Огонь Прометея - Евгений Гуляковский

— Именно там они и станут искать в первую очередь, а увидев вас... Впрочем, я в любом случае сдержу слово, данное Танаеву! — Он вновь взял ее за руку, подтащил к шкафу с запасными скафандрами наружного выхода и быстрыми умелыми движениями стал натягивать на нее плотную ткань внутреннего костюма скафандра.

Прежде чем закрепить шлем с непрозрачным светофильтром, Годвин сообщил ей последние инструкции:

— Стойте рядом со мной совершенно неподвижно. В этом случае они примут вас за другого человека и не станут стрелять. Увидеть лицо в этом скафандре можно только, если откинуть шлем. Вряд ли они станут себя утруждать проверкой, времени у них мало. И ни звука — слышите? Впрочем, если вы предпочитаете оказаться в мужском общежитии, можете себя выдать!

Годвин безошибочно определил самый верный способ заставить ее подчиниться. Страх перед насилием делает женщину послушной, только он и мог превратить ее в неподвижное изваяние в течение долгого получаса, последовавшего за ее заточением в скафандре.

Годвин закрепил шлем на своем скафандре, лишь после того как корпус станции содрогнулся от звонкого удара причального приспособления катера.

В этом неповоротливом костюме, приспособленном для наружных работ в космосе, он был совершенно беспомощен и мог рассчитывать только на удачу.

Печальный визг шлюзовых ворот, топот многих ног... «Человек пять, не меньше, многовато для посадочного модуля, — определил Годвин еще до того, как прибывшие появились в дверях шлюза, — загрузили под самую завязку. Здорово они боятся древнего космонавта».

В самое последнее мгновение Годвин решил не стоять столбом посреди пустого причала, в конце концов чистильщики могли заставить его снять шлем...

Его лихорадочный, ищущий укрытие взгляд остановился на пустом шкафу, в котором только что находились скафандры — лучшего места не придумаешь! Не теряя больше ни секунды, он бросился к шкафу, волоча за собой потерявшую всякую способность к сопротивлению девушку.

Вскоре кто-то из прибывших чистильщиков распахнул дверцы шкафа со скафандрами, пробежал по ним равнодушным взглядом и торопливо захлопнул дверцу. Привычные вещи редко привлекают внимание, к тому же чистильщики торопились попасть на станцию. Швартовка модуля не могла остаться незамеченной. Они опасались, что Танаев успеет подготовиться к их визиту. Залп крейсера, уничтоживший ракетную установку, повредил локатор, и они не знали о визите ракетного бота крейсера, на котором Танаев покинул станцию.

Дождавшись, когда шаги чистильщиков стихли в коридоре, соединявшем обе половины станции, Годвин решил, что настала пора действовать. Конечно, оставался риск того, что они оставили в ангаре пост. Но все затеянное им безумное предприятие состояло из сплошного риска.

К счастью, в ангаре никого не оказалось. Жестом дав понять Лане, чтобы она оставалась на месте, он, осторожно переставляя ноги, двинулся к круглому шлюзовому люку, стараясь выключать магниты на подошвах ботинок скафандра так, чтобы производить как можно меньше шума и в то же время не взлететь к потолку, — гравитация в этой части станции была недостаточной для того, чтобы удерживать скафандр на месте без помощи магнитов.

И хотя в неуклюжем и громоздком скафандре двигаться было неудобно — он обеспечивал ему кое-какую защиту от неожиданного выстрела, и расставаться с ним Годвин пока еще не собирался.

Открыв дверь шлюза, ведущего к причалившему катеру, Годвин очутился внутри узкого рукава, в котором и без скафандра человек мог передвигаться только согнувшись. Ему же пришлось двигаться почти на четвереньках. Зато появление внутри кабины модуля человека в космическом скафандре произвело на остававшегося там пилота столь сильное впечатление, что он не успел даже вытащить из кобуры свой бластер. Боясь повредить хрупкое оборудование катера, Годвин не стал стрелять, одного удара усиленного сервомоторами кулака скафандра оказалось достаточно, чтобы размозжить пилоту голову.

Вот только Годвин не рассчитал силу удара, и ему пришлось заняться уборкой, чтобы Лана не потеряла сознание при виде искалеченного трупа. И хотя на счету была каждая секунда, только покончив с этим, он позволил себе отправиться за девушкой.

За время его отсутствия она не двинулась с места, скорее всего, потому, что не умела управлять внутренними механизмами скафандра. Впрочем, сейчас это уже не имело значения. Переключив управление на себя, Годвин повел ее за собой к катеру, словно собачку на поводке.

Он действовал предельно быстро, понимая, что в любую секунду их дерзкий замысел может быть раскрыт.

Как только он помог Лане снять скафандр и избавился от него сам, Годвин поспешил к пульту управления. В рубке катера не было специального помещения для скафандров, и сейчас здесь стало очень тесно. Одно из кресел занимало завернутое в полотнище и испещренное кровавыми пятнами тело убитого им пилота.

Лана, только теперь заметившая труп, застыла перед эти креслом, не в силах заставить себя двинуться дальше.

— Мне пришлось это сделать, чтобы мы смогли покинуть станцию. Или вы предпочитаете остаться?

Лана отрицательно мотнула головой, но по тому, как побелело ее лицо, он понял, что молодая женщина находится на грани срыва.

— Я выброшу труп, когда мы удалимся на безопасное расстояние от станции, а сейчас пройдите вперед и займите кресло второго пилота. Возьмите себя в руки. Мне может понадобиться ваша помощь! Управлять этим катером в одиночку очень сложно!

Чтобы отвлечь ее от вида мертвого тела, Годвину пришлось придумать для Ланы какое-то занятие. Он поручил ей считывать вслух все время менявшиеся показания радиокомпаса. Станция, вместе с пришвартованным к ней модулем, продолжала свое движение по орбите вокруг Земли, и цифры координат сменяли друг друга.

Годвин не захотел тратить время на нормальную расстыковку и отстрелил аварийными пиропатронами сразу весь рукав переходника. Это сэкономило ему несколько минут, зато теперь чистильщики узнали о том, что кто-то уводил у них корабль, и Годвин поблагодарил бога, в которого не верил, за то, что десантники крейсера вывели из строя все тяжелое оружие на станции.

Глава 14

Оружие, существование которого Годвин упустил из виду, было приведено в действие сразу же после того, как он включил двигатели и громада станции стала медленно удаляться. Ускорение, силой в несколько «G», вдавило их в кресла.

Лана закричала от боли, и в первую секунду Годвин решил, что в этом виновата непривычная для нее перегрузка, но, обернувшись к девушке, он сразу же понял, что причина в другом. Ее лицо посерело, а глаза подернулись характерной радужной пленкой. Руки стискивали виски, словно она пыталась удержать грозившую взорваться голову.

Психомонтаж. Работая в корпусе чистильщиков, Годвин имел возможность достаточно подробно познакомиться с, его действием. Человек, подвергшийся психологическому монтажу, становился полностью зависимым от своего «водителя» после того, как управление включалось с помощью специальной команды. Но Годвин никогда не слышал, чтобы воздействие подобной силы можно было осуществить на расстоянии. Тот, кто пытался сейчас подчинить себе Лану, обладал поистине колоссальной силой. Даже Годвин, нечувствительный к психоволнам от природы, почувствовал слабое жжение в области темени.

— Ты знаешь, кто это?! — прокричал он, обернувшись к Лане и стараясь пробиться к ее сознанию сквозь пелену боли. Она прикусила губу и не замечала стекавшую по подбородку струйку крови, но, видимо, его вопрос все же дошел до нее, потому что она отрицательно мотнула головой и, не сумев сдержаться, вновь закричала от страшного пресса, сжимавшего ее виски.

— Потерли немного! Сейчас станет легче! С каждой секундой расстояние увеличивается и воздействие слабеет!

Неожиданно его словно обдало ледяной волной. Что-то тут было не так. Они давно должны были отдалиться от психомонта на несколько километров. Какой бы силой он ни обладал, на таком расстоянии зондаж не действовал!

Вскинув голову, Годвин в отчаянии огляделся и лишь сейчас заметил преследователя. В этом не было ничего удивительного. Заметить небольшой скафандр в тени корпуса удалявшейся станции было невозможно, и только теперь, когда кривизна орбиты, наконец, увела станцию ниже, лучи солнца, вырвавшись из-за нее, заставили вспыхнуть оболочку скафандра их преследователя яркой искрой на фоне черного неба.

Находившийся внутри скафандра человек все поставил на карту и, похоже, выигрывал свою ставку. Используя небольшую массу скафандра и его мощный реактивный двигатель, он с каждой секундой сокращал расстояние между собой и катером.

Годвин проклял себя за непростительную оплошность, за то, что оставил в шкафу переходного тамбура два неповрежденных скафандра, хотя ему ничего не стоило вывести их из строя перед посадкой в катер.