Рыжие псы войны - Эльдар Сафин

— От нас буду я, — Дайрут усмехнулся, увидев удивление на лице Деана.

Рыжие Псы выслушали предводителя хмуро.

Они прекрасно понимали, что выстоять против и кованных в сталь наемников шансов мало, однако вовсе не желали потерять пусть и чужака, но десятника, да еще и лошадей.

Дайрут в очередной раз пожалел о мифрильном мече отца, укрытом в вещах Кира — слишком заметном и дорогом для него оружии. У одного из Псов он взял узкий прямой меч-бастард в пару к собственной сабле, у другого — длинный наруч с двумя шипами, между которых можно поймать клинок противника.

От наемников биться вышел худощавый, жилистый уроженец западных городов. Небольшую часть доспехов он снял, чтобы они не мешали двигаться, и теперь стоял, поигрывая клевцом — тяжелым молотом, дополнительно снабженным загнутым шипом.

— Бой до смерти, — буднично объявил Деан из Збышца.

Впрочем, уже сам выбор бойца и его оружия говорил о том, что кровью отделаться не удастся.

Роже спокойно двинулся в сторону Дайрута, шагая туда-сюда, меняя темп и направление.

Вспоминая уроки наставника, десятник Рыжих Псов искал слабые места противника. Чуть выставляет вперед левый бок — когда-то была рана справа, но давно, и непонятно, где именно.

Клевец — оружие для ближнего боя, не очень-то удобное для поединка, если честно, но сам Роже — длиннорукий и выше, чем Дайрут, а значит, держать его на расстоянии меча не получится.

Когда противник подошел ближе, стало ясно, что петля на правой руке, к которой крепилось оружие, не просто помогает не потерять оружие в бою, а еще и позволяет метнуть его на пару шагов вперед и затем дернуть обратно. И еще десятник увидел, что на тяжелом правом наруче есть несколько вмятин — похоже, это и было слабое место Роже.

Несколько мгновений противники кружили вокруг друг друга.

Наемник специально приподнял щит повыше, словно предлагая Дайруту попробовать атаковать снизу, по длинным ногам, но это вызвало у юноши только усмешку. Он резко шагнул вперед, делая вид, что собирается ударить сверху, и, дождавшись, когда щит чуть поднимется, сделал второй обманный финт — на этот раз вниз.

Роже повелся на это дело, опуская щит резко вниз и взмахивая клевцом.

Дайрут чуть повернулся влево, пропуская молот и в то же время опуская левую руку с саблей на край правого наруча противника. Раздался звон, сабля скрежетнула, край наруча чуть вдавился и наверняка причинил наемнику сильную боль.

Дайрут собирался провести и второй удар — на этот раз мечом — но Роже ловко отскочил назад.

Теперь наемник понимал, что ему достался не желторотый юнец, а опытный, хотя и молодой противник.

Дайрут гадал — насколько сильно ему удалось поранить Роже? От этого зависело слишком многое. Ставший осторожным наемник теперь был значительно опаснее.

Роже легко выиграл позицию, и теперь солнце било прямо в глаза юноше.

Дайрут не нападал, понимая, что, подойдя близко, он лишится преимущества двух мечей и подставит себя под клевец. В то же время наемник не рисковал нападать первым, чтобы случайно не открыться.

Поединок затягивался.

Наемники молчали, Рыжие Псы подбадривали Дайрута и высмеивали Роже, называя его смешными и обидными прозвищами, сравнивая с гнилым дереном и пьяным крестьянином-лесорубом, впрочем, их с лова пропадали зря — противник Дайрута не знал языка кочевников.

Наконец Роже решился на атаку, он резко шагнул вперед и метнул клевец, рассчитывая на то, что Дайрут не ожидает этого. Однако десятник легко ушел от удара, саблей перерезал толстый кожаный шнур, шагнул вперед, нанес короткий удар мечом по подставленному щиту, а затем, сблизившись с противником почти вплотную, сунул саблю за щит, царапая нагрудник и стараясь попасть в сочленение на ключице.

Ему почти удалось это — но Роже умудрился вывернуть щит так, чтобы сломать ему саблю, а затем отпрыгнул на шаг назад.

Теперь у наемника не было клевца, а у Дайрута — сабли, а щит против меча — отличные шансы!

Дайрут шагнул вперед, нанося один за другим яростные удары, не давая противнику передышки.

Роже отступал, прикрываясь щитом, несколько мгновений, а затем вдруг — совершенно неожиданно для Дайрута — отвел щит в сторону, принял удар меча на правый наруч, а нижний острый угол щита ловко воткнул в живот юноше, вкладывая в удар вес всего тела.

Теперь стало понятно, почему его наруч так выгнут — Роже явно не в первый раз использовал этот прием.

Дайрут откатился в сторону, уходя от нового удара щитом, затем еще раз и еще. Дыхания не хватало, перед глазами закружились кровавые мухи.

И в этот момент Роже решил, что у него есть время сделать несколько шагов в сторону, чтобы подобрать клевец.

Это стало его единственной ошибкой.

Несмотря на боль и усталость, Дайрут мгновенно вскочил и кинулся к Роже. Реагируя на крики друзей, тот обернулся — но успел лишь вскинуть щит и приподнять несущийся к его груди клинок так, чтобы тот смял тонкое кольчужное плетение на шее и вошел в плоть.

— Ты сукин сын, — мрачно произнес Деан из Збышца. — Тварь степная!

Ему не нужно было подходить ближе, чтобы понять, что Роже мертв.

По лицам наемников читалось, что они не прочь нарушить слово и напасть на кочевников. Рыжие Псы понимали, что подобный оборот событий вполне возможен, поэтому не спешили радоваться.

Наконец Деан махнул рукой, показывая, что сдается.

Всех лошадей наемники не отдали, оставили всех заводных.

По этому поводу чуть не вспыхнула ссора, но Медведь поклялся, что ехать на лошадях они не будут — но они нужны, чтобы довезти до Тар-Меха доспехи и припасы, а также тело убитого Роже.

— Вы победили, мы держим слово, а пешими мы будем волохаться неделю, — сказал он. — Но не пытайтесь разбойничать, иначе слово окажется не таким крепким, и мы положим вас рядком на обочине.

Оставив наемников позади, Рыжие Псы помчались к цели намного быстрее, чем раньше, — по ровному и чистому тракту передвигаться было гораздо удобнее, чем по узким тропам.

Дайрут чувствовал, что отношение к нему изменилось.

Воинам Коренмая понравилось и то, что он сам пошел рисковать жизнью, а не выставил кого-то из них, и то, что он победил — а значит, удача на его стороне, ну и сражаться за удачливого командира всегда приятно.

До лагеря добрались без приключений.

Тысячник, получивший приказ Вадыя, скривился и позволил себе выразить недовольство.

— Я дальше всех забрался сюда не для того, чтобы сразу бежать обратно, — пробормотал он. — Я обещал своим людям, что они смогут найти себе женщин, рабов и золото. Вадый клялся, что я смогу остановиться здесь на месяц.