видеть, что FISA действует, как солидная организация, признавая свои ошибки и делая все как надо».

Шумахер сделал все как надо во второй квалификации, вновь показав третье время. Перед стартом прошел сильный дождь, и в гонке Михаэль шел четвертым, «сражаясь с кем-то, кто наседал сзади». Это были Бергер (теперь выступавший в Ferrari) и Вендлингер (Sauber). Это «было приятно, потому что я знаю Карла еще с тех времен, когда мы вместе выступали в составе Mercedes. Был момент, когда он погонял меня как следует». Шумахер нагонял Сенну, а у того отказала гидравлика. Прост уехал от Шумахера на 32 с лишним секунды.

В Имоле команда McLaren нажала на Ford в расчете получить двигатели серии VII, вернее, использовать их на равных с Benetton. «Написано и сказано об этом было немало, — вспоминает Шумахер, — И кое-кто отметил, будто я утверждал, что предпочел бы соперничать с Сенной на равной технике. Я такого не говорил! Я сказал, что если в интересах команды подписать такой договор с McLaren, то я не против соперничества с Сенной на равных условиях. Это не совсем то же самое! Я был бы полным идиотом, если бы позволил себе сказать такое».

К этому времени у Сенны было 26 очков, у Проста 24, у Хилла 12, у Шумахера 10.

В Испании «на протяжении примерно половины дистанции я испытывал ужасные вибрации. Из-за этого возникли серьезные проблемы с коробкой передач, которые исчезли, когда я менял шины, но спустя некоторое время возникли вновь. Мне не удавалось нормально воткнуть вторую передачу». С этой незадачей он справился и продолжал гонку в темпе 1:22, исключая 60-й круг (из 65), когда «на машине Дзанарди (Lotus) взорвался мотор, едва я оказался позади него. Из-за масла и дыма я практически ничего не видел, но знал, что он где-то на траектории, и взял пошире, чтобы его обойти. Это оказалось почти невозможно! Там было столько гравия и грязи, что, когда я повернул руль, машина поехала прямо — в гравийную ловушку. Слава богу, что мне удалось удержаться в гонке и закончить ее третьим».