Постельничий (СИ) - Элби Ди

Утром Сергий дал туристам как следует выспаться. Как ни странно, даже петухи этому не помешали, а до вертолёта время ещё было. За завтраком он подарил каждому небольшие золотые фигурки медведей, шкура которого, как и у живого имела местами белёсые, как будто седые вкрапления, сделанные серебром, а глаза из красных камушков. Причём мужчинам достались явно самцы, они были слегка побольше и производили впечатление своей мощью, а девушкам фигурки медведиц, с некой долей неуловимого изящества.

— Вот ночью выплавил, — слегка слукавил Сергий. Делал он их, конечно, ночью, но прошлой зимой, а из добытого, что-то варганить собирался только в будущем холодном времени года.

— Ой! Какие славные! — заверещала Елена, вначале сравнив свою подделку с Ольгиной и убедившись, что они одинаковые успокоилась и, отобрав медведя у мужа, стала ими играть.

— Сколько же у вас талантов, — вертя свою фигурку, восхищалась Ольга. И действительно медведи были сделаны очень «живыми». В них прямо чувствовалось застывшее движение и при ближайшем рассмотрении видны даже отдельные волоски на шкуре, а нос казался мокрым. — Вам надо… я сформулировать не могу. Надо, чтобы люди знали о вас. Ценили вас.

— Каждый хорош на своём месте. И мне достаточно вашего признания. И хочу напомнить, вы статуэтки-то особо не светите. Разные люди бывают. Глупость, а оттуда зависть толкает порой на очень плохие поступки. И если в вашей жизни вы столкнётесь с какими-либо неприятностями очень рекомендую и даже настаиваю — звоните, возможно я смогу вам помочь.

— Во! Вспомнил! — решил перевести разговор на другую тему Игорь, уж больно он стеснялся этой излишней заботы от пожилых людей. — Вечером в стайку ходили с Олей на корову посмотреть, девочку там видели в платочке. Я хотел с ней поговорить, а она убежала куда-то, да быстро так.

— Так помогают мне по хозяйству. Кто же по-вашему пироги испёк и молоко на стол принёс? А что говорить не стала, так аутизм у неё. Не очень людей жалует. Боится и не доверяет. Правда, не девочка она. Просто маленького роста, — развёл руками Матвеевич и выглянул в окно, за которым послышался шум винтов. — Ну вот, берите вещи. Прилетели за вами.

И действительно через несколько минут на поляне приземлился вертолёт, из него выпрыгнула Хеда, а туристы тепло простившись со своим проводником загрузились на борт.

— Ну пойдём к дому, — передав немного посылок как для самих пилотов, так и для нескольких людей в районе и помахав рукой улетающему транспорту, Сергий погрустнел и сел на скамеечку за уличным столиком. — Рассказывай. Хотя погоди.

— А чего рассказывать? — смотря на выходящего из-за угла и присаживающегося к ним Ивана Ермиловича, начала Хеда. — Плохо всё.

— Ты давай подробней. Плохо у неё всё. Это вот у меня всё плохо, — начал наезжать последний прибывший. — Целое семейство кабанов перестреляли. Для добычи вполне достаточно. Так почти всех бросили. Майку жалко. Откуда она там взялась, да ещё и побежала не туда. Её тоже подстрелили и тоже бросили. Так до самого конца до Золотнянки и пытались дойти. И «Степана» старого триста семьдесят второго, который так удачно помер, придётся подтащить к этому засевшему на дереве, чтобы расследование прекратили и не искали больше виноватых медведей. А он, между прочим, под пятьсот килограмм.

— Так ты дай слово вставить. А то перебивает…, — возмутилась Ядвига.

— Семейные разборки будут после. А сейчас я слушаю Хеди, — сурово произнёс Сергий. — И, Казя, что там прячешься? Все лишние уже улетели.

После последних слов из дома вышла девушка маленького роста одетая в простое платье, босиком и с платком на голове. Она тоже села к столу и начала что-то толочь в ступке, которую принесла с собой.

— В Москве уже идёт рассмотрение новых дополнений в закон об охоте. Где пытаются разрешить многие запрещённые, типа охоты с вертолёта и машин, разрешить для всех, а не только ветеринарным службам и в том числе в заповедных зонах. Готовится ряд законопроектов, которые позволят отчуждать части территории заповедных районов под хозяйственные нужды. Несколькими месяцами ранее Госдума приняла законопроект о создании так называемых «биосферных полигонов» в составе заповедников, которые можно будет отдавать в аренду на 49 лет. Фактически обсуждаемый сейчас документы направлены на то, чтобы разрешить заинтересованным лицам строить туристические и спортивные объекты, и другие рекреационные комплексы на девственных территориях. В случае принятия новых поправок, об аренде уже речь не идёт, земли можно будет изъять из комплекса заповедника и передать в частную собственность. Под видом исключения из нацпарков населённых пунктов, появится лазейка для того, чтобы выводить за пределы заповедников значительные территории, граничащих с этими населёнными пунктами. Главным образом потому что границы этих населённых пунктов, особенно сельских, чётко не установлены. Аргументом в пользу таких действий рассматривается в том числе экономическая безопасность. Ряд коммерческих структур, чьи интересы лоббируют некоторые депутаты, явно пытаются организовать добычу золота. В том числе и у нас. Более того, недавно Министерство природных ресурсов своим решением уже вывело одно из золотых месторождений из состава какого-то парка. Вроде «Югыд ва» в Республике Коми. Местные боролись против этого решения, дошли до Верховного суда, который постановил, что исключение участков из территории нацпарка незаконно. Тем не менее бывший глава Республики Коми несколько раз лоббировал изменения подзаконных актов, для того чтобы разрешить исключение этого участка из национального парка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Москва это плохо. Москва далеко, — ещё больше нахмурился Матвеевич. — Нам тут своих хватает. Что по этим местным?

— Как я и говорила. Самодеятельность. Хапнуть по-быстрому. Что-то утаить и подмять под себя. А там откатят.

— С местными бы разобрались, но если получат поддержку из центра, да ещё и на основании закона то… Ясно. Быстро исправить ситуацию не получиться. Значит, пока действуем как всегда. Основное это выявляем всю цепочку. Особенно бандитов, которые обидели туристов.

*****

Вячеслав Татаринов снова проснулся в холодном поту и с головной болью. Он не помнил точного содержания сна, помнил только, что в этот раз пытался выбраться из какого-то большого и старого дома — это было жизненно важно, в том самом смысле, что от этого зависела его жизнь. Выбраться так и не получилось. Двери были либо закрыты, либо вели в лабиринт переходов и комнат. В чём конкретно состояла угроза, он не помнил, но страшно было неимоверно. Причиной пробуждения послужил нарастающий до предела ужас, который его и догнал. Реальность немного отпустила его тревоги, но голова болеть не перестала. Зазвонивший телефон, своей мелодией, которая очень нравилась в обычные дни, сейчас больно ударил по мозгам. На экране высветилась «Зам по охране».

— Ало, — сняв трубку, прохрипел директор и пошёл в сторону туалета.

— Вячеслав Геннадьевич, здравствуйте. Извините, похоже я вас разбудил. Но у нас ЧП. Егеря на территории нашли две брошенные машины охотников о которых вы предупреждали. Обе имеют повреждения.

— Здравствуйте, Андрей Петрович, — откашлявшись Татаринов включил громкую связь и стал умываться холодной водой в надежде снять таким образом боль. — Люди?

— Людей нет, но есть следы… я бы назвал странной охоты. Сами охотники ушли дальше вглубь заповедника.

— Это всё? — было не совсем понятно насколько важна эта информация. Кроме, пожалуй, того, что была поломана техника.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Пока да.

— Ясно. Держите меня в курсе. А лучше тоже подъезжайте, на всякий случай, к Краевой администрации.

Директор заповедника повесил трубку и посмотрел на часы. В принципе так и так пора было вставать и ехать на совещание с этими, не предвещавшими ничего хорошего, новостями. Почему-то снова как во сне стало очень страшно, казалось, что прямо за дверью из ванной кто-то стоит. Страх был иррациональным, но заставил резко выскочить, добежать до комнаты и, захлопнув за собой дверь, начать одеваться. Выпитое кофе радости не принесло, а принятая таблетка немедленно подействовать и не могла.