Не будите Гаурдака - Светлана Багдерина

Если вообще собирались.

-----------------------

1 — В серебряном подсвечнике с лукоморскими узорами. И какое-то из чувств подсказывало ей, что денег за него завхозом отряжского конунга уплачено не было.

2 — Или начавших новую.

-----------------------

Интересно, как происходит процесс узнавания божественной воли у отрягов?

Сходить, узнать, что ли?

Заодно поинтересоваться, как выглядят культовые строения у народов дальнего севера и чем интересно их внутреннее убранство…

Иван бы наверняка одобрил.

Если представить ему это мероприятие как самообразовательную инициативу со страноведческим уклоном.

В конце концов, любопытство не порок, а пополненье знаний.

Не убеждая себя больше в том, в чем убеждений ей вовсе не требовалось, Сенька выудила из-за пазухи кольцо-кошку, насадила на палец и, напряженно прислушиваясь к неохотно стихающим голосам внизу, принялась быстро одеваться.

Со второго этажа на первый вела единственная лестница — широкая, темная и скрипучая.

Крадучись, царевна соскользнула вниз по стоптанным массивным ступеням, прижимаясь к стене, и застыла во мраке, покрывающем плотным одеялом теперь, когда прислуга закончила убирать последние следы их вечернего тарарама, почти весь зал.

Спорщики стояли в круге неровного желтого света единственного оставшегося в зале факела лицом к лицу, или, точнее, лицом к солнечному сплетению, и вяло, за неимением новых аргументов, пререкались.

— …отец отказался ехать, и я тоже не поеду, и этим всё сказано!

— Если на то будет воля Рагнарока…

— В последнее время воля Рагнарока что-то слишком часто стала совпадать с твоими интересами, дядя!

— Глупый, глупый мальчик… Ну разве сложно догадаться, что это мои интересы всегда совпадают с волей Рагнарока.

— Воины поддержат меня!

— Если им придется выбирать между тобой и богом, догадайся с трех раз, кого поддержат воины, дорогой племянник.

— Ты не посмеешь!..

Жрец притворно-утомленно вздохнул, достал факел из напольной железной подставки, повернулся и сделал шаг к зияющему чернотой беззвездной ночи пустому дверному проему.

— Всё. Не знаю, как тебе, а мне надоели пустые споры, — сухо бросил он через плечо. — Иди спать, малыш. Детское время проходит. А меня ждет… мой бог.

— Я тебе не ребенок!!!..

— Приятных сновидений, мальчик.

И Хлодвиг, а заодно с ним и факел, решительно направились к выходу, оставив юного королевича перед выбором: следовать ли за ним, или на ощупь во тьме искать самостоятельно путь наверх, в свои покои.

Серафима была уверена, что Олаф не сделал бы и полшага за дядей, даже если бы земля за его спиной проваливалась в Хел. И потому успела преодолеть оставшиеся несколько ступенек и промчаться вдоль вновь обретших под ножками твердую землю столов к выходу до того, как разъяренный своим бессилием рыжий наследник престола попер в направлении ставшей невидимой лестницы, круша и переворачивая всё на своем пути.

Утопающие в грязи улицы уже спали, одноглазая луна, проводив по домам припозднившихся гуляк, сочла свой долг на эту ночь исполненным и завалилась дрыхнуть в облаках, и поэтому тайком проследовать за быстро удаляющимся желтым пятном единственного факела царевне не составило никакого труда.

Через полчаса петляний по кривым грязным промежуткам между домами1, оставив позади приземистые, крытые соломой бревенчатые жилища отрягов, ведущий и ведомый выбрались за околицу.

-----------------------

1 — Назвать их "улицами" не повернулся бы язык и у самого авангардно настроенного архитектора. С таким же правом можно было именовать этим гордым словом отрезки лабиринта между поворотами.

-----------------------

Где-то справа, в непроглядной тьме, всё так же методично и безуспешно пытался своротить с места высокомерные скалы усердный прибой.

Протопав с неожиданным комфортом метров сорок по широкой, вымощенной брусом дороге, Сенька оказалась перед одноэтажным, вытянутым в сторону темнеющего за ним леса строением, выложенным из крупного неотесанного камня и крытым такой же красной черепицей, как и королевский дворец. Над двустворчатыми дубовыми дверями посетителей встречали вырезанные в притолоке оккультные символы туземного божества — ворон, волк и глаз.

Глаз выглядел особенно натурально, обратила внимание царевна — из-под опущенного тяжелого века удивленно и чуть брезгливо взирал он на происходящее перед его дверью.

А перед дверью не происходило ничего интересного. Хлодвиг Сутулый, не оглядываясь по сторонам, деловито вставил факел в скобу на стене, порылся в карманах, вытащил большой кованый ключ размером со средний огурец и повернул его несколько раз в амбарном замке в виде волчьей головы. Потом, прихватив и замок со всё еще торчащим из него ключом, и факел, жрец приоткрыл одну половинку двери и сделал шаг в тишину и темноту спящего храма.

Серафима поспешила за ним, надеясь если не проскочить незаметно внутрь, то заглянуть хоть одним глазком.

Дверь захлопнулась перед самым ее носом.

С той стороны послышался ржавый скрежет задвигаемого засова, и царевна поняла, что если она действительно хочет узнать что-нибудь новое и интересное из жизни отряжских жрецов, то знакомство с внутренним убранством культовых сооружений отрягов придется срочно заменить знакомством с устройством защелок на ставнях их окон.

К счастью, ничего ломать и разбирать ей не пришлось, потому что дальнее от входа окно в левой стене было гостеприимно распахнуто, источая в ночь запахи горелой травы, железа, кожи и мяса, и всё, что любопытной царевне оставалось делать — это пристроиться под подоконником, затаиться и ждать.

Ждать пришлось недолго.

Неяркий свет принесенного Хлодвигом факела неспешно проплыл от входа к ее окошку и остановился — похоже было, что жрец установил свой светильник в подставку, чтобы освободить руки для обещанных возлияний, разжиганий и обкурений.

— О повелитель мой… владыка мой небесный… мой покровитель… вдохновитель всех мои…

— А, это ты… — донесся из темноты святилища недовольный сонный мужской голос.

— Кто там?.. — испуганно метнулся в противоположную сторону сторону голос жреца.

— Оставь в покое кинжал, Хлод. Ты же сам хотел меня видеть.

— Ф-фу… У… Ульг…

— Без имен, без имен, пожалуйста, — торопливо прервал его гость. — Здесь это пока небезопасно. Для тебя, в первую очередь.

— Да-да, конечно, прошу прощения, сорвалось…

— Слово — не воробей, не вырубишь топором, — несколько натянуто пошутил ночной любитель анонимности, и тут же перешел к вопросам.