Рокфеллеры - Екатерина Владимировна Глаголева

В марте 1877 года «Пенсильвания» ответила отказом. Тотчас же все нефтяные заводы в Питсбурге временно закрылись, работали только кливлендские; Флаглер договорился с Уильямом Вандербильтом об изготовлении ещё шестисот цистерн для перевозки дополнительных объёмов нефти по «лояльным» железным дорогам — «Эри» и «Нью-Йорк Сентрал». «Эмпайр» в ответ развернула энергичную кампанию по созданию собственных нефтеперерабатывающих предприятий и привлечению на свою сторону независимых производителей. Тогда «Стандард ойл» резко опустила цену на свой керосин везде, где появлялась продукция конкурентов, причём низкая цена поддерживалась изо дня в день, неделю за неделей, месяц за месяцем. Рокфеллер не постеснялся применить способ нелояльной конкуренции, с которым раньше сам же боролся. Одновременно «Эри» и «Нью-Йорк Сентрал» по его настоянию сократили тарифы на перевозки. Нефтедобытчики, перевозившие свою продукцию по «Пенсильвании», стали просить её руководство о том же. «Мы делали им щедрые скидки, — рассказывал позже Кассатт, — мы делали, что могли, чтобы перевозить их нефть. В некоторых случаях скидки превышали плату за перевозку. Помню, как однажды мы перевозили в Нью-Йорк нефть для г-на Олена или человека, чьим представителем он был, со скидкой, кажется, восемь центов от ничего. Конечно, объём там был небольшой, но мы работали и по таким тарифам».

Для поддержания баланса Том Скотт уволил сотни рабочих и сократил зарплаты на 20 процентов. Когда он вдвое увеличил длину составов, оставив неизменной численность обслуживающей бригады, железнодорожники в знак протеста бросили работу. В начале июля железная дорога «Балтимор и Огайо», находившаяся в оппозиции к «Стандард ойл», тоже уменьшила зарплаты на десять процентов и установила норму для бригады в 100 миль в день, причём простои на станциях не оплачивались. Бригады, обслуживавшие товарные составы, отказались выйти на работу; забастовщиков оказалось так много, что их некем было заменить, а рабочие ещё и блокировали пути, требуя повышения зарплаты. 17 июля кто-то перевёл стрелку, и поезд, следовавший на запад, сошёл с рельсов; паровоз загорелся, два человека получили сильные ожоги. Забастовка охватила несколько городов, от Балтимора до Чикаго, и несколько станций в Западной Виргинии; губернатор штата обратился за помощью к президенту. 20 июля в Балтиморе простаивало около 250 поездов; президент «В & О» Джон Гарретт попросил губернатора Мэриленда прислать на подмогу войска. Губернатор отрядил формирования милиции, Резерфорд Хейс — части регулярной армии. Железнодорожников поддержали другие мастеровые; собравшиеся толпы преградили дорогу солдатам; в яростных стычках погибло от десяти до двадцати двух человек, более 150 получили ранения. Движение поездов возобновилось только 29-го числа, когда забастовщиков заменили другими рабочими. В Питсбурге протестующие подожгли 500 цистерн, 120 паровозов и 27 зданий, и руководству Пенсильванской железной дороги пришлось просить срочный кредит у банка «Дрексель, Морган и К°» с Уолл-стрит. Джинн, выпущенный из бутылки, теперь грозил сокрушить всё и вся: по Кливленду разнёсся слух, что две тысячи активистов, вооружённых пистолетами, идут на Евклид-авеню. В Тайтусвилле ждали только сигнала, чтобы начать громить имущество «Стандард ойл», но его не последовало. Том Скотт быстренько скупил акции «Эмпайр», упавшие в цене, и, не сказав ни слова Поттсу, отправил Кассатта в Кливленд — передать Рокфеллеру и Флаглеру, что готов пойти на мировую.

В октябре элегантный Томас Скотт вошёл в номер маленького отеля в Филадельфии, снял мягкую шляпу, покрывавшую его совсем седые, но ещё густые волосы, причёсанные на косой пробор, и, увидев Рокфеллера и Флаглера, выставил вперёд подбородок и растянул тонкие губы в улыбку: «Ну, что будем делать, мальчики?» Несколько часов подряд они упорно торговались: Скотт требовал, чтобы «Стандард ойл» купила всё имущество «Эмпайр»: заводы, резервуары, нефтепроводы, пароходы, буксирные катера, баржи, рассыпающиеся от старости, — за 3,4 миллиона долларов, причём 2,5 миллиона выплатила в течение суток. И, пожалуйста, наличными, а на остальное можно выписать чек.

Снова, как в молодые годы, Рокфеллер объезжал кливлендские банки, спрыгивал с дрожек и шёл прямо к президенту: «Мне нужно всё, что у вас есть! Вся наличность! Соберите всё! Мне нужно успеть на двенадцатичасовой поезд!» Заглянул в контору «Стандард ойл», собрал правление (все важные решения принимались консенсусом), изложил ситуацию. «Зачем нам пароходы? — возразили ему. — Пустая трата денег!» Джон Д. занял несколько сотен тысяч долларов лично для себя и купил-таки это ржавьё, пока Скотт не передумал, — и никогда не пожалел об этом.

В тот же день 17 октября, когда «Стандард ойл» получила контроль над нефтепроводами «Эмпайр», Рокфеллер купил за миллион долларов трубопроводную систему «Коламбия кондуит компани» Дэвида Хостеттера. Во время переговоров он намеренно молчал полчаса, предоставляя говорить собеседнику, а сам в это время делал напряжённые подсчёты в уме — и в итоге сэкономил 30 тысяч долларов, предложив свои условия выплаты процентов. (Эта маленькая победа доставила ему тем большее удовольствие, что он смог перемудрить еврея.) А месяц спустя, 21 декабря, торжествующий Кэмден сообщил ему о покупке всей инфраструктуры нефтеналивного терминала в Балтиморе (верфей, складов и земли, где они стоят), который собиралась использовать «B & О». «Мы выпололи каждый росток нефтепереработки, какой только мог пробиться в Балтиморе, так что теперь всё решаем мы», — писал он.

Скотт был нужен Рокфеллеру живым — и покорным. «Стандард ойл» согласилась перевозить не менее двух миллионов баррелей в год по Пенсильванской железной дороге в обмен на десятипроцентную комиссию (та же скидка, только по-другому называется). Таким образом, доля «Пенсильвании» в перевозках составит 47 процентов, «Эри» и «Нью-Йорк Сентрал» достанется по 21 проценту, «B & О» — 11. Однако нефть переправляли не только по рельсам, но и по трубопроводам. «Юнайтед пайп лайнз» соединяла 20 тысяч нефтяных скважин; в феврале 1878 года её глава Дэниел О’Дэй сообщил руководству «Пенсильвании», что «Стандард ойл» теперь хочет скидку не меньше чем в 20 центов с барреля сырой нефти, перевозимой по железной дороге. А ведь по трубам можно гнать и нефтепродукты…

В конце предыдущего года в Тайтусвилле собрался «Нефтяной парламент» независимых нефтедобытчиков, отчаянно пытавшихся сбросить с себя ярмо «Стандард ойл». Многолюдные собрания завершались принятием резолюций, в том числе об обращении в конгресс для принятия закона о бесплатных трубопроводах (для прокладки которых не требовалось бы получать дорогостоящие разрешения) и о запрещении железным дорогам проводить дискриминационную тарифную политику. Рокфеллер считал, что чумазые «парламентарии» расплачиваются за собственную глупость. «Мы пренебрегли всеми советами и добывали нефть в чрезмерном количестве, не имея средств хранить и перевозить её. Мы не построили собственных хранилищ. Как смеете вы отказываться забирать всю нашу продукцию? — передразнивал он их. — Почему вы не платите нам по высоким расценкам 1876 года, несмотря на то, что из-за перепроизводства все рынки в депрессии?»

А 4 марта ему написал Асахел Николс Коул, сенатор от штата Нью-Йорк, и предложил себя в «адвокаты» «Стандард ойл», чтобы «прокатить на