Квест в стране грёз (СИ) - Крылов Федор

Плавно, но достаточно быстро Капитан поднялся на ноги, с огорчением отметив, как по-старчески хрустнули колени после долгого сидения. Вышел из чернильной тени, в которую был до сих пор погружен, достиг выступа стены, укрывающего от него часть двора. Огляделся. Потом закрыл глаза и прислушался.

Снова еле ощутимый ветерок зашуршал пакетом. Скрипнули ветви дерева. Зашелестели чудом уцелевшие прошлогодние листья.

Хорошо. Все звуки естественные. Их можно исключить.

Шум дождя, мягкий, ровный, миллионноголосый. Исключить.

Пронзительный вой сирены, нарастающий с каждой секундой. Исключить.

Так-так-так. И что мы имеем в этом слабо различимом остатке?

Ослабевший к ночи гул уличного движения, доносящийся, как с другой планеты.

Им можно пренебречь. Но вот это…

Этот почти ритмичный плеск — чух, чух, чух. Кажется, он…

Да, точно — он смещается. Передвигается от арки в глубину двора.

Капитан открыл глаза. Навел дуло на источник звука. Ничего не видно. Темнота у противоположной стены практически непроницаема для взгляда. Точнее — почти.

Что-то там, кажется, сдвинулось. А вот случайный тусклый отблеск на осколке стекла погас, потом снова появился.

Медленно, чтобы не щелкнуть, Капитан сдвинул рычажок регулятора на стрельбу очередями. Для усиления эффекта поднял и правую руку — с «глоком». Теперь он мог с достаточно высокой степенью вероятности поразить невидимую цель.

Оба указательных пальца легли на спусковые крючки. И — замерли без движения.

Он выстрелит, и что дальше? Пуля — не лучший способ получения информации. Тем более — шквал из пуль. Мертвый киллер — хороший киллер. Но мертвый «язык» — совсем не «язык».

А невидимые ноги, хоть и ступающие осторожно, все плескали по лужам — плюх, плюх, плюх.

Все ближе и ближе. Интересно, куда? Во всяком случае, создавалось впечатление, что неизвестный, так же, как и Капитан, не является счастливым обладателем инфракрасных глаз. Иначе он бы уже давно заметил оперативника.

Опустив оружие, Капитан пошел на звук. Точнее, наперерез невидимому любителю ночных прогулок.

Скоро он увидел, как мигнули отсветы на зарешеченном окне первого этажа. На запыленном оконном стекле светились отраженным невесть откуда светом три вертикально расположенных точки. Погасли, а потом загорелись лишь две из них — самые нижние.

Капитан припомнил расположение окон — он ведь уже проходил их сегодня. Да, точно, окна эти низкие, подоконник чуть ли не на уровне колен взрослого мужчины. Тот, кто только что миновал их, явно не был высоким человеком.

Женщина? Вполне возможно.

С другой стороны, бригадир у «быков» с битами был на вид довольно щуплым и приземистым.

И тот неизвестный, в которого Капитан стрелял, не стараясь попасть, тоже не отличался великаньими пропорциями.

Выходило, что здесь сейчас может быть один из трех.

Знать бы, который.

А сейчас ему ничего другого не оставалось, кроме как идти на перехват.

2

Вой сирен, пронзительный, резкий, настолько усилился, что его уже невозможно было игнорировать. Концентрация Капитана нарушилась. Еле слышные звуки шагов растворились в равномерном фоне. А его, в свою очередь, почти полностью перекрыл самый сильный на данный момент звуковой раздражитель — полицейские сирены.

— Кэп, они приближаются.

Осторожное беспокойство в голосе Стаса. Он явно считал, что Капитан подвергает себя излишней опасности.

— Слышу, Стась, — механически ответил Капитан. — Ты по-прежнему контролируешь оба входа?

— Контролирую, Кэп, хотя это становится рискованно. Пока никто не входил и не выходил. Тот, кто вызвал полицию, все еще стоит снаружи, курит.

Капитан сделал еще несколько осторожных, бесшумных шагов и остановился. У основания зданий темнота была такой плотной, что говорить о визуальном контакте не приходилось уже в принципе. Каждый, кто вступал в эту полосу тени, превращался в человека-невидимку.

Не вовремя они ввязались в это вечернее происшествие. Очень не вовремя. Если б оно случилось хотя бы завтра, когда прибудет самый необходимый комплект спецоборудования, то этой игры в кошки-мышки с неизвестным противником уже не случилось бы. Простейшие очки ночного видения в корне решили бы эту проблему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С другой стороны, час назад никто и предположить не мог, во что разовьется элементарный вроде бы эпизод знакомства со случайно подвернувшимся «объектом».

Капитан сдвинулся немного влево и оказался у последнего в ряду мусорного контейнера. Теперь по крайней мере с одной стороны у него есть относительная защита.

Сирены — не одна, а две или, скорее, даже три — зазвучали в полный голос, а потом вдруг резко убавили тон.

— Кэп, машины разделились. Две остались у твоего входа, а одна последовала дальше. Боюсь, они перекроют вторую арку.

— Ясно, Стась. Учту.

— Кэп, если надо, я могу усыпить их.

— Не стоит, Стась. Мы и так изрядно наследили. Я уйду так же, как и вошел.

По тону подчиненного было ясно, что градус его опасений повысился. Но это ничего. Это не должно мешать ему самому. Сейчас он отвечает только за себя и может принимать всю долю риска, которую ему выдает ситуация.

По центру двора пробежал луч света, выхватив из темноты выщербленный асфальт, залитый водой, и бандитов, постепенно приходящих в себя. Один из них, пытаясь убежать, встал на четвереньки, но тут же повалился обратно. Эту часть своей программы Малыш отработал на совесть, и ни один из трех уцелевших бандитов еще долго не будет представлять ни малейшей опасности.

Сейчас, по крайней мере, они приковывали к себе внимание новоприбывших сотрудников полиции, оставляя на какое-то время большую часть двора вне зоны непосредственного риска.

Но сколько у негоостается времени? Минута, две? Это, пожалуй, максимум. Стоит поторопиться.

С некоторым сожалением Капитан убрал в скрытую кобуру «Стечкин». Вслед за ним последовал и «глок». Взамен в руках Капитана оказались два новых предмета — электрический фонарик и револьвер, снаряженный парализующими зарядами.

— Кэп, третья машина свернула направо. Они точно собираются заблокировать второй выход.

Капитан почти не обратил внимания на предупреждение старшего оперативника. С этим, в общем, все было ясно. Полиция будет действовать так, как ей положено — в целом, формально грамотно, а по существу бестолково. К тому же их не настолько много, чтобы они могли прочесать все без исключения закоулки сразу трех проходных дворов.

Он не сомневался, что при необходимости сможет пересидеть тут где-нибудь все время работы прибывших оперов и дознавателей.

Но дело, конечно, не в нем. Дело в этом неизвестном, что прячется сейчас где-то по ту сторону мусорных контейнеров.

Или это все-таки женщина? Она-то уж не была полностью неизвестной величиной. Кое-что они о ней уже знали. Например, имя. Хотя, конечно, оно вполне могло быть и фальшивым. Просто она назвала первое, что ей пришло в голову.

Но имя-то ладно. Просто имя, без фамилии и, желательно, отчества мало что давало. Точнее, практически ничего. А значит, понимая это, женщина вполне могла назвать и свое настоящее имя. Однако гораздо важнее была объективная информация, которую они, Команда Смерти, узнали о ней — вопреки ее воле, но благодаря своему непрошеному вмешательству.

Информации на самом деле было много, и ее еще нужно было до конца осмыслить. С другой стороны, ее было слишком мало, чтобы до конца в ней разобраться.

По крупному счету, здесь было два непреложных, бесспорных и очень ярких факта. Факт первый: на женщину велась самая настоящая охота. Факт второй: в этой охоте принимали участие очень могущественные и очень разные, в обычной жизни противостоящие друг другу силы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А это, конечно, само по себе было достаточно, чтобы ее дело заинтересовало проводящую расследование Команду Смерти.

Получается, что, если это женщина крадется сейчас в темноте у стены, то ее трогать нельзя. С ней придется работать по-другому — очень бережно, исподволь, сначала, может быть, по крупицам выманивая у нее информацию.