Фея и лорд кошмаров - Александра Гринберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что ж, доводы разумные. Видимо, не зря Себастьяна так легко отпустили именно сюда – безопаснее места для психа-убийцы не придумаешь. И убиться при случае может, и другим не навредит.
Поправочка – не навредит никому, кроме Мэйр.
– Выживу как-нибудь. Десять лет выживал, уж с лесом сумею договориться.
Мэйр задрала подбородок и хмыкнула – то ли высокомерно, то ли торжествующе, то ли все сразу.
– Я уже говорила про долбанутое дерево, которое тебя сожрет? Ах, ну да. Так вот: это мое долбанутое дерево и мой долбанутый лес, – заявила она, – и договариваться тоже нужно со мной. А я тебя не отпускала. Еще варианты будут? Там еда стынет вообще-то…
– Так отпусти! – не выдержал Себастьян, в два шага преодолел расстояние между ними и, схватив Мэйр за плечи, с силой встряхнул. Чужой испуг, пусть и мимолетный, вмиг заставил устыдиться. Он вздохнул и неожиданно для самого себя уткнулся лбом в плечо целительницы. – Отпусти меня, пожалуйста, Мэйр. Я хочу уйти.
– Похоже, у нас с тобой проблема, Себастьян, – в переливчатом голосе зазвучали смешливые нотки; легкая рука осторожно скользнула по его волосам, замерла на затылке. Небось, опять сжульничать хочет, пользуясь этой своей странной, умиротворяющей силой. – Ведь я-то очень хочу, чтобы ты остался здесь, со мной.
Но нет, никакой магии, только тепло ладони и ласковые прикосновения. Тоже то еще жульничество, если подумать – уходить от нее и прежде не хотелось, а уж так… Нужно оторваться от чужого плеча, отойти, не слушать ни слов, ни чужих мыслей, беспокойных, сумбурных. Мэйр явно не была готова к таким разговорам; до Себастьяна доносилось настойчивое «Ведь я твой целитель!», правды в котором нет ни капли.
Себастьян сам не понял, как вышло, что он вдруг отстранился и зарылся руками в чужие волосы, такие же шелковисто-мягкие на ощупь, как и на вид. Вряд ли вышло ласково, потому как Мэйр сердито зашипела, хоть вырываться и не стала. Внутри поднималось что-то темное, тягучее – не монстр, но очень похожее на него. Что-то, заставившее посмотреть на происходящее между ними по-другому.
Целитель, как же.
«И лапать ты себя позволяешь в целительских целях».
Он подался вперед по наитию, потому что просто смотреть на эти губы было никак невозможно. Их хотелось почувствовать, ощутить жар и вкус, просто дотронуться…
Поцелуй, неловкий после стольких лет одиночества, неумелый и какой-то дурацкий, отдался на губах хвоей и карамелью, сухостью и приятной твердостью. Себастьян втянул носом воздух, понимая, что его не отталкивают, только чужие пальцы с силой впились в плечо, наверняка оставляя синяки. Плевать, Себастьяна боль не пугала, да и что магу какой-то синяк? На денек-два, не более. А вот поцелуй и память о нем – совсем другое дело. Вряд ли удастся забыть эти бесконечные мгновения за ближайшую сотню лет.
Если он вообще столько проживет.
– Ты справишься со мной? – отстранившись и не давая Мэйр выплеснуть возмущение, твердо спросил Себастьян.
– Я все эти годы как-то справлялась с долбаным Неметоном, – ворчливо поведала Мэйр, отпрянув на безопасное, как ей, наверное, казалось, расстояние и недовольно сверкая глазищами, – а уж обнаглевшего белобрысого засранца угомоню за десять секунд. Или даже за пять, я вообще-то талантливая.
– Ты угрожаешь мне? – невольно усмехнулся Себастьян. Он успел достаточно неплохо узнать свою целительницу, чтобы понять – та не станет возмущаться, как следовало любому нормальному человеку, а будет старательно делать вид, что ничего особенного не произошло.
«Нельзя, НЕЛЬЗЯ травмировать пациента! Даже если очень хочется!»
– Ставлю перед фактом, – отчеканила Мэйр и круто развернулась, чтобы уйти. – Ты сядешь сегодня за стол или силком тащить? Не стесняйся, мне несложно.
– Иду, – как мог серьезно ответил Себастьян, хотя на лицо так и норовила вылезти глупая улыбка.
Немудрено, после такого-то поцелуя. Ну, то есть ничего особенного, можно было и лучше, но…
Но впредь не стоит проявлять подобный энтузиазм. И вообще в обозримом будущем надо бы поменьше лезть к Мэйр.
«Вообще не лезть».
– Извиняться не буду. И я останусь. Но если он снова… завладеет мной, я уйду, Мэйр.
– Помечтай еще немножко, – эта ехидная реплика донеслась уже из кухни. – Уйдет он… Да кто ж тебя отпустит, наивное ты создание?
Впору было бы разочароваться, да только…
Какая-то часть Себастьяна (внушительная часть на самом деле) была только рада, что его никуда не пустили. Нет, оставить Мэйр в покое и не подвергать ее опасности он все еще хотел. Да только врать себе – самое неблагодарное дело.
Вздохнув и посетовав на собственную слабость ко всяким симпатичным целителям, Себастьян поплелся на кухню. Раз уж сделать ничего нельзя, так хоть пожрать и полюбоваться своей феей, пока есть возможность. Та хлопотала у жаровни с почерневшей решеткой, в окружении кастрюль и посуды, с полотенцем на плече. Снова одетая во все черное – Себастьян мог по пальцам одной руки пересчитать, когда видел на ней одежду других цветов. На вопрос о ее странных некромантских предпочтениях Мэйр лишь пожала плечами и ответила: «У меня же мантия попугайской расцветки, под нее мало что подходит. Черное смотрится лучше всего».
Целительская мантия и впрямь оказалась кричащего зеленого цвета, хотя Мэйр и в ней была хороша. Что уж лукавить, такая в любой одежде будет красавицей…
«И без одежды тоже», – авторитетно заявил очнувшийся монстр, как всегда язвительный и наглый. Или это просто внутренний голос Себастьяна? Во всем, что касается Мэйр, они с чудищем поразительно единодушны. Быть может, это путь к выздоровлению?
Через красивую целительницу. Почему бы и нет? Мэйр живая, настоящая, теплая и знакомая будто бы уже лет сто. Желание дотронуться до нее, такой уютной, домашней, напевающей под нос песенку на незнакомом языке, было нестерпимым. Себастьян с трудом удержал себя на месте, вцепившись в столешницу. Но промолчать не мог – что-то внутри так и подбивало на сомнительные комплименты.
– Ты знаешь, что ты очень красивая?
– А ты знаешь, что сейчас договоришься и получишь по башке вот этой лопаткой? Заткнись уже и сиди спокойно.
Выдав сию страшную угрозу, Мэйр снова отвернулась к плите. Правда, это не слишком помогло ей сохранить невозмутимость: чудные эльфийские уши предательски
