Вдали от дома - Даниэла Стил

— Не знаю. Но почему ты спрашиваешь?

— Мне надо поговорить с тобой.

Разговор явно затягивался, и Мэри не собиралась откладывать его. Адам присел на подлокотник дивана.

— А чем же мы занимаемся сейчас?

— Мне не до шуток, Адам.

— Прости. — Адам пообещал Сюзан захватить ее с собой в клинику, но лишь через пару недель. Чтобы отправиться в Сан-Франциско сейчас, им обоим понадобится менять планы, но неприятное для Сюзан событие пройдет поскорее. — Тебя устроит пятница?

— Это было бы чудесно. Ты останешься на выходные?

— В другой раз. Я приеду не один.

— Твои спутники тоже могут остаться.

Мать Адама любила большие компании, и чем больше, тем лучше. Проклятием своей жизни она считала любовь единственного сына к странствиям.

— Не выйдет, — сообщил Адам. — Человек, о котором я говорю, едет в клинику и не желает, чтобы об этом кто-нибудь знал.

— О Господи! Только не говори, что твой второй друг…

— Она просто хочет сдать кровь, — поспешил объяснить Адам.

— Она? — Тревога Мэри вспыхнула мгновенно и ощутимо.

— Это всего лишь небольшие осложнения, и тебе незачем беспокоиться. Нет, я говорю не про Миранду. Значит, в пятницу, а в какое время?

— Ты успеешь приехать к ленчу?

Адам должен был успеть побывать в Си-Рэнч. Несколько домовладельцев пожелали нанять его вскладчину. Обычно поездки туда занимали слишком много времени, чтобы думать о работе, но Адаму предложили жилье, чтобы он мог заниматься делом по восемь часов в день. Сейчас придется переносить встречу.

— Возможно, успею.

— Замечательно. Я закажу столик где-нибудь в приличном месте.

— Подожди! — спохватился Адам. — Может, ты все-таки объяснишь, в чем дело?

— Это не телефонный разговор. Просто мне нужна твоя помощь. Прошу тебя, подумай, сможешь ли ты когда-нибудь изменить мнение и взять наше дело в свои руки.

— Мама, я же говорил тебе…

— Знаю. Но я хочу, чтобы ты был абсолютно уверен.

За последние десять лет Адам слышал эту просьбу в различных вариантах, но почувствовал, что на этот раз все гораздо сложнее.

— Я подумаю, — пообещал Адам. Внезапно его охватило странное чувство. Он принял свое решение о предприятии еще давным-давно.

Но так ли это было?

Может, он принял решение, зная, что дверь всегда будет открыта, пожелай он вдруг передумать? Неужели он различил в голосе матери звук закрывающейся двери?

ГЛАВА 8

Миранда ждала Адама на крыльце. Увидев ее, Адам молча выбрался из машины, поставил ногу на ступеньку крыльца и внимательно оглядел ее. Заходящее солнце играло в ее волосах, и те выглядели скорее золотистыми, чем каштановыми. Длинная тонкая юбка, освещенная сзади, казалась почти прозрачной. Блуза спускалась с одного плеча — не в рассчитанно-кокетливом жесте, а просто соскользнула ненароком.

Ее наряд надежно скрывал те Места, которые Адам уже видел, ласкал или целовал, или исследовал прикосновением языка. И все-таки ее ноги и обнаженное плечо были невероятно, почти невыносимо притягательными. Кроме того, Адам испытал огромное удовольствие, увидев, что она ждет, зная, что этот костюм она надела специально для него и что именно благодаря ему глаза Миранды засветились мягким блеском.

— Вижу, ты купила еще фуксий, — заметил он. На перилах выстроились пять цветочных горшков.

— И крючки, чтобы подвесить цветы, — подтвердила Миранда. — Но не смогла сама укрепить их.

— По-видимому, тебе требуется помощь.

Улыбка тронула уголок ее губ.

— Я здесь совсем недавно и почти никого не знаю. Ты не мог бы кого-нибудь порекомендовать?

— Пока не знаю… Значит, все, что тебе требуется — прибить пару крючьев?

— О нет, — невинным тоном откликнулась Миранда.

— Может быть, тебе стоит рассказать все сразу?

— У меня возникла еще одна проблема… Вчера я посадила под деревом несколько кустиков петуний, а сегодня утром они исчезли.

— Олень, — сообщил Адам.

— Что?

— Олень, — повторил он по буквам.

— А, понятно… — Она усмехнулась и потянула блузку на плечо.

— Не надо, мне больше нравится, как было.

Миранда коснулась пальцами обнаженного плеча.

— Я выбрала размер, который носила прежде… — Теперь она нервозно теребила ткань. — Но вырез оказался слишком велик. Не знаю, что нашло на меня в магазине. Раньше я никогда не носила ничего подобного.

Адам подошел поближе и осторожно потянул другой рукав, пока блузка не спустилась, оставляя открытыми оба плеча.

— Должно быть вот так.

Только когда рука Миранды метнулась, прикрывая плечо, Адам понял, что он сделал — обнажил один из ее шрамов. Он накрыл руку Миранды своей ладонью и взглянул ей в глаза.

— Я уже знаю о нем. Незачем больше прятаться от меня.

— Откуда ты узнал? — Миранда попыталась отстраниться.

— От Верна.

В гневе Миранда широко распахнула глаза.

— Он не имел права! Я подам на него в суд. Он еще пожалеет… — Слова застряли у нее в горле. — Господи… — прошептала она. — Что со мной такое?

— Что это было, Миранда?

— Тебе я не хочу рассказывать. — Отказ был недвусмысленным. Шрамы на ее теле и в душе должны были сохранить свою тайну.

Адам опасался, что, начав настаивать, он потеряет Миранду.

— Тогда я больше не стану спрашивать. Но я не буду делать вид, что их не существует.

Чтобы доказать свои слова, он убрал руку Миранды с ее плеча и прикоснулся губами к шраму.

Она закаменела, словно считала нужным лишь вытерпеть его поцелуй. Медленными движениями Адам спустил блузку ниже, обнажая легкую округлость там, где начиналась ее грудь, и провел кончиком языка тонкую влажную полосу по коже. Спустившись еще ниже, Адам понял, что Миранда ничего не надела под полупрозрачный костюм. Эта мысль возбуждала, ее значение не вызывало сомнений. У Миранды свои планы на этот вечер.

— Господи, как я соскучился. — Адам взял ее руки и положил их себе на плечи.

— Почему же ты не приходил? — В вопросе прозвучал нескрываемый упрек.

— Потому, что думал — ты хочешь побыть одна. — Он склонился и поднял ее, подхватив рукой под колени. — И потому, что я идиот. — Он закрыл ей рот глубоким, возбуждающим поцелуем.

Час спустя прибрежная буря наконец двинулась в глубь материка, швыряя в окна спальни капли дождя размером с десятицентовую монету.

— Я люблю слушать дождь, — проговорил Адам.

Миранда приподнялась на локте и взглянула на него, а затем провела ладонью по его груди робким и вместе с тем хозяйским жестом.

— А я — снег.